Но тут, ясно обнаруживая неуверенность, импульсивность своих решений, Гитлер пообещал "снова проверить целесообразность ранее полностью оправдывавших себя принципов использования подвижных соединений"{572}.
Вечерний визит к Гитлеру закончился для Браухича и Гальдера весьма незначительным успехом, и уж конечно они не смогли поколебать уверенность своего верховного главнокомандующего в скорой победе. Тем временем войска получили приказ о дальнейшем наступлении в глубь Советского Союза.
Командование сухопутных сил, которому предстояло выполнять директивы Гитлера, в конце июля 1941 г. в достаточной степени осознало силу Красной Армии. Трудно сказать, намечались ли первые признаки отрезвления всех. Но во всяком случае Браухич и Гальдер поняли, что достигнуть тех рубежей, которых требовало ОКВ, в ближайшее время не удастся. И они не собирались нести всю ответственность за срыв "предначертаний" Гитлера, за ошибки Кейтеля, Иодля и их аппарата. Штаб сухопутных сил пытался воздействовать на ОКВ, чтобы до поры до времени отложить тщетные попытки выполнить невыполнимое. Браухич и Гальдер не ограничились визитом к Гитлеру и той же ночью составили документ, фиксирующий их взгляды на положение дел. Затем появилась на свет еще одна, более подробная записка, содержание которой теперь уже со всей очевидностью говорило о надвигавшемся кризисе.
Первый документ повторял доложенные Браухичем Кейтелю возражения против "Дополнения" к директиве No 33. Во второй записке, разработанной штабом сухопутных сил, особо подчеркивались трудности достижения намеченных целей.
После многих реверансов в адрес верховного руководства и, оговариваясь, что он исходит лишь "из военных соображений", штаб сухопутных сил излагал мнение о продолжении войны на Востоке. "Стремление русских будет заключаться в том, чтобы создать оборонительный фронт между Черным и Балтийским морями и остановить перед ним продвижение наших сил до наступления зимы. Они стремятся к позиционной войне по возможности впереди своих важных промышленных центров. Если им это удастся, то мы будущей весной встретимся с заново сформированными, вооруженными и обученными силами русских. Такое обстоятельство уже в ближайшее время потребовало бы использовать на Востоке крупнейшие немецкие силы. Стратегическая цель войны против России - в войне на два фронта быстрее устранить одного противника, чтобы иметь затем возможность всеми силами разбить другого (Англию), - тем самым не была бы достигнута. Поэтому задача дальнейших операций на Востоке состоит в том, чтобы при всех обстоятельствах сорвать этот план противника и тем самым создать предпосылки для выхода подвижных групп в глубину русского пространства". Это намерение, по мнению ОКХ, можно лучше всего выполнить, если удастся, "наступая на Москву, сломать спинной хребет русского оборонительного фронта. В этом наступлении будут уничтожены все предполагаемые крупнейшие русские силы, потому что русские будут биться за Москву до последнего и беспрестанно вводить в бои новые силы. Захватом района Москвы будет разгромлен центр русского аппарата управления, транспортный центр русских и важнейший центр русской промышленности. Россия будет разрезана на северную и южную половины, и тем самым будет чрезвычайно затруднено организованное сопротивление"{573}.
Штаб сухопутных сил предлагал, чтобы группа армий "Центр" начала готовить наступление на Москву, в котором участвовали бы не только пехотные, как требовал штаб верховного руководства, но и танковые войска. Браухич и Гальдер считали, что такое наступление может начаться не позже 12 августа и тогда в начале сентября будет достигнута Москва{574}. Они просили ОКВ доложить их мнение фюреру с тем, чтобы окончательное решение о наступлении на Москву было бы принято 4 августа.
Руководители генерального штаба нашли в себе силы, чтобы сказать наконец Гитлеру о мощи Красной Армии и, следовательно, тем самым косвенно признать ошибочность своих довоенных оценок. Более того, они уже в конце июля допускают возможность неудачи столь желанного для них наступления на Москву и признают, что Советский Союз своим героическим сопротивлением уже добился крупного политического и военного выигрыша. И в итоге, что особенно важно, генеральный штаб впервые, в разгар летней кампании, ставит вопрос о возможности продолжения войны зимой, о кошмаре превращения "молниеносной войны" в позиционную, следовательно, о провале исходного плана агрессии против Советского Союза и о возможной, с их точки зрения, "войне на два фронта" против СССР и Англии{575}.
Но вместе с тем генеральный штаб сухопутных сил, как и всегда, принципиально един с Гитлером и стремится лишь наилучшим образом выполнить единую задачу, пусть несколько иным путем. Он готов продолжать наступление, хотя теперь осведомлен, что такое Красная Армия и как она воюет. Генеральный штаб просит лишь одного: укрепить войска и главный удар сосредоточить на Москву. Ведь Клаузевиц и Мольтке учат, что после занятия вражеской столицы сразу наступает победа.
Пройдет очень немного времени, и германскому генеральному штабу придется убедиться в ошибках и заблуждениях не только Гитлера, но и в своих собственных, в обреченности и "южного", и "северного", и "московского" вариантов. И, наконец, в том, как опасно пользоваться советами даже больших военных авторитетов прошлых эпох, когда имеешь дело с новыми обстоятельствами в новую эпоху.
V
Чтобы понять, почему германское верховное командование в период с 23 по 30 июля начало пересматривать свои планы наступления на Восточном фронте, нужно обратиться к действиям советских войск под Смоленском. Тогда станет совершенно понятно, что дело не в том, что Браухич или Гальдер сумели за неделю убедить фюрера в своей правоте, что суть вопроса не в искусстве и трезвом взгляде генштаба и не в том, что генералы смело противостояли Гитлеру. Дело прежде всего в другом: Красная Армия своей героической борьбой сорвала планы ОКВ, вынудила Гитлера отказаться от планов немедленного наступления к Волге, на Кавказ и Ближний Восток и отдать приказ о переходе к обороне на главном центральном направлении советско-германского фронта. Ставка Верховного Командования Красной Армии приняла срочные меры по выдвижению на западное направление свежих сил, по расширению фронта обороны, созданию ее глубины и строительству оборонительных рубежей{576}. 20 июля по требованию И. В. Сталина главком западного направления маршал С. К. Тимошенко начал организацию наступления с целью ударами с трех направлений на Смоленск разгромить войска фон Бока. В последующие дни борьба достигла предельного накала. Ее главными очагами стали районы Смоленска, Ярцева, Ельни.
Вот некоторые документы советского командования, характеризующие атмосферу тяжелейшей борьбы тех дней.
Доклад маршала Тимошенко в Ставку 22 июля: "В Смоленске седьмой день идет ожесточенный бой. Наши части на утро 21 июля занимают северную часть города, вокзал на северо-западе, сортировочную станцию и аэродром в северо-восточной части. По показаниям прибывших вчера пленных, город завален трупами немцев. Наши части понесли также большие потери... Рокоссовский сегодня предпринял обход с флангов и тыла, но контратакой немцев вынужден отвести свой правый фланг на восточный берег р. Вопь, удерживая 38 сд тет-де-пон у Ярцево... 107 сд отбила трехкратную атаку севернее Ельня с большими потерями противника"{577}.
24 июля маршал С. К. Тимошенко доносил в Ставку: "В результате упорной борьбы в Смоленске части 16 армии продолжают удерживать северную, северо-западную и восточную части города, все время атаковывают противника, занимающего южную и юго-западную часть города... 20 армия т. Курочкина, сдерживая атаки до 7 дивизий противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, особенно вновь прибывшей на фронт 5 пехотной дивизии, наступавшей на Рудня и к востоку. Особенно эффективное и успешное действие в разгроме 5 пехотной дивизии оказала батарея "PC", которая тремя залпами по сосредоточенному в Рудня противнику нанесла ему такие потери, что он целый день вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление на целый день. В батарее осталось 3 залпа. Просим о присылке еще двух-трех батарей с зарядами. 20 армия перегруппировала свой 5 мехкорпус и прикрыла тыл тов. Лукина и подготовила его, во взаимодействии с т. Хоменко, для удара в тыл ярцевской группировки противника.
