Карсен: Нет. Я просто был ослом.

Я: Снова.

Карсен: Снова.

Я начала печатать язвительный ответ, но на экране снова запрыгали точки. Мне было любопытно, что он хотел сказать, потому я отступила.

Прошло целых две минуты, прежде чем телефон дважды завибрировал в моей руке, и я внезапно занервничала, глядя на напечатанные сообщения.

Карсен: Буду честен: это не последний раз, когда я сорвусь. На данный момент, это часть моего стиля жизни (хотя мне кажется, обвиняемые в убийстве не должны использовать такие фразы, как стиль жизни, но тут ситуация этого требует, думаю). Я знаю, что случившееся со мной или то, что я до сих пор переживаю, не оправдывает мое поведение, но... Черт, я не знаю, к чему клоню.

Карсен: Я не всегда был таким. Все было по-другому... раньше. Я стараюсь держать злость под контролем. Делаю кое-что, чтобы усмирить гнев и... В любом случае, мне бы хотелось стереть свои пограничные с насильственными сегодняшние действия и резкие слова. Но мне это не под силу. Однако МОГУ признать их и извиниться. Так что, снова, прости меня. Мне следует перестать думать, что каждый хочет задеть меня, поскольку это не всегда верно (в свое оправдание скажу: обычно все именно так).

Он написал мне целое сочинение, к которому я абсолютно не была готова. Своего рода извинения и признание. Имел ли Карсен в виду терапию? Я надеялась, что именно так. После всего пережитого, я уверена, ему был необходим кто-то непредвзятый, с кем можно бы было поговорить.

Я: Твой гнев и... что еще?

Карсен: Ты по-прежнему работаешь со мной. Увидимся завтра.

Я: Ты не сказал Брайану, что я на тебя напала?

Карсен: Ты же не рассказала, что я вел себя с тобой, как полный засранец, так что нет. Я сохранил секрет.

Я: Ну... спасибо. Наверное.

Карсен: Это было меньшее, что я мог сделать. Кроме того, сомневаюсь, что тебя бы уволили. Вероятно, Брайан бы дал тебе пять или что-то в этом роде.

Я: Да, это действительно похоже на него.

Карсен не ответил, но от моего внимания не ускользнуло, как он уклонился от вопроса. Мне хотелось знать, что еще он хотел сказать.

Я: Карсен?

Карсен: Да?

Я: Можешь рассказать, что там было за «и»?

Карсен: Мог бы, но не хочу.

Я: Умник.

Я: Спасибо, что извинился. Это много значит.

Карсен: Обращайся.

– Почему ты так широко улыбаешься?

Я вскрикнула и прижала руку к сердцу.

– О Боже, женщина! Ты меня до смерти напугала!

– Не наделай на ковер.

– Что?

– От страха, Эллиот. Не испачкай мне ковер.

– Мои бока прямо болят от смеха, – невозмутимо ответила я.

Мама улыбнулась и скрестила на груди руки, прислонившись к дверному косяку.

– Ты мне не ответила. Чему ты так улыбаешься? Или... кому? За ужином ты казалась расстроенной. Все из-за того же «кого-то»?

Я пристально посмотрела на нее.

– Почему вы с папой не рассказали мне о нем вчера? Когда я пришла, то задавала вопросы, а вы и слова не сказали, что Карсен работает у Брайана в «По дорожке».

– У нас были причины, – она пожала плечами, и я заподозрила, что здесь крылось нечто большее, чем она давала мне знать. – Что ты о нем думаешь?

– Ну, это из-за него я улыбалась. И из-за него же едва не потеряла сегодня работу.

– Подробнее, пожалуйста, – поджала губы мамы.

– Он вел себя, как осел, и я ударила его по яйцам. Это если кратко.

– А теперь он заставил тебя улыбаться?

– Да, он извинился. А потом стал избегать личных вопросов, отвечая на них саркастичными комментариями. Это даже мило... для Карсена, конечно.

– Ты уже знаешь его стиль?

– Ох, мам, – ответила я, покачав головой, – не знаю.

Мы поболтали еще несколько минут, прежде чем она отправилась спать. Выполнив все процедуры перед сном, я тоже зарылась под одеяло. Когда я протянула руку, чтобы выключить ночник, телефон снова завибрировал.

Карсен: Ты занята завтра в 12:30?

Я: Нет.

Карсен: Предложение: пообедаешь со мной?

Я: С чего бы?

Карсен: Потому что я угощаю.

Я: *падаю в обморок*

ГЛАВА 5

Эллиот

– Ты пришла, – Карсен проскользнул в кабинку и сел напротив меня. Ту самую кабинку «У Верна», в которой я сидела и два дня назад, когда впервые встретила Карсена.

Забавно, что все могло измениться так быстро. Я перескочила от показов среднего пальца к ударам по яйцам, а потом к обеду в качестве примирения. Будто, когда Карсен все же поверил, что я здесь не ради того, чтобы судить и принижать его, то изменил свое поведение на сто восемьдесят градусов. И все, что для этого потребовалось – хорошенько его ударить.

Он сидел напротив, слегка прищурив темно-серые глаза. Карсен выглядел усталым и раздраженным, но в этом не было ничего нового.

– Ты угостил меня бесплатными молочными коктейлями.

Карсен вдруг рассмеялся, и я наблюдала за ним с благоговением. Похоже, я ошибалась. В его улыбке не было ничего особенного, только не в сравнение с его смехом. Он совершенно не мелодичен и не очарователен. Скорее сдержанный, почти неискренний и рваный, но глубокий, с хрипотцой. Этот звук невероятно прекрасен.

Ужасно, что он мне так нравился.

– И что смешного? – спросила я, как только Карсен замолчал.

– Ничего. Я... просто кое-что вспомнил.

– У тебя интереснейшее понятие о слове «ничего».

– Помнишь ту песню? О молочных коктейлях и мальчиках во дворе? Ну, я почему-то сразу вспомнил о ней.

Потом он стал напевать мелодию, и на это раз пришел мой черед едва не умереть от громкого смеха.

Карсен ударил меня соломинкой по голове.

– Может, прекратишь? Ты смущаешь меня на рабочем месте.

– А ты смутил меня своим бормотанием.

– Тебе понравилось.

Я подняла указательный и большой пальцы и крепко их сжала.

– Примерно вот так.

– Лучше, чем ничего.

– Ладно, ты победил.

Он улыбнулся, окончательно расслабляясь, сидя в кабинке. Его белая рубашка натянулась на груди, едва он положил на стол руки, и я лишь чудом не вздрогнула, когда Карсен вытянул ноги так, что они соприкоснулись с моими.

– Итак...

– Итак...

Карсен махнул мне спрашивать первой.

– Тебе нравится здесь работать?

Он пожал плечами.

– Это работа. Не лучшая и не худшая.

– Благодаря придуркам-клиентам тут есть что вспомнить?

– Имеешь в виду таким, как твой друг?

– Джейс, – нахмурилась я. – Его зовут Джейс. И да, как он. Я уже извинялась за него?

Должна была. Прости. Он перешел черту.

– Я привык.

– Это грустно.

Взгляд Карсена пронзил меня насквозь, в его глазах читалось страдание.

– Это моя жизнь, Эллиот. То, с чем я существую.

Я обхватила руками свой коктейль.

– Мне жаль, – пробормотала я.

– Пожалуйста, не стоит, – его голос был тихим и безэмоциональным. – От тебя мне этого не надо.

Он сказал это так, словно я произнесла что-то отличное от всего, что говорили другие.

– А что со мной не так?

– Ничего. Все. И ничего.

– В этом есть смысл.

Карсен провел рукой по своим и без того растрепанным волосам, отчего они стали еще сильнее торчать во все стороны.

– Я сложный человек.

– Я заметила.

– И ты все еще здесь.

– Все еще здесь.

– Почему?

– Потому что... Я... – я вздохнула. – Мы ведь теперь работаем вместе. И должны поладить.

Карсен смотрел на меня, сознавая, что я сказала не всю правду.