Женя нахмурился, эти слова были ему неприятны.

– Не нужно так говорить, ты ведь совсем его не знаешь…– тихо пробормотал он, – он общается абсолютно с любыми людьми, если они ему интересны…

– А ты, видимо, уже его хорошо знаешь? – парировал Дима, изогнув бровь, и добавил чтобы сгладить свои слова – ну, у меня есть и второй вариант, что вам настолько здорово вдвоем, что больше ни с кем общаться не хочется. Вот я и спросил, не помешаю ли я вам?

Женя молчал, Дима видел, что ему неприятны эти вопросы и все же он сказал:

– Знаешь, он рассказывал, что на него очень часто вешается клеймо, люди мыслят штампами и стереотипами, как это сейчас делаешь ты. А ведь он ничем этого не заслужил. Ты видел, как Коля вел себя сегодня на склоне? Просто безобразно. Он относится к нему просто отвратительно, а ведь мы уже давно разобрались в той некрасивой истории и выяснили, что Адольф ни в чем не виноват, во всем виноват только я…

– Я ничего не имел против него – поднял руки вверх Дима, – ты просто в последнее время слишком болезненно реагируешь на любую реплику в его адрес. Не подумай, что я защищаю Колю. Просто твой любимый дядя для Коли – это, типа, классовый враг…

Женя хотел что-то возразить, но замолчал, некоторое время они сидели молча, Дима мельком оглядывал обстановку, он сразу понял, что все это дизайнерское великолепие будет обозначать просто феерический счет.

Вернулся Адольф, он каким-то невероятным образом сразу уловил перемену в Женином настроении и присел рядом, обнял его за плечи и заглянул в глаза.

– Что-то случилось? Я вижу, что ты расстроен…. – спросил он, Женя лишь отрицательно покачал головой и ничего не говорил.

– Мы обсуждали поведение Коли на склоне, – ответил вместо Жени Дима, – Женя считает, что мы все относимся к тебе предвзято и я спрашивал у Жени правила общения с тобой, чтобы он не убил меня в случае чего…

Адольф негромко рассмеялся и жестом остановил хотевшего что-то сказать Женю.

– Ты можешь общаться со мной как с обычным человеком, если ты хочешь что-то спросить – спрашивай, – усмехнулся он и с нежностью потрепал Женю за плечи.

Дима недоверчиво хмыкнул:

– Ну, понимаешь ли, ты же не совсем обычный человек, не такой как мы…

Адольф усмехнулся ему в ответ:

– И в чем же мы отличаемся?– негромко спросил он. – Кровь у меня такая же красная, и сердце находится там же, где и у всех людей.

Дима внимательно посмотрел на Адольфа, тот одарил его насмешливым взглядом и вновь перевел взгляд на Женю.

– Нет, мы оба понимаем, что ты не совсем обычный человек, – упрямо проговорил Дима. – У тебя намного больше возможностей, чем у остальных людей.

Адольф перевел взгляд на него и равнодушно улыбнулся:

– Мой отец любил повторять, кому больше дано, с того больше и спросят. Возможности даются всем. И лишь от человека зависит, как он ими воспользуется…

В кафе вошел Роман, он обвел зал взглядом, увидел их и решительным шагом подошел к их столику.

– Поднимайтесь, скоро стемнеет, – повелительно проговорил он, – потом можно посидеть у нас, там и продолжите обмен любезностями…

Женя послушно поднялся с места, Адольф улыбнулся и кротко опустил глаза вниз, он тоже поднялся, небрежно бросив на столик несколько купюр, Дима поднялся последним.

Когда они подошли к склону, горы уже окрашивались нежно розовыми лучами заходящего солнца, лыжников было уже немного. Когда они закончили спуск, было уже темно, в горах закат за несколько минут прогнал с небосклона угасающий день.

Адольф наклонился к Жене и шепнул ему на ушко:

– Поужинаем в ресторане?

Роман это услышал.

– Поужинаете дома, это ясно? – резко бросил он. – Я приготовил. А то вы постоянно где-то пропадаете вечерами, мне скучно. Посидим, поиграем в карты. На щелбаны, как ты любишь, Адольф. И ты, Дима, иди с нами…

– Пошли, – легко согласился Дима, – а то у нас сегодня вечер великого траура…

После ужина Роман принес карты и начал их тасовать, но играть никому не хотелось, поэтому Роман отложил карты в сторону. Женя с Адольфом сидели на диване, шепотом переговариваясь о чем-то, Роман в кресле напротив слушал музыку в наушниках. Дима искоса за ними наблюдал, внезапно ему пришло в голову продолжить диалог в кафе, было бы интересно получить ответы на некоторые давно интересовавшие его вопросы.

– Женя, а можно мне задать твоему дяде вопрос? – спросил Дима, – а то в кафе я так и не успел выяснить несколько интересующих меня моментов…

Женя выразительно посмотрел ему в глаза.

– Если ты не будешь хамить, – предупредил он.

Дима хмыкнул:

– Ну просто ты можешь любое слово посчитать хамством, поэтому я могу извиняться после каждой фразы, идет?

Женя хотел что-то сказать, но Адольф с улыбкой остановил его.

– Давай, я сам разберусь, хорошо? – проговорил он, – а ты просто посиди молча, обещаешь?

Женя нахмурился, но кивнул, бросив на Диму предупреждающий взгляд.

– Итак, что ты хочешь узнать? – усмехнулся Адольф.

Дима повел плечом:

– Ну, у меня много вопросов накопилось за время нашего знакомства, если конечно, ты не против. Первый вопрос – почему ты ни с кем не общаешься? – видя, как Адольф удивленно поднял бровь, Дима пояснил, – я заметил, что ты общаешься только с Женей. Иногда с Романом. С остальными ты практически не разговариваешь, даже когда ты к кому-то общаешься, ты всегда смотришь на Женю. Это что – твоя принципиальная позиция?

Адольф равнодушно ему улыбнулся.

– Буду рад выслушать твою точку зрения.

Дима помолчал.

– Я наблюдал за тобой, и пришел к такому выводу – с Женей ты общаешься потому, что тебе нравится с ним общаться, с этим все понятно. С Романом тебе приходится искать контакт, ну потому, что с его мнением нужно считаться, и мне кажется, что это тебя бесит, но приходится идти наперекор желаниям. Вот сегодня, ты хотел поужинать с Женей вдвоем, но пришлось остаться с нами. С остальными ты не общаешься потому, что мы тебе просто не интересны…

Адольф кивнул головой, показывая, что услышал его слова:

– Что ж, интересная точка зрения, – лениво проговорил он. – Кстати, обрати внимание, что с тобой мы как раз общаемся в данный момент. А тебе не приходило в голову, что с Колей мы просто не найдем общий язык, он не очень-то любит меня. С его женой я общаться не могу, потому что любая моя фраза даже о погоде будет воспринята ее мужем как подкат. А Стас… у нас просто нет общих тем для разговора, я никогда не воровал вермишель быстрого приготовления у соседей по общаге, не пил настойки из аптеки и стирал использованные презервативы. Тебя устроит такой ответ?

Дима с сомнением покачал головой.

– Знаешь, за то время, что я тебя знаю, я несколько раз кардинально поменял мнение о тебе. Ты словно носишь маски. Мне интересно было бы узнать какой же ты настоящий…

Адольф обезоруживающе развел руками.

– Я не знаю, что ты там себе напридумывал, но я обычный человек. Иногда мне бывает грустно. Но недолго. Я не позволяю себе долго раскисать. Так же как и всем, мне бывает больно. Иногда я бываю слабым, Женя видел мои слезы…

И он с нежностью посмотрел на Женю, и тот крепко сжал его руку.

Дима несколько секунд раздумывал.

– Я не знаю, что видел Женя, – наконец проговорил он, – но все мы видим другого Адольфа – часто жесткого, ироничного, с неизменной улыбкой на лице. И ты и я знаем, что ты не обычный человек. Ты образован и богат, и наверняка считаешь всех остальных людьми второго сорта. Но, конечно, ты в этом не признаешься. Но вопрос не в этом, мне интересно, имея такие возможности, есть ли у тебя хоть какие-либо моральные принципы в отношении других людей, считаешься ли ты с их мнением или же предпочитаешь просто не замечать?

Адольф жестом остановил хотевшего что-то сказать Женю и с улыбкой обратился к Диме.

– И вновь хочется услышать твое мнение…

Дима заметил, как Роман вытащил один наушник из уха и с интересом прислушивается к разговору. Женя сидел с покрасневшими щеками и бросал на Диму предупреждающие взгляды.