— Вы так мало рассказали о себе. Вас держат здесь как пленницу, вы плачете целыми днями, участливы ко мне. Скажите, отчего вы плачете?

По себе или по братьям?

Мери посмотрела на свои руки.

— Я — слабое, трусливое создание. Когда обнаружится, что я исчезла, они сильно разозлятся. Гевин и Стивен станут спокойно готовиться к войне, но Рейн и Майлс будут в ярости.

— Что они предпримут?

— Никто не знает этого. Они делают то, что кажется правильным в данный момент. Рейн, этот медведь в человеческом обличье, обычно очень кроток, но он терпеть не может несправедливости. А у Майлса ужасный характер, невозможно предсказать, что он сделает.

— Этого не должно случиться, — сказал Брайан, вставая. — Я пойду к Роджеру и потребую, чтобы он освободил вас.

Мери стояла рядом с ним и, подняв на Брайана глаза, спросила:

— Не разозлит ли его ваше требование? Нужно ли делать это?

Брайан посмотрел на нее: мягкие черты, округлое лицо, глаза с поволокой. Она заставила его почувствовать себя сильным, способным свернуть горы. Он никогда не просил Роджера ни о чем. Мери была права. Как мог он предъявлять требования тому, кого так сильно любил.

Брайан коснулся лица Мери.

— Я заберу вас отсюда. Обещаю вам.

— Я верю, — с надеждой в голосе сказала Мери, — А сейчас вы должны уйти.

Брайан оглядел маленькую сырую кладовую. На полу валялась солома, и помещение это нельзя было назвать чистым. Вся мебель состояла из жесткой кровати и корзины в углу.

— Это ужасное место, вы должны покинуть его вместе со мной.

— Нет! — Мери отодвинулась от Брайана. — Мы должны быть осторожны и не можем рассердить Роджера. Если у него характер как и у моих братьев, то он может сказать многое такое, о чем потом пожалеет, но будет вынужден следовать своим словам. Следует подождать до утра, когда он отдохнет, тогда и говорить с ним.

— Неужели вас заботит настроение моего брата? Ведь это означает провести еще одну ночь в этой адской норе.

— Идите с миром. Вам не следует сейчас думать обо мне.

Брайан посмотрел на нее, затем быстро взял ее руку и поцеловал.

— Вы прелестная женщина. Мери Монтгомери. — И, повернувшись, покинул ее.

Мери смотрела Брайану вслед, пока не услышала, как дверь снова закрылась. Она надеялась, что не показала Брайану, как сильно напугана. Что-то прошуршало по полу, и она резко подпрыгнула. Мери знала, что не должна плакать, но она была ужасной трусихой.

Роджер потрясение смотрел на своего младшего брата.

— Я хочу, чтобы она была освобождена из этой кладовой, — спокойно сказал Брайан. Он сделал так, как советовала Мери, и дождался утра, чтобы высказать все Роджеру.

"Кажется, Брайан совсем не спал», — подумал Роджер, увидев темные круги у него под глазами.

— Брайан, пожалуйста… — начал он тоном, которым обращался только к своим младшим брату и сестре.

Но Брайан не смягчился. — Я по-прежнему не хочу знать, почему ты держишь пленницу, но независимо от причины я настаиваю, чтобы она была освобождена.

Роджер отвернулся от Брайана, чтобы тот не увидел боли в его глазах. Как мог он объяснить свое унижение кланом Монтгомери? Ему было больно, когда его невестка бросилась в объятия Гевина и была отвергнута. Леди Бронуин выбрала его, и он почувствовал себя удовлетворенным. Но Стивен нанес удачный удар, повергший Роджера на землю. Он был так зол, что, забыв обо всем, напал на Стивена со спины. Сейчас Роджер хотел показать Монтгомери, что он не собирается во всем проигрывать.

— Ей не будет причинено никакого вреда, — сказал Роджер. — Обещаю, я не обижу ее ничем.

— Тогда зачем держать здесь? Отпусти ее сейчас, пока не началась настоящая война.

— Уже слишком поздно.

— Что ты имеешь в виду?

Роджер посмотрел через плечо на брата.

— Рейн Монтгомери шел с несколькими сотнями королевских солдат на Уэльс, когда узнал, что Мери у меня. Сейчас он повернул своих людей, чтобы напасть на нас.

— Что? На нас нападают? А у нас нет никаких оборонительных средств? Разве Рейн не знает, что теперь другое время? Существуют суды и законы, защищающие от нападения.

— Король принял Рейна до того, как тот направился сюда. И был так зол, что Рейн использует королевских солдат для личных целей, что объявил его вне закона. Сейчас Рейн нашел пристанище в лесу.

— О Боже, — вздохнул Брайан, опускаясь на стул. — У нас нет такой сильной защиты, как крепость Монтгомери. Если мы отпустим Мери… Роджер восхищенно посмотрел на брата.

— Я не намеревался использовать тебя в междоусобице. Ты сейчас должен уехать. Направляйся в одно из моих владений, я скоро приеду к тебе.

— Нет! — твердо ответил Брайан. — Мы должны помириться. Мы пошлем письма королю и Монтгомери. А пока я сам присмотрю за Мери. — Брайан встал и, волоча ногу, вышел из комнаты.

Роджер уставился на закрывшуюся за Брайаном дверь и в ярости стиснул зубы, затем схватил висевший на стене боевой топор и метнул его через всю комнату. Топор вонзился в дубовую дверь.

— Проклятые Монтгомери, — выругался Роджер. Он был рад, что король зол на них. Монтгомери ничего не делали, только брали. Они отобрали красоту у его невестки вместе с половиной ее разума. Они присвоили себе земли в 34е Шотландии, которые должны были принадлежать ему. А сейчас все шло к тому, что он потеряет уважение своего брата. Брайан никогда прежде открыто не противоречил Роджеру, не делал ничего против его согласия. А теперь он показал, что сам может принимать решения и указывать Роджеру, что следует делать.

Дверь открылась, и вошла Элис в изумрудно-зеленом халате, отороченном кроличьим мехом, покрашенным в желтый цвет. Вуаль из тонкого шелка, расшитого золотом, покрывала ее лицо.

— Я только что видела Брайана, — сказала она раздраженно. — Он помогал этой Монтгомери подниматься по лестнице. Как ты мог приказать выпустить ее из подвала? Такая, как она, должна быть брошена на растерзание псам.

— Брайан сам нашел ее и принял решение позаботиться о ней.

— Позаботиться о ней! — завизжала Элис. — Ты имеешь в виду, что будешь обращаться с ней как с гостьей, как и с той, наверху, — продолжала она, ехидно ухмыльнувшись. — Или ты больше не отдаешь приказаний в этом доме? Как я вижу, теперь всем заправляет Брайан.

— Ты должна знать мужчин, Элис, не так ли?

Похоже, ты переспала со многими.

Элис засмеялась.

— Ты ревнуешь? Я слышала, прошлой ночью ты выгнал жену Стивена из своей комнаты. Не смог добиться ее? — съязвила она. — Возможно, тебе следовало послать Брайана сделать это для тебя.

— Пошла вон! — рявкнул Роджер.

Бронуин смотрела из окна на снег, накинувший на землю белое покрывало. Она была пленницей Роджера Чатворта уже месяц и все это время не видела никого, кроме одной или двух служанок. Они приносили ей еду, дрова, чистое белье. Комнату, где содержалась Бронуин, убирали, но поговорить ей было не с кем. Она попыталась задавать вопросы служанкам, но те смотрели на нее со страхом и торопливо покидали комнату.

Не было, пожалуй, способа, который она не использовала для того, чтобы убежать. Она связала вместе простыни и спустилась по стене дома вниз, но стражники Роджера схватили ее, когда она коснулась земли. На следующий день на окно поставили решетку.

Она пыталась поджечь комнату, но стража остановила ее, когда увидела огонь. Она сделала себе оружие из ручки оловянного кувшина и ранила одного стражника. Но вместо двух стражников к ней были приставлены трое, а затем пришел Роджер и сказал, что он свяжет ее, если она будет причинять ему столько хлопот. Бронуин спросила Роджера о Мери, о том, знают ли братья Монтгомери, что их женщины схвачены.

Но ее вопросы остались без ответа.

Бронуин погрузилась в свое одиночество. Единственное, чем она могла занять себя, — это воспоминания о Стивене. У нее было время заново пережить каждую минуту их совместной жизни, и она поняла, что начала меняться. Ей следовало бы понять, что вся нация не может быть такой плохой, как люди, притащившие ее в дом сэра Томаса. Ей не следовало бы слишком злиться, потому что Стивена интересовала она, а не ее клан. Ей не стоило так сильно доверяться россказням Роджера.