Социалистический общественный строй явился источником неуклонного роста могущества Советского государства в ходе войны. Плановая система хозяйства позволила, рационально используя промышленные ресурсы, изготовлять боевую технику во все увеличивающихся размерах и вскоре превзойти военное производство Германии. При этом значительно возрастал выпуск новых образцов оружия. Военно-политическое положение Советского Союза к лету 1943 г. по сравнению с 1941-1942 гг. значительно укрепилось{1041}.
Успехи Красной Армии еще острее поставили проблему второго фронта в Европе. Сущность проблемы второго фронта теперь состояла в том, чтобы войска Англии и США осуществили бы, наконец, давно обещанную высадку в Европе и активно содействовали полному разгрому вооруженных сил фашистского блока{1042}.
Но правительства западных держав определяли свою политику и стратегию "не условиями коалиционной войны, а все теми же стремлениями путем затягивания второго фронта ослабить не только Германию, но и Советский Союз"{1043}. Несмотря на благоприятные условия для вторжения союзных армий в Европу, сложившиеся в начале 1943 г., оба правительства не собирались его предпринимать и выжидали дальнейшего развития событий на Востоке.
В таких условиях третий рейх начал готовить последнюю свою попытку перехватить инициативу ведения войны.
Правильно понять стратегию германского верховного командования периода лето - осень 1943 г. можно, лишь рассматривая ее в тесной связи с военно-экономическим положением фашистской Германии.
Несмотря на ряд тяжелых военных неудач, руководители гитлеровского рейха стремились мобилизовать все силы на дальнейшее ведение войны "до полной победы". Они смогли в какой-то мере разрешить острую проблему рабочей силы, вызванную мобилизацией в армию до 1943 г. 11,2 млн. человек и ростом потерь.
В конце мая 1943 г. в германской экономике работало 6,3 млн. военнопленных и иностранцев. Максимальным использованием ресурсов Германии, "тотальным" грабежом оккупированных стран мощные концерны, работавшие на войну, все же вплоть до середины 1944 г. постоянно поднимали уровень выпуска военной продукции. В 1943 г. она составляла около четырех пятых всей продукции Германии{1044}. В январе началась реализация расширенной программы выпуска танков, позволившая за год увеличить их число по сравнению с 1942 г. в 2,5 раза, а производство штурмовых орудий - в 4 раза.
В 1943 г. авиационная промышленность выпустила 22 тыс. самолетов по сравнению с 13 тыс. в 1942 г. Среднемесячный объем производства артиллерийско-стрелкового вооружения за год возрос почти в два раза{1045}. Крайне остро, как и в течение всей войны, стояла проблема снабжения фронта горючим, смазочными маслами, каучуком. В результате тотальной мобилизации всех сил Германии удалось к лету 1943 г. значительно повысить выпуск военной продукции и в целом сохранить общую численность вооруженных сил{1046}.
Но поддерживать военное производство на необходимом уровне и получать продукты питания гитлеровская Германия могла лишь за счет неслыханного ограбления оккупированных стран и поставок нейтралов. Именно это обстоятельство в огромной степени влияло на дальнейшее формирование стратегических идей в различных военных и государственных инстанциях рейха.
Стратегический план германского верховного командования на лето 1943 г. это попытка установить равновесие между целями и возможностями. Он представлял собой последнее усилие нацистов, направленное к тому, чтобы выйти из кризисной ситуации, удержать Европу и прежде всего то главное, ради чего гитлеровский рейх начал войну, - продовольственную базу и земли Украины, руду, уголь, металлургию Донбасса, господство на Черном море и на Балтике, самые богатые области "восточного пространства". И основное: этот план - последняя попытка вновь захватить инициативу в борьбе с Советским Союзом, изменить ход войны в пользу Германии.
Новый план составлялся в надежде еще раз попытаться решить проблемы ведения мировой войны при концентрации основных усилий на советско-германском фронте.
Оценивая многие обстоятельства, влиявшие на создание плана весной 1943 г., мы придерживаемся мнения, что ведущие из них и в данном случае, как и прежде, лежали в сфере интересов монополистического капитала, давних экономических устремлений германского империализма. Теперь стратегический успех или провал самым непосредственным образом вторгались в промышленно-экономическую и финансовую калькуляцию крупнейших монополистов, которые стояли на службе гитлеровской политики и вместе с тем обладали крупным самостоятельным влиянием на нее.
Еще в период подготовки агрессии против СССР руководство фашистской Германии предрешило, что в "эксплуатацию Советского Союза" должны будут включиться "надежные лица, представляющие германские концерны"{1047}. С самого начала предусматривалась ведущая роль германских монополий в захвате богатств Советской страны. Через месяц после вторжения Геринг издал директиву "Принципиальная установка для руководства хозяйством во вновь занятых восточных областях", в которой провозглашалось образование так называемых восточных компаний. В частности, создалась крупнейшая "Горная и металлургическая компания Остланд" (БГО) с задачей "использования русского угольного и железоделательного хозяйства, а также добычи железной руды в интересах германского военного хозяйства"{1048}. Немного позже гигантский концерн Флика совместно с государственными заводами основал фирму "Днепр-сталь". На оккупированной части Советского Союза предполагалось создать колоссальный "хозяйственный комплекс" с большим удельным весом частных предприятий, что особенно привлекало германских монополистов.
20 августа 1941 г. было официально основано монопольное объединение угля, железной руды, железа и литейной промышленности "в оккупированных западных районах Советского Союза" с постоянным капиталом 60 тыс. марок{1049}. Создателями концерна под эгидой министра хозяйства стали крупнейшие промышленные предпринимательские союзы: "Хозяйственная группа горного дела", "Хозяйственная группа железоделательной индустрии". Его возглавили генеральный директор Плейгер и совет из 12 лиц. Так владыки Рура готовились наложить руку на промышленность Советского Союза.
После того как гитлеровские войска оккупировали Донбасс, монополии немедленно бросились вслед за армией и стали расхватывать добычу. Но какое разочарование ожидало их всех! Советские люди в июне - октябре вывезли с Украины на восток 283 крупных предприятия, демонтировали и эвакуировали важнейшее оборудование, вывели из строя почти все агрегаты, которые невозможно было увезти. Захватчикам требовались длительные сроки для восстановления экономики Донбасса. Правда, крупными капиталовложениями предполагалось помочь восстановлению производства. В 1943 г. компания БГО получила от государства кредит в 200 млн. марок{1050}.
Сразу же началась острейшая борьба между отдельными монополиями и группами за наиболее прочные позиции, главным образом в Донбассе. Лишь к ноябрю 1942 г. удалось договориться насчет дележа основных предприятий. Круппу "достались" краматорские заводы, Маннесману - металлургический завод в Таганроге, акционерному обществу "Среднегермайская сталелитейная промышленность" - ряд заводов и фабрик в Каменске и Днепропетровске, компании "Герман Геринг" заводы "Коминтерн", "Карл Либкнехт", "Артем" в Днепропетровске и Нижнеднепровске, обществу Сименс-Шуккерт - завод в Рутченково и т. д.{1051}
Можно согласиться с И. М. Файнгаром, считающим, что "германские крупные промышленники и банкиры даже перед угрозой смертельной опасности в условиях войны ни на одну минуту не прекращали конкурентной борьбы за прибыльные миллиардные заказы, за влияние на государственный аппарат, за дележ награбленного в оккупированных странах и т. д."{1052}.
Монополии рассчитывали к весне 1943 г. дать "непрерывный поток промышленной продукции для рейха". Так, Флик обещал добывать ежедневно более 2 тыс. т марганца. "Положение с обогащением руды в течение весны будет налажено", - сообщал он 31 марта 1943 г. "Общая потребность в марганцевой руде для Германии и германских союзников будет удовлетворена". Добыча железной руды увеличится на 15 тыс. т ежедневно{1053}. На совещании 15 января 1943 г. о развертывании металлургического производства в масштабе комплекса "Днепр-сталь" был сделан вывод, что только предприятия Каменска будут давать рейху ежемесячно 105 тыс. т стали{1054}. Дальнейшие перспективы с точки зрения извлечения сверхприбылей за счет террора и принуждения рабочих представлялись германским монополиям внушительными.
