-- Зачем "того". Поучить...
Покумекали. Выпало с кирпичом идти Поцу. Поц - парнишка тихий, сам вперёд старших слова не скажет, но уважительный. Сказали - сделает. Сидим. Ждём, когда Мулежик подписывать заявки придёт. Грынь на стрёме. Минута, две... Тут Поц влетает. Руки дрожат. Сам - что утопленник после третьего вскрытия. Остограммили его, чтоб отошёл. Тот глотнул, проморгался, покашлял, рассказывать начал:
-- Кинул, братцы, кирпич. Попал. Прямо в лысую башку.
-- Ну и? Не томи, малой... - Грыня кулаки сжал, рукава рвётся закатывать.
-- А кирпич от неё, как от резиновой... пшик...
-- Брешешь!
-- Вот те крест.
-- Да что я....
Снова растаскиваю. Нет, не верить Поцу нельзя, но и такое поведение кирпича странно до невозможности. А, может, в голове дело? Чешу затылок. Задачка оказалась с подковыркой.
-- Хорэ грызться, - говорю. - У нас скоро что?
-- Выходные, - Сбитень смачно сморкается в большой клетчатый платок.
-- А потом?
-- Учения...
-- Вот там и разберёмся, кто и почём.
Вот так-то лучше. Будет день, будет и солнышко.
1 лепеля
Учения начинаются как раз сегодня. К конторе подали автобус, нас запихнули туда, как обычно и - прощай родимый город. На природу. Кто не спрятался - назначаем виноватым. Птички, бабочки, травка зелёная, палатки защитные по полной программе. Веселуха. Главное - пробежать кросс и полосу препятствий не хуже конкурирующих контор и - квась, не горюй. Ни жены, ни адвоката. Завтра - второй этап мероприятий, потом молодые доярки одарят нас улыбками и караваем. Если заслужим. Впрочем, о доярках почему-то никто не думает. Думают о начальнике. Да, забыл сказать: начальничков новых отдельно привезли. Это раньше - всем кагалом. А теперь - не так. Впрочем, и это до поры до времени, мы-то просекаем. Бежать-то этому самому герру Мулежику с нами вместе придётся. Не отвертится. Нездоровым не скажется. Не тот случай. Какое уж тут нездоровье, если ему кирпич на голову, а с него, как с гуся вода? Я ребятам свои мысли в автобусе по этому поводу все-все изложил. Когда ушек лишних нет. Ждём начала. Дождались. Сперва кросс. Потом... Вот на "потоме" и поймали мы его. Как всё и задумывалось. Прямо в тоннеле. Это на полосе препятствий есть такое испытание. Надо в ров спрыгнуть, по ямине пройтись, а потом в мишень гранатой жахнуть. Гранату, правда, ненастоящую дали. Муляж. Но нам-то это и не важно. Нам Мулежика бы зажать в узком месте. Первым Грынь бросился в тоннель. До начальника. Надо-то тому, но Грыня мы науськали, вот тот и бросился. Мулежик за ним. Потом я. Следом Подрябок. Так вот, Грынь возьми и застрянь в конце тоннеля. Мулежику деваться некуда. Сзади мы с ребятами. Навалились, руки-ноги держим. А тот - змеюка ползучая, да и только! Крутится, словно угорь на сковородке.
-- Колись, - говорю, - мы всё знаем.
Глупость морожу, это и ежу понятно. Если знаем, то, что от него тогда надо? Но Мулежик сразу вроде и не просёк. Не та ситуёвина, чтоб логически мыслить.
-- Уволю всех! - орёт.
-- Подрябок, - так спокойно говорю, - фляжку нельзя ли?
Что она у того есть и так знаю. Зря, что ли договаривались? А сам сую сосуд к носу Мулежика, - "Нюхай". Тот аж позеленел. Как тогда, в курилке. Но молчит, стойкий. Я - кап ему на руку. Нет, сам не ожидал, что так выйдет. Ни разу такого не видел, чтоб от рябиновой настойки по телу ожоги были. Кто б сказал - накостылял бы за враньё. А тут...
-- Не... надо...
Ага, проняло. Вот он нам тогда и рассказал... Такого рассказал - точно не поверили бы, если б доказательств не было. А доказательства - перед носом. Ешь - не хочу. Так вот, оказалось, что Мулежик - бывший мотальщик. Мотал своё на Рубичовском заводе, пока туда учёные не пришли. Сказали, что эксперимент станут ставить. Закодируют мужиков от зелёного змия так, что уж точно никто не раскодирует. И бесплатно. Так как ещё не опробовано. Минздрав лицензию не выдал. У жён ихних так глазки и заблестели. Да и как иначе, раз халява попёрла? Кто мог мужей на опыт сагитировать - притащили. Он-то лично не слишком тогда этому всему верил, жена уломала. Ан вона как дело-то встало. Вкололи сыворотку. Чинно-блинно. А наутро - волосы выпали. Ну, у Мулежика волос и до того немного было. Так что особо не расстроился. Зато в выходной...
На этом месте нашего рассказчика скособочило, Так, что Подрябок хотел тому снова фляжку протянуть, реально мужика жаль стало. Благо я нашему умнику по руке стуканул. Кому чего, а раз парня с нашего лекарства колбасит не по детски, зачем усугублять? Так вот - ему-то, понятно, нельзя ни в выходной, ни в проходной, а жена в гостях слегка и дерябнула. В общем... ночка, как говорят, удалась.
Нас тогда самих чуть не вытошнило, как представили. Да уж... учёные. Зато руководство как прочухало, что есть тут такие ценные работнички, долго тянуть не стало. Теперь, как что где не так - их посылают. Командой. Выявляют самых-самых и предлагают. Ну и так далее. По принципу пирамиды. Он вот и сам лично троих сдать обязан. На переплавку. Так что и Млаленка наша теперь тоже, скорей всего, где-то повышает эту самую эффективность. Где мало её...
- Что делать будем? - говорю.
Молчат.
- Сроки, - спрашиваю Мулежика, - как? Совсем жмут или терпят?
- Неделя. Да ещё контакты ваши...
- О! - поднимаю указательный палец. Впрочем, мужика теперь тоже жалко. Не то, чтобы своим стал, но уже не чужой, - Ладно, подмогнём.
- А голова... резиновая, да? - хитро щурится Подрябок.
- Мгновенная регенерация, - вздыхает Мулежик, - Только что с неё, если...
