история первая

Новый дом

* * *

Папа Виктор вбил последний гвоздь.

– Ну вот, готово, – сказал он, любуясь своей работой.

Все ставни старого бабушкиного домика были заколочены. Бабушке Мане оставалось только вздыхать, но деваться некуда – дом старый, она старая. У дочери Людмилы с мужем нет ни времени, ни сил присматривать за ними обоими.

– Можем ехать, Мария Евдокимовна, – во дворе дома Виктор поставил табличку.

– «Пр… прррр… про-да-ё-т-ся дооооооом», – тихо прочитал надпись на табличке сидящий в кустах чумазый и лохматый… домовёнок Тишка. – Как энто продаётся?! Дом продаётся?! – не понимал он. – Э-хе-хе! – вздохнул Тишка и оправил свою красную рубаху, подвязанную верёвочкой. Столько лет он прожил с бабой Маней в этом доме, и вот – представляешь? – дом никому не нужен.

Тишка появился в этом доме восьмидесятилетним юнцом. Баба Маня, а точнее Маняша, как её называли родители и как Тишка называет её до сих пор, только родилась, её маме сложно было вести хозяйство, вот он и помогал, как мог. Сначала, конечно, под бдительным присмотром дедушки Егория. Дед Егорий-то всему Тишку и научил – и как хозяйство вести, и как от людей прятаться, и как с котами справляться. Ой, много всего, но лет за десять Тишка всё освоил и уже сам вёл хозяйство.

У Маняши было трое братьев и одна сестрёнка. Со временем все разъехались, дом достался Маняше с её мужем. Позже уже у самой Маняши родились двое детей – сын Витька и дочка Людочка. Но дети Маняши выросли и разлетелись по своим новым семьям, осталась Маняша одна. Чем дальше, тем Маняше было тяжелее, хоть она и не сидела без дела и никогда не жаловалась на свою судьбу.

Маняша старела, дом ветшал. И вот пришло время, когда Маняшу, бабу Маню, Людочка забирала к себе. Уж Тишка такой порядок в доме наводил, так за всем присматривал, а всё равно не помогло. Куда теперь ему? Домовому без дома никак нельзя. Домовой без дома – не домовой, сам знаешь.

Баба Маня не могла сдержать слёз. Всё-таки вся жизнь прошла в этом доме.

– Что ж вы, мама, плачете? Дом еле стоял. В любой момент мог развалиться, – недоумевал Виктор. – Ну все, пора ехать.

Людчка, дочь бабы Мани, взяла маму под руку.

– Пошли мама, – она повела бабу Маню к автомобилю.

Растроганный Тишка тоже утирал слёзы, размазывая по лицу сажу, и только потом опомнился – здесь-то ему оставаться смысла нет никакого.

– Постойте! А как же я?

Он схватил свой сундучок и в последний момент вскочил в забитый вещами багажник.

* * *

В багажнике Тишке тесно. Но ему больше не нравится то, что всё уложено невпопад, неуклюже.

– Не умеете вы вещи укладывать, – ворчал Тишка. – Я бы вам уложил. И куда энто теперь я? А вдруг там есть домовой. Как я тогда буду? Где? Кто я после энтого? Какой я домовой?

Тяжёлые думы не давали Тишке покоя всю дорогу. Он ворчал, вздыхал и снова ворчал.

– Энто что же такое творится-то? Энто что же такое получается, люди добрые? Э-хе-хе!

Наконец, автомобиль затормозил, что Тишка закатился за корзинку. И хорошо, что закатился, потому что Виктор открыл багажник. Тишка зажмурился от проникнувшего солнечного света.

– Вот мы и дома, Мария Евдокимовна, – Виктор вынимал вещи, а Тишка с трудом уворачивался, чтобы его не схватили вместо сумки.

– Главное, ничего не забыть. Ничего не забыть – это главное, – похоже, Виктор был в хорошем настроении.

Укрытия для Тишки с каждой вынутой сумкой становилось всё меньше. Что же делать? Он уловил момент, когда Виктор отвернулся, и выскочил из багажника.

В большом дворе Тишка застыл на месте. Он смотрел по сторонам и не мог поверить своим глазам. Вокруг была красота: ухоженный газон, аллея с цветами, подрезанные кустики. Кто-то славно поработал тут.

– Ишь тыыы! Красотища-то какая! Ровненько растет, все ухожено, – не смог удержаться Тишка и намётанным хозяйским глазом оценил обстановку.

На Тишку упала тень. Он поднял голову и увидел, что Виктор ставил на него сумку.

– Ой! – Тишка еле успел взять свой сундучок и шмыгнуть в кусты. А то ведь он мог попасться, правда? А домовые что? Они же не показываются на глаза людям. Закон у них такой. Может, не закон, а правило. Но точно такое есть. Ты видишь дома порядок, а кто сделал? Домовой! И кто его видел? То-то же.

Уже из кустов Тишка смотрел, как Людочка повела бабу Маню в дом.

– Пошли, мама, теперь ты будешь жить здесь, – говорила она. – Тебе у нас понравится.

Улучшив момент, Тишка по кустам побежал за бабой Маней. «Если в доме есть домовой, – думал он, – я договорюсь. Но на улице сейчас оставаться никак нельзя».

– Так-так! Так! Ой-ой, подождите! – бормотал он себе под нос. Тишка не мог ничего делать молча. Даже молчать.

Когда баба Маня и Людочка вошли в дом, Тишка успел проскользнуть внутрь перед тем, как дверь захлопнулась.

Он очень сильно разбежался, поэтому не мог устоять на ногах и скользил по плитке прямо под диван, стоявший в гостиной, совмещенной с кухней.

– Э-хе-хе! – только и успел подумать Тишка, когда понял, что его никто не видел и не слышал.

Из-под дивана Тишка видел только ноги людей. У бабы Мани дивана в доме не было, только кровати на высоких ножках, так что Тишке приходилось искать укрытие где угодно, только не там. А тут можно было и переждать. Хотя пылищи тут ух как много.

«Не, тут домового нет. Он бы не дал собраться пыли», – успокоил себя Тишка. Хоть какие-то хорошие новости.

По лестнице со второго этажа сбежал мальчишка в сандаликах. Эти сандалики Тишка узнал бы даже спросонья. Он их часто прибирал у бабы Мани – они всегда были разбросаны то там, то тут, причём не обязательно вместе.

«И Славка тут», – вздохнул Тишка. Хотя где ему ещё быть? Он же сын Людочки. «И то верно», – согласился бы со мной Тишка. А он согласился бы, точно тебе говорю, я слишком давно и хорошо его знаю. Впрочем, как и он меня. «Не будет мне с ним покоя», – Тишке Славка не очень нравился. Он всегда разбрасывал игрушки, за собой не прибирал и очень шумел.

– Бабушка приехала! – крикнул Славка, подбежал и обнял бабу Маню.

– Здравствуй, внучок. Как ты? – баба Маня погладила Славку по голове. Тишка знал, что погладила. Баба Маня всегда это делала. Он и сам иногда хотел, чтобы она его погладила. Но нельзя.

– Хорошо! – выпалил счастливый Славка.

– Ага, хорошо. Шалит, – строго сказала Людочка.

– Людочка, да разве ж ты не шалила в его лета? Тоже была непоседой. Вот Славик и весь в тебя.

Тишка под диваном еле сдерживался, чтобы не чихнуть, но всё же…

– Апчхи! – чихнул он так громко, что его все услышали.

– Будь здорова! – баба Маня и Людочка сказали вместе и посмотрели друг на друга.

– Я думала, это ты чихнула, – удивилась Людочка.

В это время вошёл Виктор, загруженный сумками и чемоданами. Кое-что он даже держал в зубах.

– Бу-бу-бу бу-бу-бу бу-бу-бу, – неразборчиво сказал он.

– Что? – переспросила Людочка.

– Кажется, ничего не забыл, – ответил Виктор и поставил вещи на пол, но поставил их с таким грохотом, что Тишка от неожиданности под диваном подпрыгнул и ударился головой о дно дивана.

– Ух! – еле сдержался Тишка, чтобы не закричать.

– Мама, ты иди наверх отдыхать, пока мы Славика на репетицию свозим, – сказала Людочка бабе Мане.

– Пойдём, бабушка, я тебя проведу, – Славке не терпелось показать свою комнату.

Виктор подождал, пока Славка и баба Маня поднялись по лестнице.

– Людочка, все-таки давай отвезём твою маму… туда, где живут такие же, как она, старушки и старички, – как бы ни было ему неловко, но он сказал это. – Их там много, за ними присматривают. Ей не будет скучно.

– Витя, мы это уже обсуждали. Нет! Никаких домов… где живут такие же, как она, старушки и старички, – чуть ли не передразнила Людочка своего мужа.

– Тогда твоей маме купим однокомнатную квартиру. У нас дом большой, а я знаю, Марию Евдокимовну – она же начнет следить за хозяйством. В её-то возрасте и с её здоровьем это может ей навредить.