Ещё тогда, при чтении этой статьи в "Правде", у майора Хопкинса появилось смутное ощущение, что странное дело подполковника Тасоева слишком уж легко объясняется историей психически неуравновешенного человека, который сначала решил уйти на Запад, но потом от этого решения отказался. А то, что слишком легко объясняется, редко бывает правдой. А если он специально был заслан в Великобританию с определенным заданием и вернулся, это задание выполнив? Но какое задание он мог выполнить, что он мог узнать за время своего пребывания в Лондоне? Как работает британская контрразведка, как ведёт допросы и кто их ведёт? Но методика допросов только тем отличалась от допросов в гестапо или на Лубянке, что в Лондоне не применяли пыток, а контрразведчики, работавшие с ним, никогда не называли себя. Что ещё мог узнать Тасоев? Только одно - что подполковник Токаев находится в Великобритании и сотрудничает со следствием. Насколько важно такое задание? Это зависело от того, какую ценность для русских представляет перебежчик Токаев.

   Некоторое время Хопкинс обдумывал эту неожиданную мысль. Но когда узнал, что после возвращения в Советский Союз подполковник Тасоев попал под трибунал, был обвинён в государственной измене и приговорён к расстрелу, решил, что он ошибается.

   Он не ошибался. Это стало ясно после событий, последовавших через две недели после этой истории.

<p>

XV</p>

   В один из июньских дней мирное течение жизни усадьбы, в которой содержался подполковник Токаев, было нарушено сигналом тревоги. Его подали охранники, патрулировавшие подходы к усадьбе. Они заметили подозрительное движение в окрестном кустарнике и вызвали подкрепление. Опытные десантники, служившие в охране, скрытно окружили кусты и приказали прятавшемуся в них человеку бросить оружие и выходить с поднятыми руками. Из вересковых зарослей поднялся высокий худой человек в штатской одежде серого цвета. Положил на землю автомат "шмайссер" и обратился к охранникам на плохом английском языке:

   - Я сдаюсь, не стреляйте!

   Его напарник сидел на клёне со снайперской винтовкой. Он был на голову ниже ростом, плотного телосложения. У обоих были рации и цейсовские бинокли, через которые они наблюдали за усадьбой и домом. Благодаря профессиональным действиям охраны диверсантов обезоружили без единого выстрела. Задержанных вывели из кустарника к дому и доложили о чрезвычайном происшествии майору Хопкинсу, работавшему в комнате для допросов с подполковником Токаевым. Хопкинс прервал допрос, приказал подполковнику вернуться в свою комнату и пошёл разбираться с задержанными.

   После интенсивных допросов были установлены их личности. Оба поляки. Один, высокий, Криштоф Педерецкий, 1924 года рождения, уроженец Варшавы, второй, что пониже, Венцлав Ангелевич, 1922 года рождения, родился в Познани. Оба служили в Армии Крайовой, Ангелевич снайпером, Педерецкий в полковой разведке. После поражения Варшавского восстания они оказались в советском плену в лагере под Свердловском. В ноябре 1947 года их вызвали к начальнику лагеря. В его кабинете находились трое русских в штатском. Они предложили пленным полякам выполнить ответственное задание советского командования. В случае успешного выполнения они будут отпущены на свободу и все обвинения в военных преступлениях с них сняты. Они дали согласие.

   После трёхмесячной подготовки на базе десантных войск под Москвой их доставили во Францию. До конца мая они жили на нелегальном положении в прибрежном рыбацком посёлке, потом морем их переправили в Великобританию. Оружие и рации они привезли с собой. Их заданием было убрать советского перебежчика, который содержался на конспиративной усадьбе под Лондоном. Им сообщили его приметы: высокий, крепкого телосложения, брюнет. Каждый день его выпускают из дома на двухчасовую прогулку. Во время прогулки его и следовало убить.

   В продолжении двух дней поляки вели наблюдение за усадьбой и домом. На третий день их обнаружила и обезоружила охрана. После окончания допросов оба были переданы полиции.

   Когда работа с Токаевым возобновилась, Хопкинс поинтересовался:

   - Скажите, Григорий, что вы рассказали подполковнику Тасоеву о себе?

   - Почти ничего.

   - А всё-таки? О чём вы разговаривали в лагере?

   - Он спросил, правда ли, что в лондонских магазинах всё есть. Я ответил, что в Лондоне ни разу не был, всё время провожу в загородной усадьбе под охраной. Он спросил: так в доме и сидите? Я сказал нет, каждый день на два часа выхожу на прогулку. Почему вы об этом спросили, Джордж?

   - Да так, просто пришлось к слову, - уклонился от ответа Хопкинс. - Давайте продолжим нашу работу.

   В рапорте о происшествии с польскими диверсантами майор Хопкинс написал:

   "Уровень их подготовки был достаточный, чтобы справиться с порученным им делом. Сейчас можно уверенно утверждать, что о Токаеве русская разведка узнала от подполковника Тасоева после того как в Берлине его передали представителем советского командования. Это и было его заданием, которое он успешно выполнил. Тот факт, что после возвращения в Советский Союз его приговорили к расстрелу, можно объяснить либо опасениями русских, что он проболтается о своём задании в Лондоне, либо рассогласованностью в работе советских спецслужб, когда одни засылают агента на Запад, а другие об этом не знают. Секреты, которыми обладал перебежчик Токаев, делали целесообразной подготовку весьма сложной операции. Это может свидетельствовать в его пользу. Если бы не одно важное обстоятельство. Польские диверсанты не знали английского языка, их словарный запас ограничивался всего несколькими бытовыми фразами. Посылать таких людей в Великобританию с важным заданием можно было только с одной целью: чтобы операция провалилась, а на допросах задержанные всё бы о ней рассказали. Это и произошло. Таким образом, мы по-прежнему не можем сказать ничего определённого о том, кем в действительности является подполковник Токаев".

<p>

XVI</p>

   В конце июля 1948 года майор Хопкинса вызвал заместитель директора МИ-5 Энтони Браун. Кабинеты руководителей британской контрразведки находились в западном крыле Блейнхем Паласа, дворцового комплекса в Вудстоке. Немецкие ракеты сюда не падали, не было никаких следов разрушений, но величественный старинный дворец производил впечатление вымершего, никакого движения не было на его проездах и пустых площадях, и от этого Блейнхем Палас казался вымороченным, навсегда покинутым людьми.