Презрительную невозмутимость я пробила навылет. Синьор откидывается на спинку своего троноподобного кресла, будто желает отстраниться от моих слов. Его ладони опускаются на столешницу.

— Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь? — хрипло спрашивает он.

Мне бы подробности, но я знаю лишь то, что в «Фаворитке герцога» господин Феликс рассказал барону, когда предъявлял доказательства вины Аси, он объяснял, откуда у девочки взялись деньги.

— Почему бы не послать надёжных людей проверить трюм «Ласточки» прямо сейчас?

— Хм… Располагайся, — синьор кивает на кресло в углу, поднимается из-за стола, стремительно пересекает кабинет и, выглянув, командует секретарю. — Развлеки синьорину, пока я занят.

Иными словами: глаз не спускай, мало ли, что у гостьи на уме.

Но статус мой уже повысился.

Синьор уходит, а секретарь угодливо предлагает:

— Синьорина, может быть, чаю или горячего шоколаду?

А кофе? Кофе в этом мире нет?

Я не люблю горячий шоколад, но он, как мне кажется, более калорийный.

— Не откажусь, — улыбаюсь я. — С удовольствием выпью чашечку горячего шоколаду.

Секретарь отвечает лёгким поклоном.

Жизнь налаживается!

Пользуясь моментом, я осматриваюсь. В кабинете идеальный порядок, всё важное и не важное скрыто от глаз створками шкафов и ящиками стола. На столешнице лишь писчие принадлежности и мой паспорт, часы синьор прихватил с собой.

Гораздо интереснее «кресельный уголок», в котором синьор беседует с посетителями на равных, точнее одна единственная деталь. Отдельный столик занят шахматами. Играть я… не умею. Могу отличить ладью от ферзя и даже знаю, как ходят фигуры, но не больше. Шахматы, стоящие на столике, выглядят произведением искусства. Фигуры кукольные, и каждая уникальна. Все без исключения пешки — коленопреклонные воины, но кто-то держит меч, кто-то лук, а одна из пешек и вовсе дама в кольчуге. Продолжая всматриваться, я замечаю крошечную царапину на мундире белого короля, отломлен кусочек копыта чёрного коня. Шахматами играют. И не трудно догадаться, кто именно в этом кабинете страстный шахматист.

— Синьорина, — секретарь опускает передо мной крошечный поднос, на котором едва помещаются чашка и вазочка с сухим печеньем.

— Большое спасибо!

Еда-а-а!

Я не набрасываюсь, но про шахматы на время забываю. Осторожно беру чашку за ручку, подношу к губам. Ах ты, горячо! Очередная проверка что ли? Дуть, по идее, неприлично. Всё же нельзя не признать, что мне бесконечно повезло получить мышечную память тела. Если бы не этот подарок, я бы уже сто раз опозорилась.

Напиток приторно сладкий, неприятный, но отлично помогает забыть, что я осталась без завтрака.

— Свободен.

Ой, я чуть не пропустила возвращение синьора.

Я немедленно отставляю чашку, чтобы подняться. Синьор взмахом руки останавливает меня и садится напротив.

— Ты была права, я хочу продолжить наш разговор.

— Я рассказала всё, что знала.

Не совсем, но сообщение, что покушение состоится на дороге, когда в экипаже будут оба его сына, вряд ли будет понято верно.

— Талиася, — синьор впервые обращается ко мне по имени, — откуда сведения?

Из книги, которую я читала в прошлой жизни.

— Простите, синьор, я не могу сказать. Не потому что не хочу, действительно, не могу. Считайте, что у вас появился тайный доброжелатель.

Вы просто не поверите, что вы книжный персонаж, а мне рано сдаваться в сумасшедший дом.

— Хм… Что же, будь спокойна, я не стану настаивать, хотя не скрою, узнать источник этих сведений мне очень хочется. Того, что ты сказала, достаточно, чтобы принять меры. Если информация подтвердится…

Я киваю, залпом допиваю горячий шоколад.

Синьор Катц прищуривается:

— Какой твой интерес, Талиася?

— Интерес? Может быть, я хотела помочь по-родственному?

— Вот как? — усмехается синьор, не скрывая скепсиса.

Ну, да, он матёрый волчара, нюхом чует, что я пришла в поисках выгоды, а я и не собиралась притворяться бескорыстной. С одной стороны. С другой, я поставила себя в заведомо невыгодное положение, ведь сведения я уже сдала, поблагодарит меня синьор или прогонит теперь зависит только от его воли.

— Если вы предпочитаете вести общение в деловом ключе, то… Мой интерес — обмен информацией.

Про деньги сказать придётся, но чуть позже.

— Продолжай.

— Кайтер, синьор.

— Кайтер? Что же ты хочешь узнать про Кайтер? — всего на долю мига, но в его глазах отражается недоумение.

Я невольно улыбаюсь. Чем чаще я буду удивлять синьора, тем быстрее он начнёт видеть во мне меня, а не дочь барона.

Что касается его вопроса… Могу ли я доверять оператору? Ему прежде всего важно, чтобы я не создавала проблем и исправно зарабатывала караты. Академия магии — отличное место для развития души. Как он там выразился своим бархатным баритоном, «наработка ментальных мышц»? Но оператор ведь мог назвать любую другую академию, академию, открытую для мужчин.

Придётся довериться. Нет, слепой доверчивостью я больше не страдаю, оставила её вместе с обожжённым телом в больнице прежнего мира. Оператору выгодно сказать мне правду, потому что пока я ищу, как спасти Яна, я не успеваю придумывать, как доставить проблем Системе и ему персонально.

— В прошлом Кайтерская академия была закрытым сестринством, и не смотря на то, что сегодня сестринство не такое закрытое, как прежде, мужчин в академию не принимают ни на обучение, ни как преподавателей, ни как слуг. Магини гораздо свободнее, чем женщины, не владеющие магией. Если леди позволит себе отношения до брака, её сочтут развратной особой. Если тоже самое сделает магиня, то общество будет снисходительно к ней.

— К чему это?

— Секунду, синьор. Я почти закончила. Кайтерская академия магии располагается в Кайтерской долине вдали от цивилизации. Девочки, я говорю не только об адептках, но и о наставницах, скучают. И, вопрос, который я хотела задать: как вы считаете, синьор Катц, если неподалёку от академии на пустыре открыть кафе и нанять официантами симпатичных мальчиков, обязательно разномастных, блондина, рыжего, брюнета, словом, на любой вкус, мне удастся разбогатеть?

Синьор крякнул.

— Ты хочешь открыть кафе?

И зачем сомневаться?

— Разве плохо? Своё кафе, свой доход, относительная независимость. Может быть, начну учиться магии, — беззаботно пожимаю я плечами.

— Твой отец не одобрит.

— Барон-то? Пфф! Честно говоря, барон выгнал меня из дома. Так получилось, что он застал меня в постели с мужчиной.

— Что?!

Упс, промах. Синьор рассорился с дочерью, а теперь я признаюсь, что тоже далека от добродетели. Тьфу. Впрочем, это не те сведения, которые я смогу утаить. Синьор наверняка отправил людей расследовать не только перевозку запрещённых грузов, но и причины моего внезапного появления на пороге его конторы.

— Удачно же получилось. Синьор Катц, полагаете, в моей идее с кафе есть рациональное зерно? Я прям чувствую, как золотые ручейки стремятся проложить путь в мой карман.

— Почему кафе, а не бордель, если уж ты…

Фу, как грубо, синьор.

— По нескольким причинам. Во-первых, просто противно подобным заниматься. Во-вторых, я не слишком сведуща, но мне кажется, что любой бордель тесно связан с криминалом, а мне такого счастья не надо. В-третьих, большинство адепток академии аристократки с соответствующим воспитанием. Прийти в приличное кафе, чтобы тайком поглазеть, они могут спокойно, а вот пойти в бордель большинству смелости и раскованности не хватит, соответственно, я потеряю значительную часть посетителей. И в-четвёртых, мне важна деловая репутация. Останавливаться на одном кафе я не собираюсь.

— Открытие кафе стоит денег.

— Об этом я тоже хотела спросить, — киваю я. — Порекомендуйте мне, пожалуйста, кредитора или партнёра. Я готова либо вернуть займ с дохода, либо выплачивать процент с прибыли.

— Сыграем? — перебивает синьор.

Прежде, чем я успеваю ответить, он переставляет шахматную доску на стол и передвигает белую пешку с «Е2» на «Е4». Обозначения клеток, естественно, отличаются, но самое известное начало партии я узнаю.