Марианна была почти уверена, что страдания Лауры не имеют никакого основания. Правда, если Крэг О’Флаерти даже перестал вспоминать о своей милой Ирландии из-за темных глаз Нья-Нья, то почему бы и Гракху не последовать его примеру, хоть и несколько экзотическому? Но с другой стороны, мужчина, каким бы наивным он ни был, не может не заметить, что нравится юной прелестной девушке.

Молодая женщина украдкой улыбнулась — Лаура плакала из-за такой невинной вещи, как совместное собирание ракушек!

— Покажи мне ее. Как ее зовут? — повторила она.

— Ее зовут Нгула, — со злостью произнесла Лаура. — Отвратительное имя!

Марианна почувствовала что-то вроде любопытства. Ей было жаль Лауру, и вместе с тем она торопила время, чтобы увидеть туземку по имени Нгула.

Ждать молодой женщине пришлось недолго. Через некоторое время после разговора с Лаурой в селение вернулась со сбора ягод и плодов группа женщин-мванга. Марианна с интересом всматривалась в них, поскольку была уверена, что Нгула обязательно чем-то отличается от других. Однако все туземки были почти одинаковы — те же короткие юбки, те же изящные бусы, та же раковина в верхней губе, обезображивающая лицо.

— Вот она, — произнесла Лаура сквозь зубы. — И Гракх, конечно же, рядом.

Марианна с удивлением заметила рыжие волосы Гракха, склонившегося к одной из туземок. Нгула показалась ей миловиднее прочих, и к тому же ракушка в губе у нее была поменьше, чем у остальных мванга.

Гракх о чем-то рассказывал ей, и девушка хохотала, обнажая ослепительные белые зубы. Бусы на ее груди дрожали и позвякивали.

— Вот она, — повторила Лаура. — Ну о чем они могут разговаривать, ну о чем?

И девушка, вновь залившись слезами, исчезла в своей хижине.

— Похоже, наши мужчины не устояли перед смазливыми туземками, — пробормотала Марианна и задумалась.

А что, если Коррадо за это долгое время тоже успел обзавестись симпатичной чернокожей любовницей или женой? И она обнаружит его в окружении детишек?

Молодая женщина вздрогнула от этой мысли. Нет, ни за что! Такого просто не может быть — Коррадо любит ее, и он не сделает такого.

Но неприятное чувство еще долго не оставляло Марианну, и она смотрела на Нгулу, весело чистившую коренья, почти с отвращением.

Лаура вышла из хижины только вечером, когда уже совсем стемнело, но Марианна заметила ее опухшие веки.

«Надо обязательно поговорить с Гракхом! — твердо решила молодая женщина. — Иначе Лаура просто растает у меня на глазах!»

Но прежде чем действовать, Марианна сочла нужным посоветоваться с Жоливалем.

Выслушав ее рассказ, Жоливаль улыбнулся:

— Милая Лаура! Я подозревал, что с ней творится что-то неладное. Она в последнее время была очень грустна. Но бедная девочка, по-видимому, стеснялась рассказать мне о своих проблемах. Наверное, считала, что я не пойму ее, потому что являюсь мужчиной и в любом случае приму сторону Гракха.

— А может быть, сторону Гракха и вообще не стоит принимать? — поинтересовалась Марианна. — Как вы думаете, Аркадиус, способен ли Гракх увлечься туземкой?

— Думаю, что способен, — подумав, сказал Жоливаль. — Однако в этом случае вряд ли.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Марианна.

Аркадиус усмехнулся:

— Лаура, понимаете ли, предпочитает общаться со мной или с Гракхом, а жизнь племени мванга ее не особенно интересует. А зря, потому что тогда она бы знала, как мванга вступают в брак.

— И как же? — спросила молодая женщина. — Им запрещено общаться со светлокожими?

— Я думаю, что они вообще никогда не видели светлокожих людей и даже не подозревали об их существовании, пока не появились мы, — сказал Жоливаль. — А у мванга имеется традиция, которой они неукоснительно следуют: супругов друг другу всегда представляет вождь. И выбирает их он же, причем очень рано, когда и мальчик, и девочка едва достигают двенадцатилетнего возраста.

— А любовь? — поразилась Марианна.

— Саат-Тато и его предшественники были изумительными психологами, — поведал Жоливаль. — Ни один брак мванга нельзя назвать плохим — и муж, и жена всегда нежно любят друг друга.

— Может быть, они просто послушны вождю, — презрительно фыркнула Марианна, — и не осмеливаются нарушить приказ повелителя.

— Вы не правы, Марианна, — покачал головой Аркадиус. — Я все-таки способен отличить послушание вождю от любви. Мванга не боятся нарушить приказ, они просто не хотят его нарушать. Я же сказал — вожди мванга были хорошими знатоками психологии и составляли супружеские пары из людей, наиболее подходящих друг для друга. И мванга уже с двенадцати лет привыкают к тому, что по достижении совершеннолетия они будут жить именно с этим человеком.

— Неужели они никогда не сопротивлялись выбору вождя? — недоумевала Марианна.

— У мванга существует легенда об одном-единственном случае, — ответил Жоливаль. — Но в конце концов юноша и девушка вернулись к своим прежним мужу и жене.

— Как интересно! — вздохнула Марианна. — Совсем ничего общего с европейскими традициями!

Жоливаль рассмеялся:

— Если бы Саат-Тато оказался в Париже и навел бы там свои порядки, Париж стал бы скучен, как эти джунгли, и все сплетницы покрылись бы от бездействия мохом.

— Да уж, — кивнула, смеясь, Марианна. — Им стало бы не о чем говорить друг с другом!

Но вскоре лицо молодой женщины приобрело серьезное выражение.

— Так о чем вы хотели сказать мне, Аркадиус? Я имею в виду отношения Гракха и Нгулы.

— У Нгулы замечательный жених, — сказал Жоливаль. — Он пользуется всеобщим уважением, и я думаю, что Саат-Тато, состарившись, передаст ему право быть вождем. Гракху же эта должность вряд ли предстоит. И к тому же Нгула ни на кого своего будущего мужа не променяет.

— Так я могу рассказать обо всем Лауре? — обрадовалась Марианна.

— Ну конечно! Я думаю, что Нгула и Гракх просто дружат, и Лаура зря расстраивается. Бедная, глупая девочка! Если бы она открылась мне, я бы давным-давно рассеял все ее сомнения и страхи. Впрочем, то, что я назвал ее «глупая», вы можете ей не пересказывать, — и Жоливаль вновь засмеялся.

Но Марианна все же решила поговорить еще и с Гракхом.

— Что это за милая девушка, с которой я видела тебя утром? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Это Нгула! — ответил парень. — Но, мадемуазель Марианна, милой я бы ее не назвал. Нгула, конечно, олень славная и на редкость умна для туземки. Но эта ракушка… Я уговаривал ее снять это дикое украшение, но она отказывается. А вообще, мне гораздо больше нравится ее жених — Кугна. Потрясающий парень! Вот с ним действительно интересно, и он научил меня куче разных вещей. А с Нгулой я общаюсь по большей части из-за него. Ходил с ней как-то собирать ракушки, но она так обрадовалась, когда мы нашли одну очень большую, и с таким удовольствием говорила, как она вденет ее в губу, что я не выдержал, и больше никогда с женщинами к морю не ходил.

— Это и впрямь не лучшее зрелище, — вздрогнула Марианна. — Значит, вы с Нгулой просто друзья?

— А кто ж еще-то! — расхохотался Гракх. — А если совсем точно, то мы друзья с Кугной. А она — так, приятельница, что ли.

— Ну ладно, — облегченно произнесла Марианна. — А зачем тебе понадобились ракушки?

Марианна с удивлением заметила, что Гракх казался немного смущенным.

— Ну… мало ли зачем они могут понадобиться… — пробормотал он и тут же заторопился: — Мне, мадемуазель Марианна, надо бы идти. Я очень тороплюсь.

— Куда? — спросила Марианна.

Но Гракх уже стремительно удалялся в сторону леса.

На следующий день Марианна осторожно поинтересовалась у Лауры о том, ходила ли она за ракушками с Гракхом и женщинами-мванга.

— Сначала ходила, — сказала Лаура. — А потом мне надоело смотреть на эту мерзкую Нгулу, и я перестала принимать их приглашения. Они, наверное, не перестали хорошо относиться ко мне, несмотря на то, что я почти не разговариваю с ними.

— Ты же не сделала им ничего плохого тем, что перестала ходить с ними к морю, — пожала плечами Марианна. — Отчего они должны были перестать хорошо относиться к тебе? Наоборот, туземки должны были радоваться тому, что им достанется больше раковин.