— И что делать?

Учитель снимает чашку с блюдца, неторопливо пьёт свой шоколад, смотрит на меня. Да, согласен, мог бы и не спрашивать. А время тянется, учитель пьёт мелкими глотками, смакует напиток. Никогда не понимал, что хорошего в приторной сладости, да ещё и засыпанной ванилью. Учитель допивает, крутит в пальцах пустую чашку и, наконец, отставляет.

— Янер, тебе какой вариант? Можешь отправиться к этой девочке и завершить слияние аур. Уверяю, тебе сразу станет легче. Или, наоборот, терпи и жди, пока её энергия выветрится.

— Очистить ауру не предложите? Уж очень… раздражает.

Учитель пожимает плечами:

— Почему нет? Ты готов выжечь верхний слой ауры и три месяца ходить полностью открытым?

Хуже, чем просто открытым. Это же всё равно, что кожу с себя содрать.

Демоны!

— Выветрится, — главное, первые три дня перетерпеть.

— Уверен?

— Учитель?

— Янер, ты сам знаешь, как тяжело таким как мы найти пару. Мой первый брак оказался разрушительным и для меня, и для… жены. Сейчас я понимаю, что она была неплохим человеком, самым обычным, со своими достоинствами и слабостями, но даже сейчас я не смог бы вынести её колкую зависть к более успешным подругам, тщеславие, мелочность. Ты встретил девушку, с которой мог бы сойтись. Разве плохо?

— Плохо.

— Почему же?

— Во-первых, потому что подобные решения надо принимать на трезвую голову. Во-вторых, у неё странная аура, как будто…

— Как будто?

Как объяснить то, что сам не до конца понимаешь?

— Никогда не видел ничего подобного. У неё аура неестественная, льдисто-чистая. Словно… отфильтрованная. Учитель, вы ведь это имели в виду, когда говорили, что энергия странная?

— Да.

— Вы знаете, что это может быть?

— Нет. Но однажды я видел ауру, которую описал бы точно такими же словами: противоестественно чистая, сияющая как кристалл льда в солнечных лучах. Тебе имя Дайны Штофр о чём-нибудь говорит?

— Разумеется.

Магиня, прославившаяся гениальными артефатками, которые до сих пор не смог повторить ни один мастер, и снискавшая скандальную известность из-за эксцентричных высказываний. Чего стоит её заверение, что она иномирянка, и что все её артефакты вовсе не её, а доставлены ей на заказ из другого мира? Дайна Шторф умерла около сорока лет назад, учитель мог быть с ней знаком…

— Да, Янер, ты правильно понял. Подобная аура была у Дайны Шторф.

— Иномирянка? Бред же.

— Кем Дайна точно не была, так это сумасшедшей. Рассказывая про другие миры, она прежде всего развлекалась, ей нравилось быть в центре внимания, она наслаждалась роскошью, богатством, собирала вокруг себя толпы восторженных поклонников. Но мы ведь говорим об её ауре? И вот, что удивительно. Что бы ни происходило, какие бы эмоции Дайна ни испытывала, следов в ауре никогда не оставалось. Я своими глазами видел, как, например, в её ауре вспыхивает зависть, но, как только Дайна переставала её испытывать, зелень бесследно исчезала.

— Хм…

— Хватит на сегодня, Янер. Думай, что будешь делать. Возьми бельё в шкафу и постели себе на диване.

Учитель поднимается, оставляет мне грязную чашку и удаляется в спальню. Ну, диван подождёт, начать придётся с мытья посуды. А думать как раз и не о чем, я уже решил — буду избегать Асю два-три месяца, пока моя аура не придёт в норму. А вот когда придёт… я обязательно выясню, что с Асей не так, и почему её аура так похожа на ауру Дайны Шторф. Моя Льдинка, моя персональная загадка…

Естественно, без помощи я Асю не оставлю.

Уже до полудня следующего дня мой доверенный подчинённый, я попросил о личной услуге, сообщил, что Ася не осталась в храме, а отправилась к родне со стороны матери, и те Асю приняли. Узнавать подробности я принципиально не стал — магия снова взбунтовалась, требуя немедленно увидеть девушку. Я жестом заставил Брайса замолчать:

— Просто приглядывай за ней, хорошо? И немедленно сообщи мне, если у неё будут проблемы. А мне надо проветриться…

Глава 26

Личный управляющий — это бесподобно!

Сидишь себе в кресле, млеешь, чай с бергамотом цедишь, а он стоит, вытянувшись по струнке, дуется от осознания собственной важности и докладывает.

Синьора Катц при виде сыночки прыснула в кулачок и сбежала в спальню отсмеиваться. Эдан и ухом не повёл, продолжил отчитываться, причём, судя по длине отчёта, у Эдана двадцать пять часов в сутки, и он не спит, не ест, а крутится бешеным электровеником. Наблюдать за Эданом вроде бы и забавно. Мальчишка же! Но лично меня смеяться не тянет. Он столько успел, столько провернул, что не могу не уважать его хватку и потрясающую работоспособность.

— Тали, смотри, поваром займёмся сегодня в конце, когда утвердим меню. Нам нужна посудомойка, она же пусть будет уборщицей.

— Лучше бы тоже парня взять.

— Хм… Почему бы и нет? Сейчас нам нужно выбрать артистов. То есть официантов.

— Артистов?

— Ну да, — ухмыляется Эдан. — Господа ходят в театр поглазеть на оперную диву, помечтать, как они с ней…, — Эдан отчаянно заливается румянцем и скомкано заканчивает. — Вот и ты, я так понял, хочешь, чтобы дамы приходили поглазеть и помечтать.

— Всё верно, поглазеть и помечтать, руками не трогать.

— Значит, официанты нам нужны не только расторопные и отличающие луковый суп от сырной нарезки, но и притягательные для дам, как артисты.

— И если кто-то ловкий сумеет жонглировать чашками, — почему бы и не добавить номер?

Эдан от возмущения подпрыгивает:

— Тали, нет! Чашек не напасёшься. Пусть с ножами жонглирует.

— Кхм, — какой добрый, однако.

— Смотри, кафе я снял, подруг маминых у мамы арендовал, как ты и сказала, она им приглашения разослала и почти все ответили согласием. Начинаем через полтора часа, так что выдвигаемся. Опаздываем уже.

А почему опаздываем-то, если в запасе полтора часа?

Спросить я не успеваю.

Эдан одним мастерским движением собирает бумаги, которые показывал мне до этого, подбивает стопку, прячет в папку, и я моргнуть не успеваю, как остаюсь одна. Синьора Катц выглядывает из спальни:

— Тали, не волнуйся, я помогу встретить подруг. И не увлекайся, пожалуйста, как в прошлый раз. Мне не жалко Сорокатравный бальзам, я хоть всю бутылку тебе спою, но всё же побереги себя.

— Спасибо.

В коридоре, на полпути к выделенным мне гостевым комнатам, я останавливаюсь. Хочется минуты тишины, чтобы собраться с мыслями, ещё раз прикинуть список дел. Вроде бы я ничего не упустила… Эх, а ведь я могла продать на аукционе артефакт из каталога Системы, разом стать богатой и… И что? Возлежать на золоте размякшим овощем без мозгов? Ха, нет уж! Кафе, мечты о собственном городе — мне нравится моя новая жизнь!

Я захожу в спальню:

— Фырь-фырь, ты где, радость моя?

В ванной уже сухо, Фырь наплескался, а Мия успела прибраться. Вроде бы и хорошо, не нужно спешно ловить расшалившегося духа в полотенце и бояться за платье. Но где теперь его искать?!

— Ау-у? — безуспешно продолжаю звать я.

Хм…

— Тебе не нравится отзываться на «Фырь»? А как тебе нравится?

Интересно, мне достался дух повышенной вредности или они все такие?

— Фырь, я зашла сказать, что собираюсь в кафе и дальше по делам. Я хотела позвать тебя с собой, но раз ты против… Не скучай!

Помахав, я поворачиваюсь к двери. Не знаю, слышал меня Фырь или нет, но времени на поиски и уговоры у меня точно нет. Эдан уже в нетерпении топчется в холле и смотрит на меня очень укоризненно. Я же не спускаюсь, а сперва бегу в кабинет синьора Катца. Дела делами, а с дедушкой следует поздороваться, пожелать ему хорошего дня и извиниться, что утренняя шахматная партия не состоится. Я ловлю себя на том, что мне искренне жаль. К шахматам я равнодушна, учиться игре я не собираюсь, но мне приятно, что синьор Катц от души наслаждается нашей игрой.

Окинув меня цепким взглядом, он понимает без слов:

— Тали, тебе не кажется, что ты спешишь с наймом? Всё же, у тебя ещё ничего нет, кроме свидетельства на землю и лицензии.