- Еще бывают неустановленные. Многократные. Сфабрикованные. - Папа с видимым удовольствием наблюдал ступор Питера. - Потенциальные.

- Все мы... потенциальные. Помилуй вас бог, Лео, я ожидал чего угодно, но... Как вы в этом ориентируетесь? Бумага... да еще заполненная от руки, так?

- Если поискать, найдутся карточки восьмидесятых годов, а то и раньше. Но вы за меня не волнуйтесь, я - ориентируюсь. Вы хотели поработать с моими данными - работайте. Думаю, левая сторона для вас окажется наиболее любопытной, хотя, конечно, если желаете, начинайте с правой, это как вам угодно.

В общем, от Папы можно было ожидать. Хотя в самом принципе определенный резон есть. Уж вроде все на свете бросили попытки создать абсолютно неуязвимую систему машинной записи и хранения информации. В любые электронные или, скажем, оптронные мозги можно влезть, было бы желание. Это с одной стороны. С другой стороны, в наше время каждый дурак может вломиться в любую сеть и понатыкать блокировок с высосанными из пальца допусковыми кодами, так что ты даже со своей машиной не поговоришь. Что он, каждый дурак, и делает. А здесь - вот оно, готовенькое, под рукой, в крайнем случае - секундная проверка на подлинность.

Если, разумеется, знать, где что лежит в этих совершенно неотличимых друг от друга ящичках. Питер почувствовал, как у него заныли кончики пальцев.

- Огромное вам спасибо, Лео, - сказал он как мог ядовитее.

- Не обижайтесь, не обижайтесь, Пит, право, ничего не поделаешь, это - Инструкция. Создана Теодором Валоски-вторым, непосредственным потомком Теодора Валоски-первого, основателя фирмы. Мой покойный отец свято чтил ее, чту и я, и детям своим завещаю. А теперь, - Папа шагнул через порог, коснулся стены, и в проем упала решетка.

- Вы что?!

- Все то же, все то же. - Папа развел руками. - Через три часа я отопру вас. Комфорта, увы, никакого, но форма исчерпывается содержанием, поверьте.

Питер тупо смотрел, как затворяется дверь, толстая, сейфовая, - да это и был сейф с бесценными, кстати сказать, сокровищами, - затем громко выругался, чтобы разогнать противоестественную тишину.

"...еще долго не снизится до обычного уровня. Но мы не

ставили своей задачей детально исследовать вопрос увеличения

числа совершаемых преступлений в свете ситуации с андроидами.

Прямой связи здесь никто и не отрицает, и катастрофический

взлет потребления наркотиков, и волны самоубийства, и

получивший своеобразную "популярность" в самое последнее время

новый, наиболее ужасный вид терроризма, экологический, - все

это порождения атмосферы глобального пессимизма по поводу еще

одной, добавившейся к прежним, нерешенной проблемы. Однако в

настоящей статье мы попытались убедительно показать, что

подскочивший процент безмотивного (как это представляется, по

крайней мере, в настоящий момент) киднэппинга, а то и

таинственных исчезновений детей, вряд ли может быть объясним

даже с привлечением модной ныне темы андроидов".

"Л'анализ криминалистик д'ожюрдюи". Париж, июльский выпуск

То было вчера. Сегодня, взвинченный и злой, Питер вновь наблюдал физиономию Папы и его воздетые три толстых пальца.

- Три сеанса, Пит, не больше. Опять-таки не мной заведено. Мир катится к черту - не так ли? - и должен же хоть где-то в нем быть порядок.

- Не надо вашего ехидства, Лео, я им уже сыт по горло. Вы меня не предупредили - ладно. Но я даже не взял ничего, чтобы...

- И не возьмете. С любым источником энергии туда не пройти. Хоть с разрядником, хоть с "таблеткой" в браслете. Я и то компенсатор снимал, вы же видели. (Черт, подумал Питер, закусывая губу, действительно, я мог бы и сам сообразить.) Листок бумаги и графер если вы еще не разучились писать. Один, - показал палец, - листок бумаги и моя цензура...

Вот в этот-то момент Питер и испытал сильнейший порыв, перегнувшись через стол, влепить Папе прямой в челюсть да еще подработать кистью - чтобы уж наверняка.

- О'кей, мистер Валоски, я здесь больше не работаю, - и выходя, с несказанным удовольствием шарахнул ореховой дверью.

В приемной, заполненной, казалось, одними испуганными глазами Лины в распахнутых ресницах, его догнал голос Папы с пульта: "Пит, пожалейте свои нервы, а двери я себе еще закажу. Приходите завтра на второй сеанс".

- Опять? - сочувственно покивала Лина.

- Пусть заводит себе верблюжью упряжку. Рабовладелец.

- А вы и приходите завтра и помиритесь. Как всегда.

- Как бы не так! (Хлопнуть дверью - театральщина, конечно, но слава богу, что в последний момент мне пришло это в голову... Ах вы, глазки вы глазки, не слишком добрую шутку я затеял с вами сыграть... Ничего, переживет. Тем более, что в конечном итоге все должно кончиться хорошо. Должно.) Как бы не так, - произнес он, уже остывая.

- Ну хотите, я вас помирю? Сделаем вот что. Сейчас успокойтесь, пойдите выпейте чего-нибудь, а в девять часов мы будем с вами ужинать. Вы мне будете жаловаться на своего отвратительного шефа. Договорились?

Договорились, подумал Питер, выходя на лужайку под грабами. Поссорился я просто замечательно, и пригласила она меня сама. Да еще при всех, так сказать, микрофонах. Что ж, поглядим теперь, какие выгоды может извлечь тот, кто знает то, чего не знают другие. Собственно, до девяти у меня не так уж много времени.

- Но я не представитель ни "Электрик", ни "Моторс", ни каких других ваших заокеанских партнеров. Я по сугубо личному делу.

...После того печального - а каким он еще мог получиться? - ужина с Линой прошло почти полтора суток, и Питер, находясь в полутысяче километров от своего дома, созерцал бесстрастное, все повидавшее лицо. Ничего, сейчас мы его расшевелим.

- Боюсь, сэр Вуди не сможет принять вас. Попробуйте обратиться к нашему заведующему контактами с прессой, это двумя этажами выше, комната двадцать четвертая-Д.

Видно отсюда было далеко. Город, изгиб реки с несколькими мостами, холмы на западе, покрытые, как зеленой пеной, аккуратными рощами. Сорок седьмой этаж. Снаружи три здания, круглые, как свечки, кажутся молочно-белыми, но изнутри стены абсолютно прозрачны, и черт его знает, как это получается. Черные - ясно, а белые?

- На обороте карточки я черкнул пару фраз - возможно, это заинтересует вашего патрона.

- Сэр Майкрофт Вуди, - с достоинством начал секретарь, - является председателем Объединенного Совета директоров...

- Вот-вот, то же самое я как-то видел в вашей рекламе, вы взгляните все же, что я там написал.

Секретарь был выдрессирован отменно - и бровью не повел. "Я доложу сэру Вуди", - и только. Через полминуты Питера пропускали в кабинет.

Вуди был в точности такой, каким красовался на своих предвыборных плакатах пару месяцев назад, еще до того, как с треском провалился. "Би-Эм, Майкрофт Вуди, Космотакси. Это еще не лифт, но очень похоже!" Моложавый, седые виски, добрые морщинки в углах глаз. Мечта задержавшихся в развитии девиц и платонический кумир домохозяек. Питер даже разочаровался - ну нельзя же так явно показывать, что ты только хозяйский паяц для публики. Хотя - он страшно хочет стать политиком, этим все сказано.

Сэр Вуди старательно делал вид снисходящего божества, но во взгляде, на самом донышке, корчилась пиявочка страха. Этого, подумал Питер, дрессировали похуже.

- Господин Вуди, я не люблю длинных предисловий. Сразу главное: я не шантажист и не вымогатель. Мне пришлось немножко попугать вашего секретаря, готов признать, что тут я рисковал, но он, как мне и представлялось, в курсе, - просто иначе мне было бы к вам не прорваться. Я имею к вам взаимовыгодное предложение.

- Откуда вам известно об... инциденте в э-э... - Сэр Майкрофт не докончил фразы, но и голос у него оказался под стать - то что называется глубоким и уверенным. Как только он с такими данными умудрился оказаться никуда не избранным?

- Неважно. Сейчас вы должны понять, что из посторонних это пока известно только мне. Ваш опытный образец ковырнулся в океан, но вы, я думаю, хорошо обставили это дело, и пока шума никакого нет. В заинтересованных кругах по крайней мере.