О многом раздумывал Кувшинов, сидя за рабочим столом. Его коллеги обратили внимание на несколько странное поведение доктора – никогда ранее Кувшинов не был таким задумчивым и рассеянным; он несколько раз переспрашивал свою медсестру о поступивших анализах, будто не слышал, что ему говорят, повторял одно и то же коллегам, отвечал им какую-то несуразицу. С самого утра он работал, как автомат, думая только о своем сне… Казалось бы, так пройдет целый рабочий день, однако наша жизнь иной раз фантасмагоричнее самого удивительного вымысла!..

За час до окончания рабочего дня Кувшинов вышел на лестничную площадку покурить. Затянувшись, он на миг прикрыл глаза, вспоминая вновь слова Бога во сне.

–Ой, помогите! Отец умирает!– услышал он душераздирающий

женский крик, доносившийся из больничного коридора.

Потушив сигарету, Кувшинов быстро пошел в ординаторскую.

–Что случилось?– деловито спросил он Алексееву.

–Ничего хорошего,– тихо ответила Алексеева, не поднимая головы, роясь в своей папке с историями болезней.

–Гм, а поточнее?

–Поточнее? Снова старому Смирнову плохо.

–Это больной Сидоровой?

–Да,– кивнула Алексеева, не поднимая головы.– Она там, в палате.

Кувшинов чуть слышно вздохнул, минуту постоял посередине ординаторской, потом пошел в палату Сидоровой.

Хмурая доктор Сидорова мерила пульс больного, присев на край кровати. Возле нее стояла плачущая девушка, очевидно, дочка Смирнова.

–Кувшинов, я справлюсь,– сказала без выражения Сидорова, заметив входящего Кувшинова.

Больной Смирнов, сухой старик лет семидесяти, худой, с трясущимися руками, неожиданно дернулся вперед, дико захрипел, выкатив глаза, словно увидел что-то страшное. Нижняя челюсть его отпала, шея напружинилась. Бедный Смирнов отчаянно боролся со смертью, ни за что не желая поддаваться ей, мотал головой и хрипел. Сидорова вскочила, ища медсестру.

А больной к удивлению всех на миг поднялся, жадно глотая воздух, вновь дико захрипел и закатил глаза; потом его тело поползло вниз. Когда больного положили на кровать, он уже не двигался, лежа с глазами, застывшими от ужаса… Дочка Смирнова стояла как вкопанная с распущенными волосами, мокрая от слез.

Сидорова коснулась запястья больного, желая нащупать пульс. Потом тихо возвестила, не смотря ни на кого:

–Все. Умер…

–-Как… как умер?– вырвалось у дочки Смирнова.– Он только что…

–Да,– подтвердила Сидорова.– Такова жизнь, сегодня мы живы, а завтра… – Она развела руками, протяжно вздыхая.

–Папа умер!!– заголосила дочка Смирнова.

Кувшинов минуту постоял возле умершего, потом пошел в ординаторскую.

Однако долго он там находиться не смог – дочка умершего старика дико орала на всю больницу. Кувшинов почти выбежал из ординаторской. Минуту он постоял в коридоре в нерешительности, потом ноги его сами понесли в палату, где лежал мертвый Смирнов.

–Павел Анатольевич, вы куда?– спросила Света, идя за ним.

Однако Кувшинов не ответил ей, он подошел к умершему, глянул на него.

–Смирнов умер, Павел Анатольевич,– произнесла равнодушно Света. – Все.

–Все, да?– услышав слова медсестры, снова заорала дочка старика.– Не спасли вы его!

Глядя на умершего, Кувшинов вспомнил слова Бога: «Ты будешь воскрешать умерших одним наложением ладони на голову умершего».

–Умер, умер…– повторил зачем-то слова медсестры Кувшинов, слегка касаясь правой ладонью головы Смирнова.

–Вы чего?– не в меру удивилась Света.– Зачем его трогаете?

–Ладно, пойдем,– прошептал Кувшинов Свете.

Не успели Кувшинов и Света сделать несколько шагов, как услышали к своему удивлению радостный голос дочки Смирнова:

–Люди! Мой папа ожил!

Кувшинов подскочил к кровати Смирнова.

И вправду: бледный Смирнов лежал с открытыми глазами, шевелил пальцами, а Света с выпученными глазами застыла на месте. Кувшинов стал мерить больному пульс.

–Ну, чего застыла, черт тебя!– грубо сказал ей Кувшинов.– Зови сюда всех!

Через минуту к улыбающемуся Смирнову прибежал почти весь медперсонал больницы, щупая его пульс и трогая его, будто никогда ранее не видели. А дочка Смирнова как-то отрешенно улыбалась, повторяя, как завороженная, одну и ту же фразу:

–Спасибо, боженька! Спасибо, боженька!

Доктор Сидорова не отходила от Кувшинова, стремясь выпытать у него,

что же произошло, а Света с придыханием повторяла одно и то же:

–Это Кувшинов! Это Кувшинов!

Кувшинов сразу стал отнекиваться, говоря, что больной неожиданно для всех ожил и тому надо радоваться.

–Да что Кувшинов сделал, скажи?– одновременно спрашивали с любопытством многие, стоявшие рядом с ней.

–Это Кувшинов! Это Кувшинов!– снова повторила Света.

–Да что он сделал?

–Он коснулся руки умершего,– почему-то шепотом ответила Света.– И больной ожил…

–Ожил?– несказанно удивилась Сидорова.

–Как это ожил?– не поняла Алексеева, удивленно глядя на Свету.

–Да! Это Кувшинов! Это Кувшинов!– снова стала повторять Света, с восторгом глядя на Кувшинова.

–Не поняла, как это? – изумилась Алексеева.– Просто коснулся он больного и тот ожил?

–Ожил! Ожил!– повторяла Света.

–Да, наш Кувшинов коснулся рукой больного и тот мгновенно ожил,– полушепотом сказала Сидорова.

Дочка Смирнова подбежала к Кувшинову, стала перед ним на колени:

–Спасибо вам, Павел Анатольевич! Буду молиться за вас каждый день! Каждый день!

Смущенный и покрасневший от волнения Кувшинов быстро поднял дочку Смирнова, успокаивая ее.

А Смирнов, только что оживший, лежа на кровати, кричал что есть мочи:

–Доктор дорогой! Спасибо!! Вы спасли меня!!– Он сильно тряс руками, не отрывая взгляда от Кувшинова.

Кувшинов больше не мог находиться в палате. В сильном волнении он выбежал в коридор, закуривая на ходу. За ним вышли Сидорова и Алексеева.

–Павел Анатольевич, это просто совпадение,– предположила Алексеева.

–Да, совпадение,– согласился Кувшинов, желая закрыть эту тему, однако его коллеги не унимались.

–Гм, совпадение?– усомнилась Сидорова.

–Естественно! Ведь не думаете ли вы, что наш Павел Анатольевич оживил старика? – накинулась Алексеева на свою коллегу.– Я стараюсь всегда здраво мыслить!

–А вы когда-нибудь видели, что умерший сразу оживает?

–Никогда. Но как он ожил?

–Гм, все на этом свете возможно,– глубокомысленно произнесла Сидорова.

Возможно, коллеги Кувшинова хотели услышать его точку зрения на случившееся, но он не стал говорить с ними, выходя на лестничную площадку.

Глава 3

Слухи, пересуды…

Весь последующий день вся больница обсуждала произошедшее, причем каждый из сотрудников выдвигал свою версию; одни говорили просто о совпадении, счастливой случайности, мол, больной на миг потерял сознание, а Кувшинов потрогал его и больной открыл глаза; другие же разводили руками, говоря, что все возможно на свете, все смертны; третьи, преимущественно верующие сотрудники, повторяли с пеной у рта, что Кувшинову помог сам Бог, Божья милость снизошла на Кувшинова и больного Смирнова – видно, не все на этом свете сделал Смирнов, поэтому и ожил так же неожиданно, как и только что умер. В общем, высказанных версий было множество, и споры не утихали ни в коридорах больницы, ни в ординаторской, ни в палатах; порой медсестры и доктора забывали на полчаса и более о своей работе, обсуждая случившееся. А больные смотрели с восхищением на проходящего мимо них Кувшинова, как на Бога, спустившегося с небес на грешную землю, некоторые даже кланялись ему, приговаривая шепотом:

–Помоги тебе, господи!

Что оставалось нашему герою Кувшинову? Он старался вести себя, как и

раньше, говоря, что ничего такого особенного не совершил, работая хладнокровно и очень ответственно, хотя понимал, что произошло…

Потрясенный случившимся, Кувшинов понял, каким волшебным и ценным

даром стал обладать. Он хотел рассказать об ожившем больном дома