Может быть.

Но сначала – Алиса создавала полную противоположность себе. Она ездит на старенькой папиной «Королле», у Стёпы – патриотичная «Лада-Веста», купленная в кредит. Она – потомственная москвичка, Степа же – «понаехавший» из глубинки, как он сам о себе и пишет. Алиса хватается за любую работу, а вот Стёпу интересуют только серьёзные расследования. Он – парень упрямый, рисковый, в чём-то даже авантюрист. В отличие от покладистой и осторожной Алисы.

Нет, это не мужчина её мечты. Это она сама, какой ей хотелось бы быть. Правда, серебристая «Королла» её вполне устраивает, но…

В любом случае, литературные вкусы у них со Стопкиным одни и те же. Только Алиса про свои помалкивает, ибо они не вписываются в образ куклы Барби с фотокамерой, а вот Стёпа не скрывает, что любит Чехова и Толстого.

В школе она искренне ненавидела эту классику – а всё потому, что литературу им преподавала Аннушка. С подачи этой училки, вся русская литература представлялась Алисе, как нудное описание грязи, мучений и выворачивания души наизнанку. Прежний мир, «до революции» рисовался серым и безрадостным, полным нищеты, тупости и безнадёги.

А потом случилось вот что. Как-то она, чтобы убить время в поезде дальнего следования, купила книжицу в мягкой обложке – «Статского советника» Акунина. Имя автора было тогда на слуху, вот Алиса и сочла полезным ознакомиться. Книгу проглотила быстро – и испытала немалое удивление. Оказывается, позапрошлый век, в котором действовали герои, вовсе не бесцветен!

Позже, уже в гостях у родителей, ожидая отца, она ради любопытства выдернула с полки томик Чехова. Просто так, полистать, от нечего делать. И – попалась. Дальше были Достоевский, Толстой, Салтыков-Щедрин…

Господи, ну почему эту проклятую Аннушку не придушили в колыбели? Как же умело эта овца отбила у Алисы интерес к прекраснейшей русской литературе! И особенно, к этому удивительному периоду истории!

А ещё девушке безумно понравились моды конца девятнадцатого века. Она даже принялась приобретать шмотки в подходящем стиле, благо ей всегда шли длинные юбки, соломенные шляпки и кофточки с фонариками. Петрович как-то обозвал её «тургеневской барышней» – это когда она перестала вязать волосы в конский хвост и заплела их в недлинную мягкую косу с чёрным газовым бантом.

Порой Алиса воображала себя в огромной зале с зеркальным паркетом, танцующей мазурку в длинном платье с кружевным шлейфом. Одна беда – мазурку танцевать она не умела. Да и кто сейчас танцует все эти польки, кадрили, гавоты? Вальс, разве, на традиционной какой-нибудь свадьбе, да и то редко и неумело…

Сегодня правят бал хип-хоп, хайп, раскованность и ритм.

Интересно, как Стёпа Стопкин относится к субкультуре хип-хоп? Наверное, никак. То есть, так же, как и она сама. Не интересует – но и не раздражает.

Июль 2015-го года

За столом люди откровеннее.

Выгнувшись по-кошачьи, Алиса сладко потянулась. Не пойдет она сегодня в фитнес-клуб. Лучше просто погуляет, ни о чём не задумываясь.

«Вот и лето наступило, – думала она, пересекая широкий, по июльскому пыльный двор. – А я толком и заметить не успела…»

Алиса совсем было собралась обогнуть угол пятиэтажки и выйти к чахлому скверу, когда её окликнули. Олежик, старый приятель – они всегда жили в этом дворе и дружили чуть ли не с детского сада. Сейчас он маялся возле своего подъезда, нагруженный двумя объёмными пакетами из «Пятерочки», и пытался вытащить из заднего кармана джинсов магнитный ключ от домофона. Увидав Алису, он бросил эту безнадёжную борьбу и бережно пристроил пакеты на асфальт.

– Привет! Сто лет тебя не видно!

– Привет, да я вся в бегах, в работе. А у тебя что, закупки на неделю?

– Не, это для алхимических экспериментов. Рискнешь здоровьем? Пойдем ко мне, все наши уже там.

Вот это именно то, что нужно после бестолкового дня и ссоры с Глебом – «алхимия» Олежика и Макса!

– Ой, классно как! А что намечается сегодня?

– Да так, ерунда, эксперименты с новой фритюрницей и свежим кроликом.

– Кролик во фритюре? Ой, как здорово! – Алиса чуть не захлопала в ладоши.

– Не, фритюрница отдельно, а кролик отдельно. Мы его уже замариновали и сейчас как раз собираемся в духовку… Чёрт! – молодой человек хлопнул себя по лбу. – Сыр-то я забыл!

– Так я схожу, куплю! А то, на халяву, даже неудобно…

– Давай! – обрадовался Олежик. – Только поскорее, а то кролика уже закладывать пора.

– Какой сыр брать?

– Самый дешёвый, типа голландского или пошехонского. Да неважно, любой твёрдый сорт.

Оба парня – и Олежик и Макс, – известны среди приятелей и подруг, как страстные кулинары-самоучки. Периодически они собирают народ на «алхимические эксперименты» – осваивают приготовление очередного, как правило, мясного блюда. В прежние времена Алиса частенько сиживала на Олежиковой кухне в ожидании свеженькой вкуснятины. Это же так классно: мальчики готовят, а девочки сидят рядом, ждут и непринуждённо болтают. Где ещё такое увидишь? Но, когда учеба в МГУКИ осталась позади, традиция кулинарных посиделок как-то сами собой сошла на нет.

Макс колдовал с фритюрницей, обжаривая в ней невообразимую смесь: луковые кольца, мясную соломку, картофельные кружочки, сырные шарики с ветчиной. Пока Алиса, Иришка и Юлик все это подъедали, ребята измывались над кроликом. Сегодня им ассистировали Валерка и незнакомый Алисе молчаливый парень по имени Лев. Известный, как отрекомендовал его Олежик, мастерством приготовления волшебного соуса для фритюрных зажарок.

– Пропадай, моя фигура! – вздохнула Иришка, обмакивая картошку в соус.

А Алиса наслаждалась забытым чувством беззаботности – и безопасности. Никто от тебя ничего не ждет, никто не накапает начальству, никому от тебя ничего не надо…

– Олег, вы свой мед уже закончили?

– Ага, – оторвался от кролика хозяин квартиры, – Макс отбывает ординатуру в Склифе, я – в Сербского.

– «Сербского» – это что? – не поняла Алиса.

– Социальная и судебная психиатрия. – охотно пояснил парень.

– А, ты все-таки решил остановиться на психиатрии?

– Ну да. Без работы не останусь, психов в наше безумное время становится все больше. И деньги у них, как правило, есть.

– А раздвоение личности там лечат? – невинно поинтересовался Валерка.

– Лечат, а что?

– Ты им про Грязного Гарри рассказывал?

– А я с ним не знаком. – под общий смех невозмутимо отозвался Олежик. – Его только вы встречали. А я к тому времени, как он появляется, как правило, уже ничего не помню. А раз не помню – значит, этого и не было вовсе!

Олежик – милейший человек, пока не напьется. А вот когда переберёт, то становится агрессивным и вредным. Непременно докапывается до всех окружающих, чуть что – сразу лезет в драку. Тогда-то в компании и говорят, что в нём проснулся Грязный Гарри.

Парни принялись травить медицинские байки, сплошь и рядом весьма скабрёзные. Лев тоже оживился и поведал девушкам несколько леденящих душу историй из жизни анестезиологов.

Те охотно ахали – и то смеялись, то требовали немедленно прекратить эти «ужасные разговоры».

– К нам на днях мужика привезли, – запихивая противень с кроликом в раскаленную духовку, сказал Олежик, – бандит, проходит по делу то ли с наркотой, то ли с оружием. И несет такую восхитительную ахинею…

– Косит под дурачка? – понимающе отозвалась Алиса.

– Экспертизы пока не было. Но фантастики этот малый точно перечитал.

– Его инопланетяне похищали? – догадалась Ирочка.

– Не, у него где-то здесь, в Москве завелась машина времени. На ней он и катается в прошлое. В царскую Россию.

– И?..

– Наркоту он там покупает, в аптеке. Кокаин или морфий. Запросто, без рецепта!

Посмеялись.

– А зачем его к вам запихнули? – спросил Макс, – Понятно ведь, что врёт.

– Понимаешь, уж очень он убежденно врёт. Или… убедительно, уж не знаю… Я как раз присутствовал, когда его по тестам гоняли. Вроде как вменяемый, но в то, что говорит, похоже, сам верит совершенно искренне. Короче, менты не знают, что с ним делать. Пока отправили к нам на освидетельствование, а там видно будет. И самое занятное: он, похоже, и сам сознаёт, что ему чёрта с два кто поверит, и бесится, что его в дурку закрыли.