Дело Гузенко обсудили на конфиденциальной встрече канадский премьер-министр Кинг, президент США Трумэн и премьер-министр Великобритании Эттли. В июне 1946 года канадская Королевская комиссия по шпионажу представила отчёт о результатах своей деятельности. В нём было 733 страницы. В отчёте отмечалось, что на международных конференциях Советский Союз выступает с заявлениями о мире и безопасности, а на деле втайне готовит третью мировую войну. Дело Гузенко стало одной из важных причин, изменивших отношение к СССР уже в самом начале холодной войны.

   В документах молодого шифровальщика впервые фигурировал как советский агент высокопоставленный сотрудник МИ-6 Ким Филби, один из "кэмбриджской пятёрки" английских интеллектуалов, много лет работавших на советскую разведку. Окончательно разоблачён он был только в 1963 году, когда сбежал из Бейрута в Москву. Пока же британские контрразведчики безуспешно пытались понять, кто снабжает Советский Союз важной военной и политической информацией.

   Невозвращенцы и перебежчики из СССР были очень ценной добычей МИ-5. Но в работе с ними требовалась особенная осторожность. Всегда была опасность получить под видом перебежчика агента советской разведки.

   Об этом и думал майор Хопкинс в самолёте. Только в конце полёта он сообщил подполковнику Токаеву, с какой целью они летят в Берлин.

<p>

XII</p>

   В шифрованном сообщении, поступившем в Блейнхем Палас из Бремена, говорилось, что на контакт с британским офицером, резидентом МИ-6, вышел инспектор советской транспортной группы при американской военной администрации гвардии подполковник, осетин по национальности, по фамилии Тасоев. Он дал понять, что согласен сотрудничать с британской разведкой и снабжать её информацией военного характера, доступ к которой имеет в силу своего служебного положения. В обмен британская сторона обязуется через определенное время вывезти его в Лондон и предоставить политическое убежище. На вопрос, чем продиктовано его решение, Тасоев ответил, что оно вызревало уже давно и связано с его неприятием порядков в Советском Союзе.

   Информация, которую инспектор транспортной группы мог поставлять МИ-6, особенной ценности не представляла, но из Лондона сообщили в Бремен, что предложение подполковника Тасоева следует принять, информация никогда не бывает лишней. Три месяца Тасоев регулярно сообщал о демонтированном оборудовании немецких заводов и о советских судах, на которые оно грузится в порту Бремена. Но 22 апреля он неожиданно потребовал встречи с британским офицером, с которым был на связи. Встреча состоялась вечером 23 апреля в доме американского директора порта Бремен Клема, который с подполковником Тасоевым часто сталкивался по службе и находился с ним в хороших отношениях. Чтобы не привлекать к встрече излишнего внимания, Клем пригласил на ужин Тасоева и проживавшего вместе с ним лейтенанта Белякова, исполнявшего обязанности уполномоченного Управления репараций СВАГ в Бремене. За несколько минут до отъезда к Клему в квартире Тасоева раздался телефонный звонок. Лейтенанта Белякова вызвали в порт для расследования аварии, в результате которой была затоплена часть репарационного оборудования, которое грузили на советский пароход "Сучан". Звонок организовал резидент МИ-6, чтобы встретиться с Тасоевым без свидетеля. Когда подполковник приехал к Клему, тот сказал, что ужин откладывается, так ему с женой нужно уехать по срочному делу. Тасоев, резидент и его помощник, выполнявший обязанности водителя, остались в доме Клема. Тасоев заявил, что его нужно немедленно переправить в Лондон, так как от знакомого сотрудника СМЕРШа ему стало известно, что принято решение об его аресте и отправке в Москву. Все попытки резидента успокоить подполковника и уговорить его не торопиться с решением оказались безуспешными. Ему ничего не оставалось, как посадить Тасоева в машину и вывезти в британскую оккупационную зону. Там его поместили в одиночную камеру в лагере для перемещённых лиц и оставили под охраной. В тот же вечер резидент связался с Лондоном и доложил о сложившемся положении.

   В Блейнхем Паласе его доклад восприняли с неудовольствием. Ситуация с подполковником Тасоевым было очень некстати. Русские никак не отреагировали на побег подполковника Токаева. Исчезновение из Бремена ещё одного подполковника они не смогут замолчать. Лейтенант Беляков знает, что Тасоев уехал к Клему и исчез из его дома. Заявят, скорее всего, что Тасоев был похищен западными спецслужбами и потребуют его немедленного освобождения. В качестве ответной меры даже могут задержать американского или британского офицера и обвинить его в шпионаже. Понимется шум, совершенно не нужный МИ-5. Было бы лучше всего, если бы подполковник Тасоев отказался от своего намерения и отложил свой уход на Запад до более благоприятного момента. С момента его исчезновения прошло совсем немного времени, всего день отлучки можно легко объяснить чисто бытовыми обстоятельствами - выпил лишнего, загулял с приятелями или с женщиной. Получит выговор, этим и кончится.

   Решать нужно было очень быстро. Энтони Браун вызвал майора Хопкинса и приказал ему вылететь с Токаевым в Берлин.

   - Почему с Токаевым? - не понял Хопкинс.

   - Он осетин. И Тасоев осетин. Они лучше поймут друг друга.

   О предыстории их полёта майор Хопкинс, опуская лишние подробности, рассказал своему спутнику.

   - Что от меня требуется? - спросил Токаев.

   - Поговорить с соотечественником. Постараться убедить его не торопиться с побегом.

   - А если не получится?

   - Плохо. Тогда будем думать, что делать.

   "Оксфорд" приземлился на базе британских ВВС недалеко от Берлина. Резидент МИ-6 ждал их с машиной. Через полтора часа они въехали на территорию лагеря для перемещённых лиц. Пока охранник гремел замками, отпирая камеру, майор Хопкинс придержал подполковника Токаева за плечо.

   - Будьте убедительны, Григорий. От этого разговора зависит моя карьера. Вы же не хотите её испортить?

   - Не хочу, Джордж. Сделаю всё, что смогу. В камере есть микрофоны?

   - Нет.

   - Значит, я смогу говорить свободно.