Покопавшись в сумках, Чар вытащил белый плащ с черным крестом на левой стороне из тех, что носили инквизиторы. Накинув его на свою куртку, он окончательно завершил свой образ. Кара оглядела его критическим взглядом, пожала плечами.

— Хорошо. За инквизитора сойдешь. Только убери этот разбойничий прищур и добавь в глаза побольше разума, - не удержалась она от выпада. - Я так понимаю, косить будешь под следователя, а выглядишь как… - девушка замялась, - в общем, похож на вояку из креста.

— Так и полагается. Кара, монсеньор отзывался о вас как об умной девушке, меж тем пока вы не производите такое впечатление. Подумайте, если я буду выглядеть как бывалый следователь, как вы сказали: “побольше разума в глазах” и “убрать разбойничий прищур”, - то ко мне будут относиться с опаской. И прежде всего те, чьи грязные дела мы должны расследовать. А если они увидят перед собой простого “вояку из креста”, то подход будет в корне иной. Подумайте об этом. Пока собирайтесь. Жаль, что вам приходится объяснять такие простые вещи.

Девушка вспыхнула и закусила губу. Хотелось сказать что-то гадкое, унизить, но она сдержалась, понимая, что Чар опять был прав. Умывшись прямо под дождем, девушка накинула капюшон на голову. Лошадь была уже оседлана.

Чар скатал медвежью шкуру и одеяло вместе, снял свой растянутый на колышках дорожный плащ, встряхнул его и обмотав им походную постель Кары, крепко приторочил скатку к седлу рядом с сумками. Боевое чудовище, похоже, вес поклажи даже не заметило. Кара любила лошадей, но конкретно этот конь вызывал у нее неприязнь и очень большие опасения. Была бы возможность, она бы держала своего любимого Вьенто подальше от кошмарного Трамонтано - чисто случайно ей довелось услышать, как хозяин обратился к нему по полному имени. Имя зверю подходило идеально, но никаким симпатиям не способствовало. Да назови ты этого Тано хоть Кроликом, едва ли это добавит ему привлекательности.

Наконец, лагерь был свернут. Чар помог Каре забраться на лошадь, и они продолжили свой путь.

— Когда мы прибудем, предоставьте говорить мне, - инструктировал Чар, держась рядом со своей хозяйкой. Кара все больше и больше чувствовала, что вместо слуги крестный подсунул ей то ли инструктора, то ли наставника. И за его вежливым “вы” не скрывалось ничего, кроме внешней видимости. - Я сам позабочусь о жилище и обо всем остальном. Вы планировали поговорить со священником - отличная идея. После долгого пути просто необходимо исповедоваться и сходить в храм на молебен. Заодно сделайте попытку пообщаться с прихожанками. Девушки любят посплетничать после службы. Вы можете от них узнать куда больше, чем от священника. Хотя… - он задумчиво посмотрел на Кару. - Впрочем, все равно попробуйте. Скажите, сеньорита, а вы у себя, там, - Чар кивнул головой куда-то в сторону, что, должно быть, означало некое условное направление на Орте, где находилось имение Кары, - как жили? С кем общались? Как себя вели? Это не праздное любопытство, мне нужно понимать, чего от вас ждать. Кое-что мне рассказывал монсеньор, но, боюсь, многие стороны вашей жизни прошли мимо него. Вряд ли у него были время и возможность наблюдать ваше общение с соседями.

— Хм… - Кара задумалась. - Вообще я мало с кем общалась. Со слугами если только.

— Но вы же на богослужения ходили.

— Ходила.

— Просто ходили и все? И ни с кем не общались после?

— Ну а с кем там общаться? - пожала плечами Кара, направляя своего Вьенто подальше от зло всхрапывающего Тано. - Меня даже примерно не интересует, кого с кем видели на днях, кто приезжал в наши места в течение этой недели, кто с кем помолвлен или женится. И, да, у меня вовсе портится настроение от вопросов в стиле: “Когда ты выйдешь замуж?”, “Есть ли кто не примете?” или “Скажи, а тебе не нравится мой сыночек?”. Соседей я в лицо знаю, но стараюсь поменьше общаться. Нервы берегу.

Чар ничего не ответил, но вид у него стал задумчивый. Свое молчание он нарушил лишь на привале. К этому времени дождь ненадолго утих, что было весьма кстати, потому что плащ и одежду Кары к этому моменту можно было выжимать, а ее настроение приближалось к отметке “ужасно”. Больше всего на свете она сейчас хотела оказаться под крышей и рядом с камином. Монотонное хлюпанье грязи под копытами, стук дождя по капюшону плаща и мокрая одежда злили до невероятности, помимо воли навевая мысли: “а так ли мне это надо” и “не лучше ли было жить себе спокойно дома”.

— Что, сеньорита, не повезло с погодой? - лицо Чара было спокойно, почти участливо, но Каре почудилось, что он посмеивается над ней.

— Погода как погода, - пожала она плечами. - Люблю дождь.

— По моим прикидкам, к вечеру будем на месте. Так что не так долго осталось вам наслаждаться любимой погодой.

Слуга вытащил из мешка несколько сухарей, кусок сала. Отрезал от него несколько добрых ломтей. Протянул Каре.

— Нет, спасибо, я не голодна, - девушка с ненавистью посмотрела на сало.

— И все же советую перекусить. Нам еще ехать и ехать, а вы уже замерзли. Вам точно хочется в первый же день с горячкой слечь? Берите и через “не хочу”.

Кара вздохнула. Благодаря стараниям отца, ей, как правило, удавалось вовремя остановиться, не проявив свой от природы вспыльчивый нрав. Она хорошо понимала, когда собеседник прав, а когда стоит спорить. И сейчас Чар уже Бог знает в какой раз был прав. Проглотив обидные слова и сдержав желание сказать грубость, Кара молча взяла еду. Чар одобрительно кивнул, точно без слов понимая, какую внутреннюю битву только что выиграла сеньорита. Протянул ей бурдюк с приправленным пряностями красным вином.

— План такой, - сказал он, с аппетитом уплетая сало с хлебом. - Вечером приезжаем в село. Вы, сеньорита, следуете за мной на постоялый двор и молчите. Можете продумывать планы, вопросы - что угодно, но молча. Глаза в пол. Что бы я ни говорил - молчите. Впрочем, можете поздороваться. Только ни на кого не смотрите. Сниму вам комнату, уходите в нее и закрываетесь. Услышите стук в окно, откроете. Спать не ложитесь. Двери никому не открываете.

— Чар, а ты не слишком много себе позволяешь? - не выдержала Кора. - Вообще-то, согласно письму крестного, ты слуга. Так давай ты все-таки будешь слугой. Что за глупости? Я правильно понимаю, что закономерным следствием стука в окно будет еще необходимость вылезать из него на ночь глядя? Это и есть твои особые таланты, о которых говорил крестный? Устраивать приключения на ровном месте? Извини, мне это не подходит.

Я не хочу вылезать из окон по ночам без особой надобности. Более того, ты недавно говорил, что я могу попросить тебя замолчать? - Так вот, просто замолчи и не утомляй меня советами. Когда они понадобятся, я к тебе обращусь. А пока ты - слуга, я - твоя хозяйка. История с переодеванием в платье, так и быть, пусть остается, в ней есть свой резон, но никаких окон, никаких ночных прогулок. Приедем, снимем комнаты и ляжем спать. Утром проснемся и пойдем выяснять, что у них там в селе происходит. Кстати… как само село называется? Тебе известно? Кассарийское урочище - это название местности, но не села.

— Село называется Грасс, сеньорита, - Чар невозмутимо жевал еду, явно не собираясь ни о чем спорить и ничего доказывать. Отрезал себе еще кусок сала, откусил корочку, легко и с удовольствием разгрыз ее.

— Что было на месте Грасса? Крестный написал, что само село появилось около полувека назад. Если урочище, значит, на том месте некогда уже было что-то обитаемое.

— Хороший вопрос, сеньорита, - слуга качнул головой, отхлебнул еще вина. - Там действительно некогда было поместье. И небольшая деревенька. Больше века тому назад. Идальго умер, не оставив наследников, поэтому его имя едва ли вам что-то даст. Деревня исчезла примерно в то же время. Почему? - Вопрос хороший. Но в дошедших до нас церковных книгах ничего об этом нет.

— В церковных книгах нет, но крестный пишет, что в селе побывал следователь. Он ведь расспрашивал местных? Неужели ему никто ничего не рассказал о том, что там было раньше? Даже в виде легенд? Почему-то я в это не верю. Может быть, записей и не осталось, но в то, что не осталось легенд...