Хочу ее. Безумно.

Целуя шею, скользнул пальцами в трусики, лаская влажную плоть.

— Сереж… — мое имя слетело стоном с ее губ. Я вошел в нее пальцами, лаская и растягивая. Она выгнулась и застонала.

А потом вдруг замерла и начала отталкивать меня.

— Прости… Я не могу… Слишком быстро…

Вывернувшись, она ушла в свою комнату. А я остался стоять, перевозбужденный до предела. Хотелось догнать ее, снести дверь с петель, и закончить начатое.

От злости, я спустился в бар, где напился до чертиков. Как вернулся в номер, не помню.

Эмоции ураганом кружили. Я вошла в комнату и закрыла дверь. Села на кровать, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Боже, я позволила ему зайти далеко. Нужно было не поддаваться, быть сильней, оставить все в рамках рабочих отношений. А теперь…

Слышу как за сенной он громко выругался и ушел, хлопнув дверью.

Я беззвучно простонала. Что теперь будет? Оставит все как есть, вернется к рабочим отношениям или будет вымещать на мне злость? Время покажет.

Стянув платье, посмотрела время: десять часов. Сынуля уже спит. Позвонить маме или не стоит? Помучавшись пять минут набрала маму:

— Как вы? Как Даня?

— Спит. Умаялся, сладкий — слышу улыбку в ее голосе и душе тепло и хорошо — У тебя все нормально?

— Да. Все хорошо. Решила позвонить, узнать как вы там.

— Не переживай. Все отлично. Завтра поедем в парк, на каруселях покатаемся.

— Спасибо, мам. Ты у меня самая лучшая. Люблю тебя.

— И я тебя, доченька. Береги себя. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Смыв косметику, улеглась в постель. Долго ворочалась, прокручивая мысли в голове. Наконец уснула.

Ночью проснулась от хлопка двери. А потом шаги и он замер возле моей двери. Громко вздохнул и потопал к себе. Слышала как он улегся в кровать, а потом дикий грохот и отборный мат.

С кровати видать упал. Я засмеялась, но тут же уткнулась в подушку. Не хватало еще начать выяснять отношения среди ночи.

Потом он кряхтя и ругаясь укладывался и наконец заснул.

Я лежала и смотрела в окно. Стояла полная луна. На часах было четыре ночи. Расслабившись, наконец то заснула.

Проснулся с головной болью. Шатаясь, поплелся в душ. Надо же было так ужраться. И ведь просто напился, даже никого не приволок в номер, хотя кандидатки были, тут же услужливо подкинула память. Вот я сижу в баре, глушу виски. Потом я уже не один, со мной пьют две девицы. Потом они начинают клеиться, недвусмысленно предлагая уединиться и продолжить в номере. Но я не хочу. Диана совсем отравила мой мозг.

Приняв душ, почувствовал себя лучше. Голова прошла и дико хотелось кофе. Заказав завтрак на двоих в номер, постучал к Диане. Она сразу открыла. На ней было белая блузка и черная юбка до колена, подчеркивающая изгиб бедра. Сунув руки в карманы от греха подальше, пригласил ее к себе. Вскоре завтрак подали.

— Извини за вчерашнее. Я слишком тороплюсь. Обещаю вести себя хорошо — она улыбнулась и сказала что все в порядке.

После завтрака, я дал ей задание проверить почтовый ящик и по возможно разослать ответы. Выйдя из номера, позвонил дяде. Тот уже был здесь и мы договорились встретиться через пол часа.

К назначенному времени мы вышли из номера и пошли на встречу. Диану я взял с собой, возможно она мне понадобится. Спустившись вниз, мы пошли в ресторан. Дядя любил обсуждать дела за едой.

Нас провели в вип — кабинку. Я вошел и поздоровавшись, пожал ему руку. И тут он перевел взгляд на мою помощницу и изменился в лице.

— Что она тут делает? — спросил, будто выплюнул.

Я непонимающе перевел взгляд на Диану: она побелела как полотно и крепко сжала смартфон, аж побелели костяшки пальцев.

— Это моя помощница. Вы знакомы? — я с удивлением перевел взгляд на дядю. Тот выглядел чертовски злым. Диана попятилась к выходу.

— Эта… Жена моего покойного сына — рыкнул он, устремись за ней. Схватив ее за руку, поволок за собой.

— Позже объясню. Нам с ней нужно поговорить — бросил он мне, ведя девушку к лифту. Она, опустив голову, покорно шла за ним.

Я остался с адвокатом. Эта новость удивила меня очень сильно. Значит, Диана и есть та вдова. Но ведь у нее есть сын…

С утра вроде все было нормально. Сергей проснулся и мы позавтракали. Он даже извинился, что по мне — уже достижение. Улыбаясь тому, что все прошло хорошо, без обвинений, оскорблений и увольнений, я читала письма и писала ответы.

А потом он позвал меня с собой, сказав, что возможно, буду ему нужна. Я настроилась на рабочий день и пошла следом за ним. Мы шли к ресторану. Видимо встреча будет в неформальной обстановке.

Нас проводили в закрытое помещение. Войдя, я с ужасом замерла, взирая на отца Ромы. Он, не ожидая меня увидеть, замер, пронзая злым взглядом.

Мороз прошел по коже. Я словно вернулась в момент аварии. Он так же зол. В ушах звучит его голос, обвиняемый меня в смерти мужа.

— Что она тут делает? — его голос, звучит как выстрел в моем мозгу. Я крепко держу телефон, надеясь что тот не зазвонит. Медленно, начинаю пятиться к выходу. Я не готова. Не готова в лицо встретить свое прошлое и рассказать о сыне. Возможно, когда — нибудь, но не сейчас.

Сейчас я хочу оказаться как можно дальше отсюда. Открыть глаза и проснуться в уютной и родной квартире, прижать к себе сына и уберечь от бед.

До меня долетают обрывки фраз. Не понимаю смысла, просто набор букв.

Мой бывший тесть устремляется за мной и хватает за руку, больно сжимая. И я понимаю что пропала. Нет сил сопротивляться. Он тащит меня к лифтам, бормочет, что нужно поговорить. Я обреченно следую за ним.

Мы подымаемся на пятый этаж. Он ведет меня в номер, так же крепко держа, словно боится что убегу. А я бы убежала, если бы смогла.

Звук захлопнувшейся двери звучит как приговор, без права помилования. Что ему от меня нужно? Ведь я никогда не претендовала на их состояние. Да я вообще фамилию сменила, в надежде никогда не пересекаться в будущем.

— Садись. — он указывает на кресло. Я села, колени будто подкосились. Со страхом смотрю на него, совершенно не зная чего ожидать.

— Адвоката ко мне. Живо — рявкает он в телефон, а потом садится в кресло напротив. Достает из стола папку с документами и протягивает мне лист.

Я беру и пытаюсь прочесть. Буквы прыгают и расплываются. Что это? Завещание?

— Мой сын передал тебе все активы и недвижимость, которой владел, за месяц до смерти. Не знаю, как ты выпросила его подписать эту чушь, но могу сказать, что не получишь ни копейки. Более того, я затаскаю тебя по судам, и ты останешься ни с чем.

Его голос звучит так, будто он меня готов убить. Вот прям сейчас. В этот момент.

— Я не знала… Мне ничего не нужно — бормочу я, а из глаз потихоньку бегут слезы. Он саркастически смеется.

— Не вешай мне лапшу на уши. Я знаю таких как ты.

— Мне ничего не нужно. Я готова прямо сейчас написать отказ от всего — стираю слезы рукой, и прошу листок и ручку. Он выглядит довольным, так, будто ничего другого и не ожидал. Одно ему не дано понять — я делаю это не из страха, что он у меня все заберет, а от того, что действительно не хочу от них. Вообще.

Передо мной ложатся лист и ручка. Он диктует как правильно писать. Я пишу что отказываюсь от всего, что указано в завещании и ни на что не претендую. Добровольно и без давления.

И тут я вспоминаю о сыне. И пишу отказную и от него, так как являюсь матерью ребенка. В итоге, мы с сыном полностью отказываемся от всего наследства и не претендуем ни на что.

Пусть знает. Подумала я со злостью. Знает что у него есть внук. И ни один суд не заставит меня расстаться с ребенком. Чтобы он там ни надумал.

Он берет лист и читает. Вижу как краска сходит с его лица.

— Внук… Мой внук… — бормочет он и хватается за сердце. Я в панике вскакиваю и хочу вызвать скорую.

— Таблетки… В верхнем кармане… Под язык… — слова даются ему с трудом. Я быстро делаю как он сказал и вызываю скорую. Вот мой шанс. Я могу спокойно уйти и вычеркнуть его из жизни.