— Не может быть, чтобы их оказалось так мало, — услышали Крэг и Марианна пискливый голос. — Корабля здесь нет, стало быть, остальные уплыли на соседние острова. Там их и надо искать.
Женщина облегченно вздохнула, но едва она обернулась, чтобы улыбнуться Крэгу, как зазвучал знакомый ей голос:
— У меня есть предчувствие, что здесь есть еще кто-то. Они сдружились с таитянами и вполне могут прятаться в их жилищах. Вот их-то и надо осмотреть.
— Но туземцы могут не захотеть впускать нас в дома! — возразил пискливый. — А убивать их не стоит!
— А вы бы и перед этим не остановились! — прошипел Крэг, с ненавистью глядя на стену, из-за которой доносились голоса англичан.
— У меня есть другой способ. Пойдемте-ка на корабль, Мейсон, — услышала Марианна.
— Здесь есть царек — Помаре. Мерзейшее существо! — рассказал Марианне удрученный Крэг. — Именно он помог Стинглу поймать троих матросов, которые предпочли остаться здесь.
— Но ведь он может выдать нас! — ахнула молодая женщина, с ужасом глядя на Крэга.
— Он так и поступит. — Ирландец улегся на циновку и уставился в потолок хижины.
На следующий день Марианна услышала новую порцию английской ругани и стонов, звяканье каких-то железных предметов и удовлетворенные голоса таитянцев.
Крэг мрачно сидел в углу, скрестив по-турецки свои длинные ноги. Ему было неудобно, но ирландец, казалось, не замечал этого.
— Их нашли? — спросила она.
— Да, — глухо ответил Крэг. — Причем без помощи Помаре — за ним пришлось бы долго идти. Наших ребят предали их же так называемые друзья-туземцы. Предали и продали — слышите звон? Это бусы, ножи и прочая дрянь, нужная и не особенно нужная туземцам. И они решили выдать моряков, чтобы получить всю эту дрянь.
— Значит, скоро ворвутся и сюда! — вспомнила Марианна жадные глазки хозяина.
— А как же! — сказал Крэг. — Уж он-то за меня получит — дай Боже каждому!
Они молча сидели на циновке и ждали, глядя на дверь, которая должна была вот-вот распахнуться.
— Поцелуйте меня, Марианна, — вдруг произнес Крэг. — Кто знает, может быть, нам не суждено больше увидеться.
Марианна приблизила свое лицо к лицу О’Флаерти, но его губы не успели прильнуть к ее губам — дверь в хижину с треском распахнулась, и на пороге возник человек в форме морского офицера.
— Вот он, голубчик! Сидит тут в тепле, с едой, да еще и девчонку прихватил! Ты славно устроился, О’Флаерти, только ты зря думал, что мы не найдем тебя. Веревка ждет не дождется твоей шеи. И девочка наплачется, так что гони ее поскорее, чтобы не путалась под ногами.
— Я вовсе не собираюсь путаться под вашими ногами! — гордо сказала Марианна, выходя из хижины.
— А ты что здесь делаешь?! — вскричал офицер.
Это был коммодор Джемс Кинг, частенько игравший с маленькой Марианной в Селтон-Холле.
— Здравствуйте, сэр Джемс, — бесстрастно ответила молодая женщина. — Я делаю здесь совершенно противоположное тому, что делаете здесь вы. Я здесь живу, а вы убиваете.
— Живешь? С этими мятежниками? — поразился сэр Джемс. — Я чувствую, Марианна, что английской крови в тебе меньше, чем достаточно. То ты выполняешь поручения Бонапарта, то общаешься с бунтовщиками. Что с тобой происходит, Марианна? Ты была такой хорошей девочкой когда-то!
— Вы тоже когда-то были добрым дядюшкой! — дерзко ответила Марианна.
Сэр Джемс побледнел.
— Хорошо, ты отправишься с нами в Англию, а там мы посмотрим, кто из нас хорош, а кто — не очень.
Молодая женщина видела, как заковывали бунтовщиков в кандалы, как ходила тяжелая плеть по их спинам… Потом они были препровождены в трюм корабля карательной экспедиции, который назывался «Элоиза».
Корабль простоял у берега несколько дней, и каждое утро к нему приходили плачущие таитянки, умолявшие капитана разрешить им встретиться со своими мужьями. Сэр Джемс всегда отказывал.
— Я не должен обеспечивать пленным комфортную жизнь, — отвечал он.
Судовой врач Мейсон был не столь непреклонен. Он позволял туземкам украдкой проходить на корабль, когда капитан бывал занят, — но за это Мейсон брал определенную плату — ему нравились полные груди и смуглые тела таитянок.
«Женщины приходят к своим мужьям-англичанам, те обнимают их и даже не подозревают, что только что их женщин обнимал Мейсон!» — с горечью думала Марианна.
Ей очень хотелось навестить Крэга, но ее в трюм, где находились пленники, не пропустил бы никто и ни за что — сэр Джемс, напуганный их последней встречей, посчитал, что Марианна оказалась на острове вновь по чьему-то поручению. И хотя Наполеон уже давно томился на острове Святой Елены, сэр Джемс специально приказал двум матросам следить за Марианной, и они неусыпно сторожили ее, как дрессированные псы.
Наконец «Элоиза» под плач таитянок отплыла от причала.
Марианна надеялась, что корабль выйдет в открытое море, однако ей пришлось высаживаться вместе с экипажем на островах, расположенных неподалеку от Таити, куда, по мнению экспедиции, могли отплыть остальные члены экипажа «Млечного пути».
И вновь она смотрела, как рыщут по лесу матросы, чтобы заковать в цепи своих собратьев, как соблазненные яркими стекляшками туземцы охотно указывают на хижины, где прятались мятежники, снова свистели плети, снова слышались отрывистые голоса сэра Джемса и Мейсона, допрашивавших пленников.
И вновь сластолюбивый Мейсон украдкой от капитана пропускал за «Элоизу» хорошеньких туземок.
— Что будет с пленниками? — спросила она у капитана «Элоизы».
— Ничего хорошего для них, зато много хорошего для общества, — ответил Джемс Кинг.
— Но что плохого в том, что экипаж корабля живет на острове? — не понимала Марианна. — Если бы они разбились, утонули в море, их никто не стал бы искать и судить, а в этом случае их посадят в тюрьму!
— Конечно, — холодно ответил сэр Джемс. — И правильно сделают. Если экипажи всех кораблей начнут произвольно высаживаться на островах, то скоро флота в Европе совсем не останется!
В его словах был несомненный резон, но Марианна не могла смириться с тем, что Крэга О’Флаерти отправят на виселицу и он умрет только потому, что решил не возвращаться в Европу, а жить на Таити.
— История с «Млечным путем» получила общественный резонанс, — продолжал сэр Джемс, — и адмиралтейство не могло этого так оставить. Капитан Стингл доложил нам об обстановке на острове, о диком поступке О’Флаерти, с которым ты почему-то пряталась в одной хижине… Мы обязаны были принять меры по спасению общества от мятежников.
— Не лучше ли было просто оставить мятежников жить на острове? — спросила Марианна. — А капитан Стингл плохо обращался с матросами.
— Это тебе рассказал О’Флаерти? — ехидно поинтересовался капитан. — Я не думаю, что ирландский бунтовщик — подходящая компания для тебя, Марианна.
Больше всего на свете Марианне хотелось наговорить Кингу колкостей, а потом повернуться и гордо уйти. Но идти ей было некуда, с одной стороны были незнакомые острова, откуда она не смогла бы выбраться никогда, а с другой стороны — бескрайний океан.
Она стерпела то, что сказал ей сэр Джемс, и кротко спросила:
— Я хотела бы узнать — какое наказание понесет О’Флаерти? Ведь капитан Стингл остался в живых!
— Марианна, — мягко произнес капитан, — не беспокойся об ирландце, иначе я окончательно уверюсь, что ты была как-то связана с мятежом на «Млечном пути» и попыткой убийства капитана Стингла.
— Но Стингл же жив! Он добрался до берега, и у него был изрядный запас воды и продуктов! — упорно стояла на своем Марианна. — Если бы Крэг хотел его убить, он поступил бы по-другому!
— Кто это — Крэг? — спросил капитан.
— Крэг О’Флаерти, — ответила Марианна.
— Уж не влюблена ли ты в него? — поинтересовался коммодор Джемс Кинг. — Похоже на то. Ты ведешь себя либо как заговорщица, либо как влюбленная женщина!
В голове Марианны мелькнула мысль, а что, если обмануть капитана и прикинуться, что она без памяти влюблена в Крэга? Может быть, тогда у нее появится шанс хотя бы увидеть его, а вместе они должны придумать, как им выбраться из этого жуткого положения.
