–Но они же – старые.– Хмыкнула девица.

–А тебе ровесников подавай?

Джейн оторопело уставилась на мачеху.

–Прости мою резкость, Джейн.– Графиня взяла себя в руки.– Я понимаю. Твои волнения. Но, пойми и ты меня. Дела в имении идут не так хорошо, как ты думаешь. Поместье может уйти с молотка. Это…скандал! Твой отец перевернётся в гробу, если такое случиться. А лорд Вудсток весьма обеспеченный человек. Так, что не стоит… упрямиться.

Женщина старалась говорить убедительно и внимательно наблюдала за Джейн. Девушка молчала.

– Союз со зрелым мужчиной идеальный брак. – Продолжала мачеха.– И ты займёшь положенное себе место в обществе. Надо только как – то поделикатней решить это…

–Глупость какая-то.– Вдруг сказала Джейн.

– Что? – Графиня не поверила своим ушам.

– Я говорю, что никогда не соглашусь на брак ни с одним из них.

–Ах, так? Ну, хорошо. – Она недобро усмехнулась.– Просто отлично! Пусть имение уйдёт с молотка. Пусть нас посадят в долговую тюрьму. Ты готова опуститься до такого позора? Только знай, что в таком случае не только лорд Вудсток, последний лондонский бродяга не захочет взять тебя в жёны. Кредиторы каждый день присылают мне пачки писем! Я удивлена, как до сих пор приставы не приехали описывать мебель!

Графиня, откинувшись к спинке стула, отпила из чашки.

Джейн, опустив голову, молчала.

–Я уеду в столицу на несколько дней.– Продолжила женщина.– Нужно всё хорошенько обдумать и подготовить.

–А почему бы вам самой не выйти за них замуж?!– Хватаясь за последнюю соломинку, спросила девушка.

Леди Кэтрин строго посмотрела на падчерицу. Лакеи растерянно переглянулись между собой. В абсолютной тишине звук фарфоровой чашки поставленной на блюдце прозвучал оглушающе громко.

–Не надо дерзить, Джейн.– Ледяным голосом произнесла графиня. – Все браки высшего света заключаются именно так. И твой исключением не станет. Смирись.

–Но…Я думала… Я мечтала по другому. – Отчаяние душило Джейн.

–Ты как дитя.

–Я же хотела выйти замуж по любви!

–По любви? – Изумилась графиня.– По любви. Ну, конечно – по любви. А как же ещё? Послушай, Джейн, это только в глупых французских романах пастушки выходят замуж по любви. Люди нашего круга женятся по другим соображениям.

–Тогда позвольте мне хотя бы самой выбрать себе супруга!

– А с каких это пор девицы стали сами выбирать себе мужей? Что за неслыханная дерзость!

По лицу девушки потекли слёзы.

Графиня подошла к Джейн.

–Ну? Ну, что это? – Она подняла её за подбородок.– Успокойся. Успокойся маленькая глупышка.– Ласково, как с ребёнком заворковала мачеха, обнимая её.– Пойми, Джейн, то, что ты просишь просто невозможно. Не мыслимо. Хотя бы потому, что ты слишком юна, чтобы сделать правильный выбор. А кругом полным полно проходимцев. Они только и думают, как задурить твою наивную головку. Я совершенно не могу этого допустить. Мой долг позаботиться о тебе.

Мачеха говорила бархатным голосом, но в каждом слове девушка просто физически ощущала яд.

–Помни Джейн. Девушке твоего положения всегда должно быть благоразумной. Так, что успокойся, вытри слезинки и ступай к себе в комнату. Я сама позабочусь обо всём. Не тревожься. Я подберу тебе подходящую партию, и твоё будущее будет устроено.– С этими словами женщина, промокнув слёзы падчерицы, отбросила салфетку в сторону и с самодовольной улыбкой вышла из столовой.

–Благодарю вас миледи…– Пробормотала вдогонку Джейн. Она закрыла лицо руками.– О, Господи…

Джейн была последним и единственным ребенком покойного графа Арчибальда Бернери. Предыдущие её братья и сестры умерли ещё во младенчестве. А когда Джейн едва исполнилось четыре года, она лишилась матери. Отец долго горевал и не решался жениться. Его радостью и единственным утешением была дочь.

Джейн, на удивление, росла здоровой и бойкой. Они часто проводили вечера вместе, и отец с удовольствием брал её на охоту. Он был счастлив видеть, как Джейн скачет за ним на своем пони, весело смеясь, раскрасневшаяся от солнца и свежего воздуха.

Она обожала отца, а он потакал её капризам.

Граф нанял лучших учителей, чтобы Джейн получила блестящее образование. Но упрямица, бывало, сбегала от них, и с задором, наблюдала из какого – нибудь укромного уголка, как гувернёры и слуги сбиваясь с ног, мечутся по поместью в её поисках. А потом шли жаловаться к отцу.

Граф строго повелевал дочери явиться в кабинет, но едва она переступала порог комнаты с опущенной головой и нарочито напускным смирением, как он тут же прощал ей всё.

–Джейн, Джейн,– с мягкой укоризной говорил ей отец.– Ты сведёшь всех с ума своими проказами.

– Простите, отец,– отвечала дочь, покаянно опуская голову.– Просто я уже слышать не могу об этикете и латыни.

–Ну, признаться, я и сам никогда не любил латыни. Но право, негоже графини Бернери прослыть невежественной дикаркой.

–Вы правы…– Вздыхала Джейн.

–Но если тебе так наскучили гувернёры, то мне, пожалуй, придётся уволить их. – С серьёзным видом продолжал граф.

Девушка восторженно поднимала глаза.

– Только, пожалуйста, оставьте учителя музыки и танцев. – «Покупалась» Джейн. – Это единственное занятие, что не вгоняет меня в тоску.

–Прекрасно,– улыбался отец.– Когда ты удостоишься чести быть представленной ко двору, даже не вздумай о чём – либо заговаривать. Сразу принимайся петь и танцевать.

Они весело засмеялись.

Сердиться на Джейн не было никакой возможности.

На какое- то время юная леди становилась послушной, снова принималась за брошенное рукоделие, и в поместье воцарялся мир и покой.

Счастливая и беззаботная жизнь текла своим чередом. А потом в поместье приехала мисс Кэтрин Бишоп. Высокая блондинка с надменным лицом совершенно не понравилась девочке. Пока отец рассыпался в любезностях, гостья окидывала оценивающим взглядом холл, не обходя вниманием даже слуг.

Когда отец женился в поместье как – будто что – то незримо изменилось. Леди Кэтрин, в начале незаметно, потом всё более активно, стала вмешиваться в привычный уклад и распорядок Бернери – холла. Её ужасно раздражала вся обстановка в доме, нерасторопность слуг, и, по её мнению, не слишком достаточное почитание хозяйки. А всё оттого, что женщина явно рассчитывала на весёлую и беззаботную жизнь в столице, с бесконечными балами и раутами, а не на однообразное существование в пределах поместья. Ей хотелось жить при дворе. Хотелось романов и страстных свиданий в тайных закоулках дворцов и парков. А вместо этого были только тоскливые семейные посиделки,

скучные визиты соседей и бесконечные вечера у камина в гостиной. Граф был ужасным домоседом. Супруг совершенно ничего не хотел менять, а к перестановкам и преобразованиям отнёсся весьма скептически. Его всё устраивало. Он был только вечно недоволен тем, что его молодая и здоровая жена до сих пор не может родить ему сына. Это обстоятельство доводило графиню просто до отчаяния. Леди Кэтрин всячески увещевала мужа посетить курортный Бат. Ведь его целебные воды так благотворно влияют на женский организм. Рассчитывая, разумеется, не на серные источники, а на то, что курорт кишит молодыми, здоровыми мужчинами, которые помимо всего прочего, вполне способны и к деторождению. Здесь в имении, всё равно, что взаперти, адюльтеры крутить было не с кем.

Ну, в самом деле, не с конюхами же и лакеями решать щекотливый семейный вопрос!

Однако, Арчибальд Бернери, выслушав тонкие намёки жены, только отмахнулся.

–Не понимаю, как вонючая вода заставит расцвести засохшее дерево!– Хрипло и недовольно проворчал муж, имея под этим супругу.

Графиня чуть не задохнулась от возмущения. Это оказывается она засохшее дерево! Она! Которой всего-то навсего двадцать пять лет!

Но ей пришлось проглотить обиды.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, но беременность так и не наступала. Граф всё больше был раздражён и на одном из обедов, к ужасу супруги, завёл разговор с викарием, одобряет ли церковь развод по причине бесплодия.