– Позер, – пожурила она меня, когда я снова занял водительское место. – Он ведь тяжелый.

– Нормально, – отмахнулся я небрежно, про себя отметив, что надо вечером для приличия пожаловаться на потянутую мышцу.

Мы ехали молча. Тами смотрела в окно и задумчиво закусывала губу. Я не торопил ее с расспросами, надеясь, что разговор завяжется сам.

– Ты испугал меня, – сказала сестра, когда мы оказались у дома и я заглушил мотор.

– Ведь ты знаешь, что я никогда не причиню тебе вред, – мрачно отозвался, смекая, что мне придется выяснить причину ее страхов.

– Знаю, – прозвучало отстраненно.

– Уколов это не отменяет, конечно.

– Опять? – Она тут же развернулась ко мне и густо покраснела.

Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы она смутилась того факта, что снова окажется передо мной без белья. Я ощущал себя извращенцем, но не мог забыть прикосновение к шелковистой коже ее ягодиц. Того, как кожа под моими пальцами густо покрылась крохотными мурашками.

– Смол ведь сказал, что можно перейти на таблетки.

– Ты веришь ветеринару? – с притворным ужасом возразил я. – Он ведь наверняка по вечерам кастрирует бродячих котов.

– Годный навык, – парировала Тами.

– Сомнительный.

– Полезный, – не унималась она, направляясь к порогу.

Я шел следом и любовался видом ее изящных лодыжек и округлых бедер, затянутых в истертые легинсы. Девушка вдруг оглянулась, поймав меня за подглядыванием, и окинула строгим взглядом. Однако в зрачках плясали озорные искры.

Девушка толкнула незапертую дверь и вошла в дом. Я же остановился у порога и вынул из кармана мятую сигарету. Мне часто приходилось делать вид, что я курю, хотя на самом деле всего лишь выпускал дым из легких, когда нервничал. Из тени веранды вышел Смол и неспешно спустился по ступеням.

– Нашел, значит, – констатировал он.

Я кивнул.

– Выяснил что-то?

– Не хочу на нее давить, – проворчал я недовольно.

– Это не похоже на тебя…

– Ты не понимаешь.

– Вот тут ты ошибаешься. – Друг хлопнул меня по плечу. – Я слишком хорошо тебя понимаю. И знаю, что можно наделать много глупостей, когда вместо головы думаешь сердцем.

Он подошел к машине и вытащил из кузова свой транспорт. И сделал он это с показным усилием, которое вызвало у меня усмешку. Вот у кого надо поучиться, как притворяться человеком.

Глава 13

В доме пахло едой. Видимо, я слишком долго жила по-спартански и отвыкла от аромата жареного мяса. В духовке нашлось жаркое в веточках розмарина и с золотистыми клубнями картофеля.

Стало неловко, что посторонний пользовался кухней. Он наверняка отметил, что своих запасов у меня нет. Не припомню этот кусок ароматной телятины в своем холодильнике. Как и свежего багета в бумажном пакете с фирменным знаком новой пекарни.

Мне оставалось позже посыпать голову пеплом и подумать о своем бедственном положении, а пока стоило накрыть на стол. Ведь добрый доктор в ожидании нас с Вери приготовил ужин. Мне было нестерпимо стыдно за идиотское бегство. Оставалось надеяться, что Смол не станет расспрашивать о причинах моего поведения.

Через окно гостиной я увидела, как гость стаскивает свой байк с кузова и с трудом устанавливает его на дорогу. Словно заметив мой взгляд, он повернулся и помахал мне рукой. Я неуверенно ответила и тут же отошла подальше от стекла, скрывшись в полумраке комнаты.

Грохочущий звук мотора огласил улицу и постепенно удалился.

Рассеянно убирая третий набор столовых приборов, я пропустила момент, когда в дом вошел Вери.

– Этот пройдоха снова доказал, что он идеальный? – проворчал Вери, заглядывая в духовку.

– Мне неловко, что я не угостила гостя едой, и…

– Брось. – Брат небрежно отмахнулся. – Ты не обязана кормить незваных гостей. К тому ж таких вряд ли прокормишь.

– Что это значит? – Нахмурилась.

– Мы едим много.

– Вы? – снова уточнила я.

– Ну, во время службы мы сбились в дружный отряд по территориальному признаку и после завершения контракта вернулись в родной город почти в полном составе.

– Вы сколотили что-то вроде… группировки? – Я осторожно подбирала слово.

– Нет, – усмехнулся Вери, – просто поддерживаем друг друга. У меня автомастерская, Смол держит ветклинику, у одного нашего друга есть бар, а другой открыл тату-салон. Удобно знать, что рядом есть друзья, которые могут выручить или поддержать. У нас есть небольшой фонд помощи. Мы называем это «компанией». Каждый из отряда может воспользоваться помощью и вернуть все без процентов и особых условий.

– А я отчего-то решила…

– Что мы бандиты? – с кривоватой ухмылкой озвучил мои страхи Вери.

– На той парковке вы выглядели угрожающе.

– Там какие-то уроды пытались обидеть девушку, – рыкнул брат. – Глупышку, которая оказалась моей Тами.

Последние слова он произнес хриплым голосом, от которого поджались пальцы на ногах. В горле пересохло, и я гулко сглотнула.

Вери подошел ко мне со спины и прижался щекой к виску.

– От одной мысли, что кто-то причиняет тебе боль, меня ломает.

– Прости, – прошептала я.

– Ты расскажешь мне, – просто произнес он и, когда я мотнула головой, добавил, – не сейчас. Сейчас мы будем ужинать. Хорошо?

Я не успела ответить, как он отошел к раковине и принялся мыть руки. Немного подумав, я решила заменить сервировку, вынула из буфета тонкие фарфоровые тарелки, недавно очищенное серебро, несколько льняных салфеток с вышитой вручную каймой и плетеную корзинку для хлеба.

– Софи любила такое оформление, – заметил Вери с улыбкой. – Не знал, что все целое.

– Кое-что было в коробках на чердаке. Серебро пришлось чистить, оно было почти черным.

– Мне всегда нравились эти вилки. – Вери взял столовый прибор и покрутил его в пальцах.

– Нарежь хлеб, – попросила я, раскладывая салфетки.

Использовать бумажные не хотелось, ведь слишком давно не удавалось по-человечески пообедать. На кухне было уютно и тепло. Абажур из кусочков цветного стекла отбрасывал яркие блики на стены и потолок. На одной из сторон виднелась желтая стрекоза, которая всегда казалась мне почти настоящей.

– Садись уже. – Вери подтолкнул меня бедром к столу. – Попробуем стряпню Смола. Готовит он отлично.

Я позволила себе расслабиться и устроилась на стуле. Брат вынул керамический противень с завитками из красной краски на боках и поставил его на можжевеловую подставку посреди стола. Аромат горячей древесины смешался с запахом еды и заполнил кухню. Блаженно втянула носом горячее облако пара и едва не застонала от удовольствия.

Вери ловко отрезал несколько ломтей от основного куска и положил его на полупрозрачный тонкий край тарелки со слегка потертой золотистой каемкой. С другой стороны легла пара продолговатых желтых картофелин, темные кольца зажаренного помидора. Затем сводный брат выглянул из окна, сорвал несколько стрелок зеленого лука, веточку укропа и базилика с темно-фиолетовыми листиками. С нижней полки холодильника перекочевал бумажный пакет с хрустящими листьями салата.

– Ты эстет, – пришлось признать, – не помню в тебе этого.

– Обычно у нас бабушка готовила, ведь так? А я всегда наблюдал.

– Ты внимательный, – зачем-то ляпнула и нервно улыбнулась.

Вдруг совершенно не к месту увидела, как из-под растянутой манжеты кофточки выглядывают мои шрамы. Уродливые отметины на фоне светлой кожи, которые я привыкла не замечать. Я подтянула ткань, но она тут же подернулась обратно.

– Не надо. – На мою руку легла теплая ладонь. – Ты не должна стыдиться меня.

– Да я и не… – Слова застряли в горле, и я порывисто кивнула.

– Давай-ка есть, а то я отощаю, – проворчал Вери.

Мне пришлось срочно брать себя в руки. Не хватало еще расклеиться на глазах все замечающего брата. Хватит жить прошлым.

– Какие планы на сегодня? – спросил брат, как ни в чем не бывало.

Я нервно дернула плечом, как делала всегда, когда не хотела отвечать на неудобные вопросы, но заставила себя улыбнуться.