В 1959 году он издал книгу "Сталин - это война". В Великобритании книга стала бестселлером и вызвала резкое недовольство в леворадикальных кругах. Газета английских коммунистов "Daily Walker" опубликовала статью, в которой обвинила автора в продажности, в очернении Советского Союза в угоду интересам буржуазии, в самозванстве. По незначительности своего положения автор не мог присутствовать на совещаниях в Кремле, он никогда не встречался со Сталиным, вся его книга злостная клевета на Советский Союз и его миролюбивую политику. Статью перепечатали многие лондонские газеты, в их числе респектабельная "Таймс". Токати подал на "Daily Walker" в суд. Его адвокаты легко выиграли процесс. "Daily Walker", "Таймс" и все газеты, перепечатавшие статью, по решению суда опубликовали извинения, а газета английских коммунистов оплатила судебные издержки. Вторая книга Токати "Комрад X" о внутрипартийной борьбе в СССР, гораздо более уязвимая для критики, никакого отклика у "Daily Walker" не вызвала.

   Все эти годы Токати постоянно жил в Лондоне, лишь в 60-е годы несколько лет провёл в США, принимая участие в подготовке пилотируемого полёта на Луну по программе "Аполлон". В память о его работе в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико, был установлен его бронзовый бюст с надписью на постаменте G. А. Tokaty, а в декабре 1972 года американские астронавты Юджин Фернан и Харрисон Шмитт доставили на Луну выгравированные на металлических дисках портреты Вернера фон Брауна и Григори Токати. После возвращения из США Токати по предложению английской компании Rolls-Royce и французской SNECMA Токати принял участие в создании двигателя для сверхзвукового пассажирского самолёта "Конкорд" и в 1969 году в составе группы авиаконструкторов совершил первый испытательный полёт на "Конкорде".

   Из съемной квартиры на Джонни Страт Сити семья Токати переехала в собственный дом в Уимблдоне, а через несколько лет купила другой дом неподалёку от Лондона в графстве Суррей. Все эти годы Аза Токати была рядом с мужем, ограждая его от журналистов и непрошенных посетителей.

   Белла Токати окончила в Лондоне колледж и уехала продолжать образование в Париж. Там вышла замуж за известного балетмейстера, художественного руководителя и владельца музыкального театра на Больших бульварах, танцевала в его театре. Брак оказался неудачным, они развелись, Белла вернулась в Лондон. От этого брака остались две дочери, внучки Григория Токати, Наташа и Нона. Старшая, Наташа, уже замужем, у них свой ресторан в Уимблдоне.

   Аза умерла осенью 2003 года в возрасте 92-х лет.

<p>

Вместо эпилога</p>

<p>

ТАЙНЫ ОСТАЮТСЯ ТАЙНАМИ</p>

   Узнав из вечерних газет о смерти Азы, Джордж Хопкинс поехал в графство Суррей выразить Григорию Токати соболезнование. Хопкинсу было уже 85 лет, болезни одолевали, но он старался держаться. Когда-то заместитель директора МИ-5 Энтони Браун казался ему респектабельным джентльменом на пенсии, а он себе мелким банковским клерком. Сейчас старым джентльменом он был сам.

   Григорий не удивился его появлению, провёл гостя в кабинет на втором этаже и задержался у столика, уставленного разномастными бутылками.

   - Что-нибудь выпьете? Есть шотландское виски и французский коньяк.

   - Нет, спасибо, - отказался Хопкинс. - Свою норму виски я давно уже выпил. А вы ещё нет?

   - Я тоже. Но немного позволяю себе. Когда не могу уснуть. Что привело вас ко мне?

   - Я поздно узнал о постигшем вас горе и не смог приехать на похороны. Примите, Григорий, мои искренние соболезнования. Я всего один раз разговаривал с Азой, но хорошо её помню.

   - Спасибо, майор.

   - Полковник, - поправил Хопкинс. - Но я давно в отставке.

   - С какой должности вы ушли в отставку?

   - С должности заместителя МИ-5.

   - Неплохая карьера, - оценил Токати.

   - Когда-то и я так думал. Сейчас это не имеет никакого значения. А вы всё ещё работаете? - кивнул Хопкинс на заваленный бумагами письменный стол и включённый компьютер.

   - Да, по инерции, - отозвался Токати. - Если работал всю жизнь, трудно остановиться. И я не представляю, что бы я делал, если бы не работа.

   Хопкинс внимательно на него посмотрел. От того бравого подполковника Токаева, каким он его впервые увидел, мало что осталось. Густые чёрные волосы, когда-то подстриженные под полубокс, поредели и поседели, лицо избороздили глубокие морщины, глаза выцвели, плечи поникли. Он бодрился, но чувствовалось, что смерть жены стала для него тяжелым ударом.

   - А давайте, Григорий, выпьем, - неожиданно для себя предложил Хопкинс. - Что мы хороним себя раньше времени?

   Токати налил в тяжелые хрустальные стаканы виски, в каждый на два пальца, поднял свой стакан.

   - Помянём Азу. Не чокаемся, у русских это не принято.

   Молча выпили. Ещё помолчали. Хопкинс почувствовал, как с непривычки виски ударило ему в голову, захотелось поговорить с этим замкнутым человеком попросту, как много пожившие люди говорят о прожитой жизни.

   - Григорий, можно я задам вам нескромный вопрос? - спросил он. - Вероятно, мы видимся с вами последний раз, мне хотелось бы выяснить кое что до конца

   - Спрашивайте, мне давно уже нечего скрывать.

   - После того, как допросы были прекращены, мы за вами следили, прослушивали телефоны, отслеживали все ваши контакты. Вы об этом догадывались?

   - Я этого не исключал. Что вы хотели узнать?

   - Не выйдет ли кто-нибудь с вами на связь. Из советского посольства или из советских агентов.