Он больше ничего не сможет сделать…
***
Клаудия чувствовала себя виноватой за то, что использовала Блейза. Вчера, расстроенный и сердитый, он высказался ей. Рассказывал, что Гермиона Грейнджер сейчас в больнице и в коме.
Клаудия сразу же сообщила об этом Андреа, которая придумала какой-то хитроумный план, который даст точную гарантию, что Гермиона Грейнджер не сможет дать показания. Она убедила Клаудию поехать в Св.Мунго и наложить на Гермиону «Обливиэйт».
Она чувствовала себя грязной, но это было ещё мелочью. Деньги, которые ей платили, соблазняли Клаудию: она выплатила все долги, и если не продолжит работать дальше, то может просто оказаться на улице с постоянно растущими игорными долгами отца. Так что ей придется работать над этим столько, сколько она сможет.
Клаудия чувствовала себя такой виноватой после того, как пробралась в комнату Гермионы и покончила с её памятью.
Она опустилась на колени и прижала руки к лицу.
Когда она до этого докатилась?
Когда она стала думать, что играть в грязные игры, чтобы вытащить виновного из тюрьмы — нормально?
Как она собиралась жить с собой?
========== Глава 49. Не уходи ==========
Спустя неделю
Бо́льшая часть воспоминаний Гермионы восстановилась. Спасибо Мерлину за это чудо. Но её не переставало повсюду преследовать растущее чувство беспокойства. Приближалась большая темная туча… Суд.
Сегодня состоялось первое заседание в суде. Блейзу удалось перенести заседание до тех пор, пока Гермиона полностью не восстановилась после травмы, но сегодня ей пришлось сделать то, чего она боялась. От чего так убегала… Встреча с Роном… Сегодня был первый раз, когда она встретилась с ним после того ужасного происшествия. Желудок скрутило, Гермиона сжимала и разжимала кулаки, словно пыталась контролировать свой страх. Когда она выглянула в окно, в душе снова затаилось чувство беспокойства. Три часа ночи, Драко со Скорпиусом уже крепко спали, но Гермиона всё не могла заставить себя закрыть глаза, потому что каждый раз она видела перед собою ухмыляющееся лицо Рона, отвращение Джинни, яростный гнев Молли и все это было похоже на сильный и беспощадный удар в живот.
Она все никак не могла подобрать лучшее время для того, чтобы рассказать Драко об Астории. Поэтому Гермиона решила, что расскажет всё этим утром. Но до тех пор она должна контролировать себя, потому что знала: достаточно одного промаха, и она тут же пойдет искать бутылку ликера, чтобы заглушить эти неприятные мысли.
Она была истощена, хотела, чтобы всё это закончилось. Мерлин, как же долго это продолжается… Пришло время посадить Рона в клетку, как животное. Насильник и извращенец заслуживает жестокое и беспощадное наказание.
Честно, Гермиона не понимала, когда, где и что пошло не так. Когда он превратился в… такое. Она надеялась, что он исправится, что в нем должно было остаться что-то человеческое.
Она бы простила его. Она по-прежнему чувствовала, что должна была сделать тот первый шаг и простить его. Не в её характере быть мстительной и злопамятной. Гермиона может никогда не смотреть на Рона таким же образом, никогда не почувствовать то, что она когда-то испытывала к нему, но она смогла простить его, потому что это будет правильно… может быть. Иногда, чтобы измениться, человеку достаточно чьей-то заботы. Гермиона не хотела, чтобы Скорпиус рос в мире, полном лжи и ненависти, она хотела показать ему, что иногда вера — единственное, что поможет. Так много плохих вещей в мире можно было бы избежать, если бы люди просто прощали друг друга иногда. Если бы они подавляли своё эго, если бы просто проявили немного доброты к кому-то.
Гермиона твердо верила в старую пословицу: «Чтобы жить полноценной жизнью, нужно делать добро каждый день». Это может быть и случайно, просто способ поблагодарить Вселенную за то, что она дает то, чего желаешь — любящую семью. Это правда, что жизнь не всегда была добра к Гермионе, но она не могла передать этот опыт своему сыну.
Рон попадет в тюрьму, он будет страдать там, и у неё не будет причин не прощать его.
Гермиона немного успокоилась и вернулась в их с Драко спальню. Лунный свет пробивался сквозь шторы и падал на умиротворенное лицо мужа.
Он так много пережил с ней. Гермиона провела рукой по его светлым волосам. Он был рядом с ней даже в самые трудные времена.
Были моменты, когда она думала, что сейчас он уйдет и просто даст ей упасть, но он продолжал быть рядом с ней.
Гермиона всегда сомневалась в том, что Драко может измениться. С ним плохо обращались в ранние годы. И это было невежеством со стороны тех людей, ведь они думали, раз он богат, то не заслуживает счастья. Денег никогда не будет достаточно, особенно когда у тебя жестокий и бессердечный отец и почти такая же мать, которая боится показывать свою любовь к сыну, пока его отец рядом, ведь за её неподчинение она могла быть избита.
Если бы кто-то спросил Гермиону несколько лет назад, сможет ли Драко Малфой когда-нибудь принять своего ребенка, который будет каким-то несовершенным, она ответила бы «нет», но ведь Драко изменился. Скорпиус изменил его, так же, как изменил и её саму.
Скорпиус был очень проницательным, и мгновенно понимал, есть ли напряжение или плохие вибрации в комнате. Это было что-то вроде шестого чувства; так как он не мог общаться с семьей через слова, он делал это через действия. Гермиона никогда не ошибалась, полагая, что только потому, что Скорпиусу бросили вызов, он не понимал, что происходит вокруг него.
Это сделало всё ещё более важным. Ей нужно было научить Скорпиуса, что ничто не решается гневом и ненавистью. А ещё, что не стоит опускаться до злости на других людей, и будь она проклята, если позволит чему-то пойти не так.
Завтра. Она решила. Завтра она расскажет Драко всё о себе и Астории.
***
— Ребята, идите завтракать! — весело позвала Гермиона, но её голос звучал на несколько октав выше из-за нервов. Драко вышел из ванной со Скорпиусом на руках и мгновенно нахмурился.
— Гермиона? Милая, всё в порядке, мы рядом с тобой на каждом шагу, — успокаивающе ответил Драко, подойдя ближе к Гермионе. Он обхватил её талию рукой и нежно поцеловал в плечо. Гермиона вздохнула и впервые за несколько дней почувствовала, как напряжение покинуло её тело, и утонула в объятиях мужа. Положив голову на его мускулистую грудь, она слушала его спокойное сердцебиение.
— Драко, — прошептала она, ловя маленький кулачок Скорпиуса и нежно целуя его. — Я тебя не заслуживаю, — прошептала она, и предательская слеза скатилась по её щеке.
— Ты не права. Мне очень сильно повезло, — мягко ответил Драко. — Милая моя, не плачь. Скажи, что случилось?
— Ты не простишь меня, — печально сказала Гермиона.
— Прежде чем ты расскажешь, что скрываешь от меня, я хочу знать: ты сожалеешь о своем решении? Каким бы ни был этот секрет… Стоит знать, что я, вероятнее всего, не прощу тебя, когда обо всем узнаю? — тихо спросил он.
— В каком-то смысле… Драко, я поддерживаю связь с Асторией! — на одном дыхании выпалила она. — С того времени, как я попала в больницу после нападения Рона. Я связалась с одним известным реабилитационным центром и помогла её туда устроить. Драко, она хочет выздороветь! И с тех пор я навещаю её, — нерешительно закончила Гермиона, потому что глаза Драко потемнели, а лицо стало похожим на грозовое облако, нависшее над ней.
— Кто об этом знал? — холодным, зловещим голосом спросил Драко.
— Никто. Я всё делала тайно, — Гермиона, стыдясь, опустила голову. — Я хотела рассказать, но я боялась твоей реакции…
— Она виделась со Скорпиусом? — всё тем же холодным голосом спросил он.
Гермиона только покачала головой.
— Дура! О чём ты только думала? Ты помнишь, что она буквально продала тебя Рону, чтобы получить наркотики?! Ты самоубийца! Что с тобой? — закричал Драко в ярости. Гермиона снова вздрогнула от страха, а Скорпиус, испугавшись громких криков отца, начал громко плакать, задыхаясь от рыданий.
