Отец же большую часть времени страдал и чувствовал себя несчастным из-за того, что любит такую женщину, как его жена. Казалось, он относится к этой любви как к терзающей его неизлечимой болезни.

Когда Тейлору было двенадцать лет, отец умер. Через год мать потратила последнее пенни из денег, оставшихся им от отца. Без малейших угрызений совести Тейлор сложил в сумку грязное белье — все, что не унесли слуги, ушедшие от них за несколько месяцев до того, — взял сотню долларов, украденных у пьяной матери, и ушел из дому на поиски родственников отца.

В течение многих лет он попрошайничал, чтобы получить образование. Живя в родительском доме, он воспитал чувство собственного достоинства, необходимое, чтобы выжить среди унижения, стыда и морального падения. Но, забыв про гордость, он просил понемногу то у одного из родственников, то у другого. Через несколько лет они начали относиться к нему как к неприятной обязанности и поняли, что, если ему не выслать денег, или рекомендательное письмо, или что-то другое, о чем он просил, их завалит лавина писем от Тейлора.

В двадцать лет Тейлор с отличием окончил учебу. Каждый из родственников приписывал эту заслугу исключительно себе и призывал юношу выйти в жизнь.

После колледжа он перепробовал разные работы, но ничто не было ему по душе. Он уже подумывал о том, чтобы вернуться в школу и заняться преподаванием, когда получил письмо от дальнего родственника Джея Гаркера Колдена. Колден писал, что у него растет капризная дочь, которая может выйти из-под родительского контроля. Мать просто неспособна воспитывать девочку, а у него нет времени. Он просил Тейлора приехать и учить дочь в частном порядке, пока ту не будет пора выдавать замуж.

Тейлор немедленно вспомнил свою мать и представил себе четырнадцатилетнюю чертовку, тайком вылезающую из окна, чтобы сбежать на вечеринку. Он решил попытаться спасти ее. Если он будет достаточно суров, то, может быть, не даст вырасти девочке в такое же отвратительное создание, каким была его собственная мать.

Он принял приглашение Джея Гаркера и поехал в Калифорнию, в огромное поместье Колденов, чтобы приняться за укрощение юной мисс Аманды.

Впервые увидев ее, он чуть не расхохотался. Он ожидал увидеть подобие своей матери, а перед ним стояла высокая, нескладная, почти хорошенькая девчушка, с готовностью взирающая на него большими глазами. Тейлору потребовалось всего два дня, чтобы понять: девочка очень умна. Правда, мозг ее не был занят учебой, а битком набит нарядами, мальчиками, болтовней и прочими пустяками.

Он мгновенно увидел скрытые в ней возможности. Она была податлива, как кусок глины. Он сможет превратить Аманду в леди, в полную противоположность его матери. Он выучит ее так, что она сможет вести беседы не только о последних модных танцах. Он оденет ее в утонченном, благовоспитанном стиле. Под его руководством она никогда не станет толстой.

Она оказалась превосходной ученицей, всегда готовой учиться и старающейся порадовать учителя. Ему было не жаль тех часов, которые он проводил за составлением распорядка дня для нее. Благодаря этим расписаниям он будет знать, где она находится. У Аманды попросту не будет времени оставить его.

Шли годы. Аманда выросла в очень привлекательную молодую леди, даже отдаленно не напоминающую его мать. И мало-помалу Тейлор начал влюбляться в нее. Он не хотел этого и даже поначалу боролся со своим чувством, потому что женщинам верить нельзя — поняв, что ты их любишь, они начинают использовать тебя. Поэтому он держал свою любовь при себе, но привязал Аманду к себе так прочно, что она уже не смогла бы вырваться. Когда-нибудь, когда мысль об этом перестанет так пугать его, он женится на ней. Пока что он опасался, что, выйдя за него замуж, она изменится и превратится в его толстую, пьяную, глупую мать.

Он снова посмотрел на часы. 2.18. Аманды по-прежнему не видно. Ему была невыносима сама мысль отпустить ее с этим варваром Монтгомери, но выбора не было. Тот мог вызвать большие неприятности на ранчо, и его надо было держать подальше, а для этого можно было использовать только Аманду. Поместье было очень важно для Тейлора — Джей Гаркер сказал, что когда-нибудь оно перейдет к нему. Аманда была единственным ребенком Гаркера, и он намеревался оставить все Тейлору через нее. А материальная независимость Тейлору была очень нужна. Его детство, особенно после смерти отца, прошло в постоянном выпрашивании денег, книг, стипендий, обуви, одежды. Годы, когда нужно было выклянчивать даже самое необходимое, больно ранили его гордость.

И вот теперь он разрывается между долгом перед плантацией и желанием держать Аманду под замком.

Он едва не улыбнулся, припомнив слова Аманды о том, что профессор Монтгомери, кажется, ее недолюбливает. Это Аманду-то? Девушку, способную вести беседу на почти любую серьезную тему на четырех языках? Вряд ли. Впрочем, может, он относится к числу тех низменных натур, которым больше по душе кухарки и танцовщицы из ночных клубов.

Было уже 2.22, а Аманда все не появлялась.

Тейлор уставился в окно так напряженно, что разболелась голова.

У Аманды гудели ноги, кроме того, ее так беспокоило нарушение расписания, что она почувствовала себя нехорошо. Профессору Монтгомери захотелось прогуляться по Кингману, заглядывая в витрины магазинов, останавливаясь поболтать с людьми — одним словом, потратить немного времени. Тейлор неоднократно говорил Аманде, сколь драгоценно время и как вредно тратить его на всякие пустяки. И вот она бродит, не используя всякую минуту на образование. Кроме того, Тейлор рассказывал ей, что за ужасные люди жители Кингмана. Разве не отвернулись они от ее матери? Горожане не любят Колденов, и Аманде лучше не иметь с ними ничего общего. Но вот она стоит за спиной профессора Монтгомери и приветливо кивает людям, многие из которых знают ее по имени.

— Пока что разговоры с простолюдинами вам особого вреда не принесли, не так ли? — сердито отреагировал профессор Монтгомери на ее предложение вернуться в усадьбу.

И еще одно обстоятельство омрачало пребывание в городе — отношение к ней этого человека. Всем проходящим женщинам он улыбался, а ее жег взглядом, хмурился и отпускал нелестные замечания. Она хотела вернуться домой, под защиту Тейлора и книг.

Аманда чуть не уткнулась носом в спину профессора, когда тот остановился перед аптекой. В витрине висело объявление, извещающее о том, что в субботу будут танцы.

— А вы с мистером Тейлором идете? — спросил он. — Не планируете вогнать всех в краску?

Она уловила смысл его слов, хотя и не поняла сленга.

— Мы не ходим на танцы, — твердо сказала она.

— А что для вас недостаточно хорошо — танцы или горожане?

Она вновь почувствовала приступ гнева.

— Танцы — это пустое времяпрепровождение, а что касается горожан… — она чуть было не рассказала ему про мать, но промолчала. Если он груб, ей вовсе не обязательно тоже быть грубой. — Профессор Монтгомери, я бы хотела вернуться домой. Уже поздно, и у меня есть другие дела.

— Ну, так отправляйтесь, — сердито ответил он, чувствуя, что ему просто необходимо убраться подальше от нее и от всего семейства Колденов. Эти две холодные рыбины — Тейлор и Аманда, грубый, воинственный Джей Гаркер и мать, которая сидит где-то взаперти и про которую рассказывают таинственными полунамеками — столько ему не вынести.

Но стоило ему посмотреть на Аманду, которая стояла совершенно прямо, до отказа расправив маленькие плечи, стоило заглянуть ей в глаза, где мерцало еле заметное пламя, и он понял, что не может уехать. Что-то держит его.

— Хорошо, — сказал он. — Поехали домой.

Аманда была готова заплакать от облегчения, пока они шли обратно к поджидающей их машине. Всю дорогу к ранчо он не проронил ни слова, и она была ему благодарна за это. Ей нужно было собрать все силы и подготовиться к встрече с Тейлором.

Когда они вошли в дом, Тейлор вышел в вестибюль встретить их, и Аманда тут же поняла, что он рассержен. Он дождался, пока профессор Монтгомери не поднимется наверх, затем позвал ее в библиотеку.