В основе подобного взгляда - ложная идея, будто ход войны зависел только от пожеланий нацистской стороны, в то время как другая сторона обречена лишь на пассивное подчинение воле агрессора. Но на ход событий все решительнее влияла Красная Армия.

...Август перевалил на вторую половину. Армии фон Бока по-прежнему стояли в обороне. Дискуссии в "Вольфшанце" и в разных штабах не дали никакой ясности, и Гальдер настоял, чтобы Браухич представил Гитлеру записку с предложениями командования сухопутных сил о дальнейших операциях группы армий "Центр". Такая записка была представлена Браухичем Гитлеру 18 августа. В ней говорилось: "Основная масса живой силы противника находится перед фронтом группы армий "Центр". Судя по этому, русское командование, видимо, считает наступление группы армий "Центр" на Москву решающей опасностью. Оно использует все силы массирование войск, оборонительные работы, чтобы остановить этот удар".

Переходя к вопросу о желаемой, с его точки зрения, цели дальнейших операций, Браухич продолжал: "В то время как фланговые группировки сухопутных сил на юге и севере могут поставленные им задачи решить собственными силами, самостоятельно, ближайшей оперативной целью группы армий "Центр" должно стать уничтожение расположенных перед ней главных сил противника и прорыв вражеского оборонительного фронта... Таким образом будут созданы предпосылки для захвата московского транспортного и промышленного района. После овладения этим промышленным районом, в сочетании с успехом на юге и севере, противник не сможет воссоздать свои разгромленные силы"{599}. По условиям погоды для удара на Москву остаются сентябрь и октябрь. Операция на Москву должна быть осуществлена в это время. "Возможности подвижных соединений... позволяют использовать их только на незначительное расстояние и с пониженным боевым напряжением, вследствие чего их применение должно быть ограничено проведением решающего сражения. Операция может иметь успех в случае, если все силы группы армий "Центр", путем отказа от побочных задач и второстепенных мероприятий, будут последовательно сосредоточены для достижения одной этой цели... В противном случае не хватит сил и времени, чтобы еще в этом году в решающей степени разгромить живую силу противника и его материальную базу. Но именно это должно оставаться целью военного руководства"{600}.

Браухич предполагал, что группа армий "Центр" займет исходный район для наступления на Москву к началу сентября.

Предварительный ответ ОКВ последовал через два дня: "Фюрер не согласен с предложением главнокомандующего сухопутными силами от 18.8 о продолжении операций. Для него Москва и сосредоточенные там крупные силы противника не имеют значения. Первоочередная задача состоит в том, чтобы захватить у русских промышленные районы и использовать их в своих целях. Кроме того, необходимо быстрым продвижением на юг повлиять на позицию Ирана в отношении планов Англии и России. Наиболее важно занять Крым и ликвидировать там советскую военно-воздушную базу, которая создает угрозу для румынских нефтяных районов"{601}.

21 августа появились официальные указания Гитлера о дальнейшем ведении войны, определявшие, в частности, задачи группы армий "Центр". Гитлер вновь подчеркивал: предложение главнокомандования сухопутных войск от 18 августа о продолжении операций на Востоке расходится с его планами. В соответствии с мнением, которое он имел с самого начала, фюрер считает, что важнейшей задачей до наступления зимы является захват не Москвы, а Крыма, Донецкого промышленного и угольного района, а также перехват путей подвоза нефти с Кавказа. На севере такой задачей будет окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками. Фюрер требовал незамедлительно использовать благоприятную обстановку, сложившуюся в результате выхода войск на линию Гомель - Почеп, "для проведения операции смежными флангами группы армий "Юг" и "Центр" по сходящимся направлениям". Успех такой операции должен обеспечить уничтожение 5-й армии русских "прежде, чем она отойдет за Десну". Таким путем станет возможным "обеспечить левый фланг группы армий "Юг" при продолжении его операций восточнее среднего течения Днепра в направлении Ростова и Харькова". Гитлер требовал от Браухича выделить необходимые силы для разгрома 5-й армии, сковавшей под Коростенем 6-ю немецкую армию.

И особенно подчеркивалось: "Фюрер придает величайшее значение скорейшему овладению Крымским полуостровом для обеспечения снабжения Германии нефтью из Румынии... Поэтому фюрер приказывает как можно быстрее форсировать Днепр и продвигаться всеми силами, в том числе подвижными соединениями, в направлении Крыма, прежде чем противник сумеет подтянуть свежие силы"{602}.

Итак, верховное командование пришло к окончательному решению: главным объектом наступления в ближайшее время станет не Москва, а юг Советского Союза.

Не нужно специально изучать военную историю, чтобы иметь представление о том, как во все времена вырабатывались различные военные планы. Сначала существуют разные взгляды, потом они подробно обсуждаются, наконец, главнокомандующий выбирает тот вариант, который считает наиболее целесообразным, и все подчиняются директиве главнокомандующего. Гитлеровское руководство не составляло в этом смысле исключения. Однако после войны иные генералы вермахта в поисках оправданий за поражение стали возводить военно-оперативные дискуссии в ранг некой "героической борьбы генералов против Гитлера". Обсуждение планов операций в августе 1941 г., порой даже острое, но отнюдь не выходящее за рамки упомянутых дискуссий чисто специального характера, используется для доказательства наличия "генеральской антигитлеровской оппозиции". Причем, видимо, желая сыграть на чувствах неискушенных немцев, кое-кто из бывших генералов вермахта горестно сетует: если бы Гитлер принял мнение ОКХ, то в 1941 г. Советский Союз был бы побежден.

Мы еще вернемся к этому, безусловно, существенному вопросу. Но прежде остановимся на эпизоде, которому западногерманская историография также придает немалое значение: на так называемой последней попытке командования сухопутных сил все же убедить Гитлера в необходимости наступать осенью 1941 г. не на юге, а сразу на Москву.

...Утром 23 августа в Борисове, в штабе группы армий "Центр", собрались командующие армиями - Клюге, Штраус, Вейхс и командующий 2-й танковой группой Гудериан. Сюда прибыл из "Вольфшанце" Гальдер.

- Фюрер решил, - обратился он к собравшимся, - не проводить ни задуманную им раньше операцию против Ленинграда, ни предложенную генеральным штабом сухопутных сил операцию против Москвы, а прежде занять Украину и Крым.

Все молчали.

Гудериан спросил, окончательное ли это решение.

- Это именно так, - последовал ответ. И Гальдер зачитал директиву Гитлера от 21 августа.

- Что мы можем сделать против этого решения? Гальдер покачал головой:

- В ставке неумолимы.

Разгорелась дискуссия. Все пришли к решению: Гудериан должен сопровождать Гальдера в главную квартиру, в качестве "фронтового генерала" сделать доклад Гитлеру о взглядах группы армий "Центр" в отношении дальнейшего развития операций и попытаться все же убедить фюрера в преимуществах "московского варианта".

Поздно ночью самолет стартовал на Растенбург{603}.

II

Решение, которое Гитлер и его военные советники с первой недели "восточного похода" называли "единственным и самым трудным в этой войне", наконец, определилось. Правда, обстановка существенно отличалась от безоблачных дней конца июня. Тем не менее генералам штаба сухопутных войск еще казалось, что они держат в своих руках ключи победы. Они все еще не могли отделаться от представлений, что война обязательно кончается в столице вражеского государства. Наполеон диктовал условия мира из столиц. Маршал Петэн после падения Парижа заявил: "Франция должна капитулировать". Они верили, что и "восточный поход" окончится в советской столице. Они займут Москву, и сразу последует новый Компьен.