- Или их тут не один, а с десяток. Честный бы по овинам шугаться не стал, - Снергл выскреб миску подгорелой коркой, отправил её куда-то себе в бороду и, не торопясь, вытер руки о кафтан.

   - Вот и я думку думаю. Не всё так просто. Завтра осмотрим окрестности. Глядишь, и ещё найдём. Ладно, не впервой. Да не о том разговор. Вот Снергл просил слово за него сказать. Сам вроде как скромничает, хоть я и понять не могу, с чего бы. Сакра, да иди сюда, о тебе сказ.

   Сакра вышла вперёд, ни жива не мертва. Значит, всё-таки уговорил, настырный. Если и отца уломал, назад развернуть трудно.

   - Что, батюшка?

   - Батюшка, батюшка... Тут, значится, дело такое. Снергл, ну, ты его знаешь, в жёны тебя взять хочет. Что скажешь? Решай сейчас, нечего телешиться, всё равно ничего не удумаешь.

   Прямые эти гномы, как кабаны-секачи. Нет бы красивых слов каких сказал, а это - как кайлом по породе.

   - Согласна я...

   Бурла, всё это время возившая тележки под ногами у гномов, аж рот раскрыла. Это Сакра-то невестой будет? Вот новость, так новость. Если свадьба состоится, надо бы и ей для себя что выпросить, вон хоть фонарик новый, чтобы как всамделишный был, и заправлялся чтобы не водой, а керосином, и горел чтобы в потёмках.

   - Вот и славненько, - улыбнулся отец, - Не зря значится, сегодня штрек семейный для тебя, Снергл, мастрячили, Не просчитался, борода. Макра, да ты лучку ещё порежь, что жмёшь-то. И хлебушка добавь на стол, хлебушка, дабы елося посытнее ...

   Согласна... А как иначе-то? О городе оно мечтать можно. Мечтать... А что город? Ладно Снергл, он поймёт. Он добрый. Дети его любят. Вон, та же Бурла вечно на колени лезет. Да и не первой из гномок, кто родит месяца на два раньше срока, будет Сакра, не второй и не третьей. Похмурят кустистые брови старики, посудачат слегка хозяйки, да и рукой махнут. И в их времена подобное бывало. И во времена их дедов. Лето - на то лето и есть. Вот только как потом она объяснит всем и каждому остренькие ушки у новорождённого?