Она бросила на него свирепый взгляд.

— Ты в самом деле думаешь, что послеобеденное время я провела с ним в постели?

— Нет, — ответил он, признав свое поражение. — Времени было недостаточно, и Хьюго. — .

— Разреши мне закончить за тебя, — решительно сказала Бронуин. — Хьюго — твой друг. Тебе известно, что он человек достойный и, несомненно, не совершит такого бесчестного поступка. С другой стороны, я всего лишь женщина, и, следовательно, чести у меня нет. Я как перекати-поле: куда подует ветер, туда и полечу — не так ли?

— Ты искажаешь смысл моих слов!

— Не думаю. Сегодня утром, когда я пришла к тебе сюда, ты предполагал, что Хьюго, если захочет, сможет добиться меня. И все, что от него потребуется, это лишь попросить меня или завести со мной ласковый разговор. Если бы ты хоть немного знал меня, то спокойно сидел бы в этой клетке и ждал. И тогда мы бы вместе посмеялись над шуткой, которую я сыграла с твоим сэром Хьюго.

— Какой шуткой? — резко спросил он.

Бронуин почувствовала, что силы покинули ее. За последние несколько месяцев она так много узнала о Стивене, что стала полагаться на него, верить ему. Ей даже казалось, что она полюбила его. А он не узнал о ней ничего! Он думал, что она легкомысленная, безвольная куколка.

Ее голос был бесстрастным:

— Я дала ему напиток с травами, которые, как утверждает Керсти, вызывают острые кишечные колики. Хьюго проболеет несколько дней.

Стивен с минуту пристально смотрел на нее. Как ему хотелось верить ей! Казалось, полжизни прошло, пока он наблюдал, как она, подавшись вперед, разговаривала с Хьюго. Он готов был сорвать решетки с окон, когда они танцевали. Юбка Бронуин не скрывала ее щиколоток; солнечные блики вспыхивали на платье. Как она могла взывать к его благоразумию, когда сама чуть не превратила его в зверя! Если бы он сумел вырваться на свободу, то убил бы Хьюго, разорвал бы друга на куски голыми руками.

Он провел рукой по глазам. Как она могла просить его рассуждать разумно, когда он был совсем не в состоянии думать! Стивен удивленно разглядывал ее. Что она сделала с ним? У него не было ни одной ясной мысли в голове с тех пор, как он впервые увидел ее, распростертую на полу в мокрой сорочке. Он дрался за нее, чуть не погиб, когда она, рискуя жизнью, стояла на краю утеса, спасая одного из своих людей; он чуть не убил жену, когда ее детская беспечность унесла жизнь Криса. Как могла она говорить ему о благоразумии? Быть рядом с ней значило лишиться даже подобия здравого смысла.

— Мы должны уехать, — холодно произнесла она и отвернулась.

Стивен проводил взглядом свою жену и последовавшего за ней Рэба. Он хотел подойти к Бронуин, сказать, что верит ей, знает о ее порядочности, но не смог. Хьюго уже доказал однажды, что может отбить у Стивена женщину. Милашка Мэг любила Стивена, и все же Хьюго овладел ею. Бронуин не скрывала того, что считала Стивена своим врагом. По ее мнению, один англичанин стоил другого. Может быть, Хьюго пообещал что-нибудь сделать для ее клана? Если дело касалось ее клана…

Он поднял глаза, когда Рэб отрывисто залаял на него. Вернувшись к действительности, Стивен бросился вниз по лестнице в комнату Хьюго.

Тот, скорчившись, лежал на постели, окруженный четырьмя слугами и тремя стражниками.

— Убирайся вон, — выдохнул он между приступами боли, — Не желаю больше видеть ни тебя, ни суку, на которой ты женился. — Стивен отступил, на лице его появилась улыбка. Бронуин говорила правду! — Я сказал — убирайся! — приказал Хьюго. Он схватился за живот и снова повалился на кровать.

— Сраженный женщиной, — рассмеялся Стивен, выйдя из комнаты. Он поспешил вниз, к большому залу. Бронуин поджидала его, переодевшись в клетчатую юбку и белую блузку. Она опять превратилась в его шотландскую девушку. Он подошел к ней, коснулся ее руки и улыбнулся. Она холодно отвернулась.

— Бронуин… — начал он.

— Если ты готов, я думаю, нам пора ехать. Ты, конечно, хозяин, и мы останемся, если прикажешь.

Он с минуту глядел на ледяной блеск ее голубых глаз.

— Нет, я не хочу оставаться, — промолвил он немного погодя и, отвернувшись, направился к двери.

Бронуин последовала за ним. Вся эта история началась с игры, с детского соперничества, но благодаря ей Бронуин узнала поразительные вещи о своем муже. Почему-то ей казалось, что она должна бы научиться доверять ему. Она наблюдала за ним в течение последних месяцев, бесстрастно отмечая происходящие в нем перемены. Она видела, как высокомерный англичанин стал почти настоящим шотландцем. Она ощущала его враждебность по отношению к тем, кто отвернулся от него, англичане же из его свиты изменились почти так же, как и их хозяин. Один за другим он надели пледы и перестали целыми днями начищать до блеска свое оружие. А всего несколько дней назад Стивен убил троих англичан, пытаясь спасти свою жену и ребенка Керсти.

Этот поступок стал решающим для Бронуин и заставил ее окончательно поверить ему.

Но что Стивен узнал о ней? Он неодобрительно относился ко всему, что бы она ни делала. Он клял ее, если она выступала во главе своих воинов. Он негодовал, когда она рисковала жизнью, спасая кого-нибудь. Что могла она сделать, чтобы угодить ему? Может, следует попытаться изменить что-то в себе? Стал бы он любить ее больше, если бы она была похожа… похожа на его красавицу невестку? У нее сложилось ясное представление о том, что представляет собой Джудит: мягкая, никогда не повысит голоса, всегда мило улыбается мужу, никогда с ним не спорит, во всем соглашается.

"Вот чего действительно хотят мужчины!» — прошептала она. Стивен ожидал, что она будет тихой и спокойной, не станет перечить ему. «Как англичанки! Черт бы его побрал!» — выругалась она. В отличие от них в ее жилах текла кровь, а не водица! Она была урожденная МакАрран, и чем скорее Стивен Монтгомери это поймет, тем лучше для них всех.

Высоко подняв подбородок, она зашагала к конюшне.

По взаимному молчаливому уговору они не останавливались на ночлег и ехали спокойным шагом, не нарушая молчания: каждый был погружен в свои мысли о событиях последних двух дней. В воображении Стивена, заслоняя другие мысли, вставал образ Хьюго, его руки, касающиеся Бронуин. Он понимал, что Бронуин проучила Хьюго, но не мог отделаться от мысли, что лучше бы она действовала не столь тонко, а воспользовалась бы кинжалом.

Что до Бронуин, то она почти забыла о Хьюго.

Ее волновало то, что Стивен не доверял ей и обвинил во лжи.

На утренней заре перед ними выросли стены старого замка Монтгомери. Она ожидала увидеть не эту угрюмую массивную крепость, а дом в стиле особняка Хьюго Ласко. Она взглянула на Стивена и увидела, что лицо его посветлело. Так было и с ней каждый раз, когда она подъезжала к Лейренстону.

— Мы въедем через ворота у реки, — предложил Стивен и пришпорил коня.

Перед высокими крепостными стенами были выстроены две огромные башни, защищающие закрытые ворота. Бронуин поскакала вслед за Стивеном к низким стенам, которые образовали проход без крыши, ведущий к меньшим воротам, расположенным в конце этого своеобразного тоннеля.

Стивен придержал жеребца и осторожно въехал в узкий проход между стенами. Тотчас же в воздухе просвистела стрела и упала к ногам его коня.

— Кто идет? — спросил безликий голос откуда-то сверху, со стены.

— Стивен Монтгомери, — громко отозвался он.

Бронуин улыбнулась, услышав, как типично по-шотландски картавит Стивен.

— Вы не лорд Стивен, я хорошо его знаю! А теперь поворачивайте своих кляч и убирайтесь. Никто не проникнет за эти ворота, кроме друзей. Через час возвращайтесь к главным воротам и молите стражника, чтобы он впустил вас.

— Мэтью Грин! — воскликнул Стивен. — Ты забыл своего хозяина?

Мужчина перегнулся через стену и уставился вниз.

— Это вы! — через минуту пробормотал он. — Откройте ворота! — крикнул Мэтью радостно. — Лорд Стивен целехонек! Добро пожаловать домой, милорд.