– Ну да, мы строим для империи шестьдесят процентов боевых кораблей и изготавливаем почти сорок процентов вооружения. Так что остальные имперцы хоть и бурчат в нашу сторону, но, по большому счету, закрывают глаза на нашу «неправильность»…

– А что именно привело тебя в Ком?

На этот вопрос Шлейла ответила не сразу. Она некоторое время сидела, задумчиво разглядывая Андрея и о чем-то размышляя. Причем весьма напряженно. Во всяком случае, на ее лбу явственно обозначилась заметная складка. А потом вздохнула и махнула рукой.

– Аа-а-а, чего уж там: все равно ведь если захочешь – узнаешь… Я прикончила наследника императора.

– Кого?! – хозяин кабинете аж подпрыгнул в кресле.

– Ушамнивашоруинканта дер вон шлюсс Шикмаранваридонаткроумшамов! – торжественно произнесла бродница совершеннейшую абракадабру. Ну, на взгляд Андрея. – Тот еще был ублюдок! То есть по меркам империи наоборот – совершеннейший рыцарь, никому не дававший спуску и силой доказавший всем, кто посмел противиться, что имеет право взять все, на что падет его взгляд, – она зло усмехнулась. – В его постели перебывала добрая треть дочерей самых знатных родов империи. И большую часть он к этому не принуждал. Сами к нему на хрен надевались, курицы безмозглые…

– А ты не стала.

– Я себя не на помойке нашла, – фыркнула Шлейла.

Андрей задумался, а потом осторожно спросил:

– Тогда почему ты еще жива?

– Потому что все произошло по всем правилам дуэли. Он бросил вызов. Я выбрала оружие. Он проиграл.

Андрей удивленно покачал головой.

– А почему ты тогда в Коме?

– Потому что молодняк из их клана решил, что я выбрала неправильное и нечестное оружие, – криво усмехнулась Шлейла.

– И что же это было за оружие?

– Яды…

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что Шлейлу ее клан в Коме фактически спрятал. Хотя обставлено это было как наказание. Обвинение. Суд. Транспорт с «мясом»… Но, несмотря на все надежды, в Коме ничего не кончилось. Молодняк имперских кланов, для которых этот самый Увшам… Умашмв… короче, дер вон шлюсс чего-то там был примером и кумиром, начал массово вербоваться в Ком, где сразу после появления развил бурную деятельность по розыску «преступницы», которую «отмазали денежные мешки с Алкомена». Девушку спасло только то, что у нее очень быстро прорезалась природная чувствительность к хасса, что позволило ей довольно быстро покинуть верхние горизонты, а также идиотская самоуверенность имперцев. Те считали себя априори сильнее представителей любого другого мира, поэтому сразу же, не дожидаясь пробуждения чувствительности к хасса и не сделав даже первой татуировки, бросались вслед за вожделенной добычей на более низкие горизонты, где быстро погибали. Мол, мы же круче всех, что нам эта хасса…

Впрочем, кое-кто погибал не сразу. Именно этим, кстати, и была во многом предопределена специализация бродницы.

– Уж больно много мне поначалу приходилось себя лечить, – с кривой усмешкой пояснила Шлейла.

Андрей молча кивал, припоминая в процессе рассказа, сколь много он до сего момента слышал утверждений о том, что все, что происходило за пределами Кома, здесь становилось совершенно неважным. Вот вам пример, что это совсем не так…

– Хорошо, спасибо за откровенность, – поблагодарил он собеседницу, когда она слегка выдохлась.

– Да уж, лидер, – вздохнула та. – Сегодня у меня день исповеди. До сего момента я о себе так много никому не рассказывала.

– А немного?

– Да вообще никому ничего не рассказывала. Ну, почти. Даже тем, с кем спала. Впрочем… – Она горько усмехнулась. – Они и не интересовались особенно.

– Спасибо, – серьезно ответил Андрей. – Я это ценю. Честно. А как думаешь, они от тебя отстали?

– Да кто ж его знает, – бродница равнодушно пожала плечами. – Может, и нет. Только вряд ли кто-то из тех, у кого мозги набекрень, сумеет добраться живым до девятого горизонта. Ну, а те, у кого они уже прочистились, вряд ли полезут на человека, владеющего хасса на шестом уровне. Так что я по этому поводу уже давно особенно не переживаю.

– Понятно… Что ж, в этом есть своя логика. А теперь более приземленный вопрос: как давно ты достигла шестого уровня?

– А это-то тебе зачем? – удивилась Шлейла.

– У меня есть несколько вопросов по возможностям шестого уровня владения хасса. И мне надо понять: можешь ли ты на них ответить или мне нужно искать какую-нибудь другую «шестерочку».

– Хм-м-м, – задумчиво произнесла бродница. – Ну-у-у, на шестой уровень я вышла где-то блой назад. Когда бродила по Кому в команде Черного Абзара. И-и-и… именно после этого за мной и потянулась такая слава. Потому как после того рейда, во время которого у меня так скакнула чувствительность к хасса, из всей команды Абзара в поселение вернулись только двое. Одной была я, вторым… неважно. Впрочем, если тебе это будет нужно – расскажу.

– Пока не нужно, – мотнул головой Андрей. – И – извини. Я действительно не просто так лезу к тебе в душу, а потому, что у меня есть цель, – он замолчал, раздумывая о том, насколько откровенным можно быть с этой совсем недавно присоединившейся к его команде девушкой, а затем махнул рукой на опасения. Играть словами, недоговаривая или там выдавая информацию «на грани», у него всегда получалось не очень, так что – хрен с ним. Все, конечно, раскрывать он не будет, но в тех объемах, которые будут нужны для того, что Шлейла поняла, почему он задает тот или иной вопрос, – информацией поделится. А там будем посмотреть, насколько верным является изречение о том, что честность – лучшая политика…

– Понимаешь, у меня есть план. Он у меня появился почти сразу после того, как я попал в Ком. И как только я расскажу тебе о том, как я это сделал – ты поймешь, почему он у меня появился…

Рассказ Андрея затянулся. За то время, пока он, так сказать, изливал душу, в его апартаментах успела появится Эстилен (сначала, правда, «скребанувшись» ему в линк), неслышимой тенью тихонько проскользнув в спальню и затаившись там, но ни он, ни Шлейла не обратили на нее ни малейшего внимания. Он – потому, что кларианка уже была частью его, причем настолько, что ему даже в голову не приходило иметь от нее какие-то секреты, касающиеся его лично, а бродница… ну, о его взаимоотношениях с Эстилен в команде было давно известно. Как и о том, что девушка отнюдь не просто «постельная грелка», а ценный, важный и, несмотря на их отношения с Андреем, любимый всеми член коллектива, не раз доказавший эту свою ценность и полезность. Да и вообще, что происходит в комнате бродника – дело самого бродника. И раз он никак не реагирует на появление… ну, в общем, понятно.

– Вот, значит, зачем я тебе… – задумчиво произнесла Шлейла. – Заня-атно… Но, знаешь, лидер, я не знаю ни одной формы хасса, относящейся к порталам. Вот даже косвенно… И должна тебе сказать, что не знаю никого, кто знает. В том числе и из «шестерок».

Андрей понимающе кивнул. Ну да, вся эта «портальная магия» явно должна быть огромным секретом, который торговые корпорации берегут как зеницу ока. Но-о-о… нет ничего тайного, чего невозможно разузнать. На Земле существует особый режим нераспространения всяких опасных вещей типа ядерного оружия и ракетных технологий – и что? За время действия этого режима число государств, владеющих ядерным оружием, увеличилось до нескольких десятков. А ракеты сегодня вообще клепают чуть ли не в гаражах и десятками тысяч. «Кассам» вам в пример! Так что отсутствие информации у бродницы, скорее всего, результат того, что она просто не искала ничего подобного. Ну, так, по серьезному. Ибо на хрен ей это сдалось…

– Но вот что я тебе должна сказать, – Шлейла бросила на него суровый взгляд. – Я, конечно, не отказываюсь помочь если что, но-о-о… проход в твой мир должен открыть только ты.

Андрей удивленно воззрился на Шлейлу.

– И почему это?

Бродница грустно усмехнулась.

– А что ты вообще знаешь о выходе из Кома?

– В смысле?

– Ну, сколько человек должно войти в Ком, чтобы один человек смог из него выйти?