– Босс, не переживай, им не впервой, так что всё ништяк! – отозвался Олег и, улыбнувшись, открыл перед ним дверь мерседеса.

В два часа ночи самолёт оторвался от взлётной полосы и понёс парней на святое дело, дело во спасение матери с ребёнком.

01.12.2018 год.

Мираж!

Глава первая!

Часть десятая!

Когда Вика убежала, к Насте с Иришкой подплыла лодка с двумя парнями на борту.

– Девушка, до Химок отсюда далеко? – спросил один из них и засмеялся.

Второй спрыгнул в воду и, подойдя к девушке, зажал рот своей рукой и что-то уколол ей в шею. Настя только слегка ёкнула и осела ему на руки, выронив девочку из рук. Дальше она ничего не чувствовала, а когда очнулась, то поняла, что летит в самолёте по монотонному гулу двигателей, хоть и были они приглушёнными.

Открыв глаза, она увидела приличную комнату, меблированную по высшему разряду. Она лежала на кожаном диване из белой кожи, а напротив неё сидела женщина в мусульманской одежде, а сбоку трое мужчин. Все они пили чай, посматривая на Настю.

Первое, что всплыло у неё в сознании, была дочь. От этого понимания она застонала и, попытавшись подняться, заплакала.

– Где моя дочь? – чуть слышно спросила она у тех, кто был рядом с ней.

– Настоящая мать! – засмеялся одни из мужчин, арабской внешности, на чистом русском языке с небольшим акцентом. – Спит твоя дочь, госпожа!

Насте всё же удалось сесть, она, осмотрев салон самолёта, спросила. – Куда вы меня везёте?

– Девочка, хороший вопрос ты задаёшь, Аллах свидетель! Везём мы тебя к твоему новому хозяину, он купил тебя за миллион баксов, а разрывать сделки не в его привычках, так что ты скоро станешь одной из его жён, причём неслыханно богатой! – отозвался всё тот же мужчина и, посмотрев на женщину, что-то сказал по-арабски.

Та сразу поднялась и отправилась в сторону кабины пилотов. Пробыла она там несколько секунд и вернулась назад, а через минуту Насте принесли чашку чая и пряности, поставив всё на небольшом столике, стоящем между шикарных диванов.

Зная всю ситуацию изнутри, так как была в курсе всех событий, она содрогнулась от ужаса. Жизнь снова круто развернула её на сто восемьдесят градусов. Осознав это, она укрыла лицо ладонями и заплакала, но ей не дали сделать даже этого.

– Красавица, или ты прекратишь лить слёзы, или придётся тебя снова уложить спать, выбирай сама! – снова произнёс тот араб, который хорошо объяснялся на русском языке.

Она перестала плакать и, сглотнув огромный комок в горле, сделала пару глотков зелёного чая.

– Вот и умница! – удовлетворённо отозвался араб и, посмотрев на женщину, снова что-то сказал ей.

Она поднялась и, взяв Настю за руку, повела в отдельную комнату, где отдыхала ещё одна женщина. Она была скорее девушкой, так как на вид ей было не больше, чем Насте. Ничего не говоря, они сняли с неё всю одежду и облачили в золотую парчу, украсив всевозможными украшениями её руки, ноги и шею. На ноги ей надели туфли цвета тй же парчи. Волосы прибрали в причёску и укрыли их белой лёгкой, как пёрышко, накидкой, которая прикрыла и плечи.

Подведя Настю к огромному зеркалу, молодая мусульманка, произнесла, коверкая русские слова. – Ну, как, красавица, тебе нравится?

Ничего не понимая, и ничего не видя, Настя стояла у зеркала и смотрела на царицу, не узнавая саму себя. Её голова слегка кружилась, вероятно, от укола, который ей укололи ещё на озере, да и подташнивало.

Она ничего не ответила, но, посмотрев на молодую девушку, спросила. – Меня куда везут?

– В гарем к шейху, дорогая! – сказала та и засмеялась! – Ты будешь тридцатой его женой, так что поздравляем вас, госпожа!

Сказав это, она поклонилась ей, другая женщина, которая была старше их, так же поклонилась Насте, отчего она чуть не засмеялась, но ей явно было не до смеха.

– Господи! Спаси и сохрани нас с дочкой! Уж лучше бы я осталась в деревне с мужем душегубом, чем эти наряды и жизнь без родины! – мысли помолившись Богу, подумала она.

Она осознала, что ничто уже не сможет спасти её из этого плена, да и никто. Что может сделать Андрей, находясь в Москве, да и приедь он сюда, чем бы он мог ей помочь. От этого осознания ей стало жалко себя и свою дочь, которая никогда не сможет увидеть свою настоящую родину. И тут она вспомнила о матери, отчего даже вздрогнула. Её снова стали душить слёзы и она чуть не потеряла сознание. Присев на кресло в этой же комнатке, она закрыла лицо руками и горько заплакала. Женщины ей не мешали, они лишь вздыхали, но чем можно было помочь ей, никто не знал. Они и сами были заложниками собственной судьбы.

Внезапно Настя как бы прозрела, она поняла, что её жизнь уже не имеет никакого смысла, после чего приняла решение, от которого ей стало даже легче. Она решила убить своего ребёнка и покончит с собой, чтобы только не стать рабами в чужой стране, с чуждыми традициями. Её никак не прельщали ни богатство, ни эта роскошь и беззаботность жизни. Настя поняла, что умерла.

Неожиданно от для женщин, она поднялась и улыбнулась им, отчего они всерьёз испугались за неё, подумав, что она сошла с ума.

– Не волнуйтесь! – спокойно произнесла она, посмотрев на них с какой-то бравадой. – Я не сумасшедшая, просто всё осознав, приняла решение подчиниться своей судьбе и реальности положения! У меня есть дочь и мне надо думать о ней, а о себе я не собираюсь думать!

К мужчинам она вернулась, блистая во всей красе, отчего те невольно стали любоваться белокурой красавицей.

Допив свой чай, она спросила, обратившись к арабу, который разговаривал на русском языке. – Уважаемый, шейх-то хоть не страшный?

Мужчина вначале опешил, а потом захохотал. Смеялся он искренне и долго, отчего улыбались и остальные, не поняв вопроса. Посмеявшись от души, он, вдруг стал серьёзным и, наклонившись к ней, внимательно посмотрел в её глаза.

– Девочка моя, шейх это я, устраивает тебя моя внешность? – спросил он, уже даже не улыбаясь ей.

Настя опешила, она никак не ожидала такого оборота дел. Перед ней сидел мужчина лет сорока-сорока пяти возрастом. Лицо было ухоженым, руки, как и всё остальное тоже. Почти на каждом пальце расположились перстни, стоимостью больше миллиона долларов за каждый. В какой-то момент он ей даже понравился, но то, что сотворили с ней, не влезало ни в какие ворота.

Она, пересилив себя, сказала, улыбнувшись ему. – Спасибо! Хорошо, что не старик!

Он хотел что-то сказать, но тут зазвонил его телефон. Включив его, шейх произнёс по-арабски какое-то слово, поднеся трубку к уху. Потом он с минуту слушал, что ему говорили на другом конце и, отключив телефон после окончания разговора, он передал его другому арабу.

Посмотрев на девушку, а потом на женщин и, что-то шепнув им, отвернулся от Насти. Что ему говорили по телефону, никто не знал, только после разговора он потерял всякий интерес к девушке.

Через пять минут Настю вновь переодели в её одежду, оставив босиком, как она была, и усадили в кресло в малой комнатке.

Через полчаса самолёт приземлился в аэропорту, а ещё через несколько минут её посадили в машину и увезли в неизвестном направлении вместе с дочерью. Настя искренне испугалось внезапной смене обстановки. Она действительно испугалась того, что наговорила глупостей шейху и теперь её везут в какой-нибудь бордель. Только от одной этой мысли ей стало жутко. Она судорожно прижимала к себе дочь, невольно посматривая в окно. Рассвет вошёл в свои права, за окном было светло, а на востоке стало подниматься солнце. Исходя из этого, она поняла, что время подходит к шести часам утра. Город, в который они въехали, был какой-то сумрачный, однотипные, строения из бетона и камней, включая и заборы, что навевало лишь уныние.

Настя от напряжения и переживаний, стала терять сознание, н тут проснулась дочь и, подняв головку, произнесла. – Мама!

Настя обняла её и ещё крепче прижала к груди, будто её кто-то желает отнять у неё.

Минут через двадцать машина остановилась у забора, за которым скрывался двухэтажный особняк, а возле калитки висел российский флаг, что привело её в коматозное состояние. Её мозг вообще перестал хоть что-то понимать в этой жизни. Слёзы невольно стали наворачиваться на глазах.