Во время прогулок Оксана включала песенки из любимых мультиков, записанные на мобильный телефон, который клала в кармашек куртки дочери, и, слушая их, Даша часто подпевала, благодаря чему быстро выучила почти весь известный мультяшный репертуар. Стоило ей услышать знакомую мелодию, как она тут же называла название мультфильма, причем, это происходило само собой. Через какое-то время и я следом за внучкой начал все увереннее овладевать репертуаром её любимых фильмов. Более того, как-то ненавязчиво и без особых усилий ей удалось приобщить меня к вокалу. Так что вопрос: кто кого на самом деле больше воспитывает – мы малышей или они нас, остается открытым.
Действительно, никогда прежде я не пел. Ни детям, ни внуку, а тут как прорвало. Однажды мы провели с Дашуткой часов шесть вместе – Кирилл был на работе, а Оксана уехала на встречу с подругами. Начали мы с рисования. Обычно, когда я беру в руки альбом и фломастеры, и спрашиваю у Даши: «Что будем рисовать?», уже заранее знаю ответ: «Обака». Об облаках она знает из песенки поэта-сказочника Сергея Козлова – «Облака – белогривые лошадки…» – автора сценария её любимого мультфильма «Трям! Здравствуйте!», где звучит эта песня. И когда я рисую ей облака, она сразу подключается к процессу – зажимает в кулачке карандаш и тоже изображает на листе бумаги похожие на облака окружности. В стремлении добиться совершенства, она заполняет «облаками» сначала один лист бумаги, потом другой и за какие-нибудь десять минут половина альбома превращается в сплошной грозовой фронт в преддверии ливня.
Изображение облака с каплями дождя ещё вчера можно было бы отнести и к вершинам моего собственного художественного творчества. Правда, давным-давно я рисовал маленьким Андрею и Кириллу более «сложные» этюды – однотипные дома с окнами и трубами, из которых валил дым, огромные линкоры и подводные лодки, в основном, по памяти. Теперь же, благодаря постоянно растущим интеллектуальным запросам Дарьи, я научился рисовать с натуры. Когда малышка просила изобразить ей «зябу», я легко срисовывал с картинки лягушку. Потом столь же непринужденно и, вероятно, убедительно воплощал на бумаге неповторимый образ гуся, лошади и даже свирепого волка с какой-нибудь картинки…
Не удивительно, что в нашем художественном творчестве вскоре начали присутствовать образы из любимых Дашиных мультиков. Она просила нарисовать то Мишу из мультфильма «Маша и медведь», то Винни Пуха, то Пятачка. Я, как мог, выполнял её просьбы, а мой заказчик внимательно анализировал созданные «шедевры» и тактично, чтобы не обидеть автора, делал заключение: «Похозе».
С первых дней совместного художественного творчества в наших авторских стилях сразу проявились отличные друг от друга направления. Если я, берясь за карандаш, пытался привнести в тот или иной художественный образ некое жанровое разнообразие, мой юный наставник придерживался традиционно консервативных традиций, начиная с неизменных облаков. Может потому, что наша малышка и впрямь ощущала себя ангелом, сошедшим с небес?
Поначалу на занятия «живописью» у нас уходило довольно много бумаги. Но с появлением гаджетов процесс творчества преобразился до неузнаваемости – у Даши появился некий предмет, напоминающий планшет, и специальный карандаш. Правда, экран этого планшета к тому времени, когда я впервые его увидел, был уже изрядно изрисован. Я долго вертел его в руках, не понимая, как можно стереть старые рисунки, пока мне на помощь не пришла внучка. Дарья потянула за какой-то рычажок, расположенный сбоку «планшета», и все изображения разом исчезли. Более того, оказалось, что теперь можно и не рисовать вовсе, достаточно найти нужный штамп – что-то вроде экслибриса – с конкретным изображением, что мне вновь продемонстрировала Даша. Когда я предложил нарисовать лошадь, она взяла в руки один из таких штампов и приложила его к экрану, благодаря чему на поверхности тут же появилось искомое изображение. К тому времени Даша ещё не умела произносить слово «лошадь», тем не менее, она уже знала значение этого слова. И, услышав о моем намерении «нарисовать» лошадь, тут же отыскала соответствующий штамп.
Я никак не поспевал за прогрессом в сфере средств изобразительного искусства для самых маленьких. Дарья легко раскрашивала свои картины, выполненные при помощи столь же незнакомой мне техники, где не требуется никакая краска вообще, а нужны лишь кисточка и вода, краска на рисунке проявляется сама собой. Она легко лепила разные фигурки из неведомого мне пластилина, который был совсем не похож на тот, который использовали когда-то наши маленькие сыновья…
Конечно, я старался соответствовать веяниям времени и постоянно искал современные приемы, которые старался реализовать во всём, чем бы мы ни занимались с Дарьей. И не только в живописи, но и в создании вокальных образов.
Овладев незатейливой песенкой про облака, я уже легко копировал голоса Крокодила Гены и Чебурашки, и впервые испытал наслаждение от благодарной зрительской реакции: стоя рядом, Дарья пританцовывала, крутила головой и изображала руками какую-то пантомиму.
Но едва я по-настоящему пристрастился к вокалу, как она резко сменила тему – «Потитяй Липух» – почитай «Винни-Пуха». То есть, от высокого искусства мне предлагалось без каких-либо плавных переходов обратиться к элементарной прозе. Но я решил пойти другим путём и попытался совместить прозу и вокал, иначе говоря, опустился до заурядного рэпа. И тут произошло невероятное – в мгновение ока мне удалось получить уже полное признание своих музыкальных способностей.
Когда я продекламировал в стиле рэпа про «опилки» и «вопилки», Дарья в своей беспрекословной манере потребовала «Асе». Я повторил на «бис» и, вдохновленный, хотел было двинуться дальше, как услышал очередное «Асе». В этот день я исполнил рэп Вини-Пуха несколько раз подряд, и моё вокальное самомнение начало расти как на дрожжах. Мало того, что я овладел тайной превращения безголосых людей в «звезд» шоу-бизнеса, и уже был готов занять своё место где-то между Тимати и Бастой, но главное, благодаря Винни-Пуху, я нашел дорожку к сердцу моей любимицы – она уже вовсю танцевала под мой рэп.
Роль мультиков в развитии детей пока никем не исследована. Поэтому, не претендуя на истину в последней инстанции, я могу утверждать, что мультики не только способствовали художественному развитию Даши, но и помогали мне постичь её характер, познакомиться с её симпатиями и антипатиями.
Как-то вечером Даша пришла к нам в гости вместе с папой. Расположившись на ковре у телевизора, она сразу же занялась кубиками, а для музыкального сопровождения попросила включить мультик. Не помню, как он назывался, но в нём фигурировал страшный дракон, увидев которого, игравшая на полу малышка, сразу забралась ко мне на колени. Но когда богатырь взял дракона за хвост и забросил за линию горизонта, Даша мгновенно восторжествовала: «Папа, дядя дракон бух!», – радостно сообщила она отцу. Ей очень понравилось, что злой дракон оказался поверженным.
– Папа, дядя дракон бух! – повторила Даша, продолжая находиться под большим впечатлением от поражения страшилища в схватке с богатырём. Когда в запальчивости она произнесла это предложение в третий, а затем в четвертый, мы уже дружно хохотали.
По дороге домой Кирилл рассказал, что Дарья не любит в мультиках сцен насилия. Даже когда на Винни-Пуха нападают пчелы, она не выдерживает и убегает в другую комнату, а потом, переждав «страшный» эпизод, возвращается к телевизору. Даша любит добрые мультики и не переносит, когда одни герои устраивают пакости другим, как, к примеру, мыши коту Леопольду. Она всегда за справедливость и дружбу.
Услышав из уст отца знакомое слово «Леопольд», Даша тут же вспомнила: «Пи-пи-пи (мыши), Липоль (Леопольд) прости!» Это когда мыши просили у Леопольда прощения за все те обиды, которые они ему причинили. Причем для нашей лучшей усвояемости она и тут повторила свою фразу ещё несколько раз.
К двум годам Даша словно перешагнула невидимый барьер, отделяющей её от младенчества. Её словарный запас рос не по дням, а по часам. Теперь она называла меня не «Ди-Ди», а «Дедя», а себя не «Да-Да» а «Дася». Надо было постоянно держать при себе ручку и блокнот, слов она произносила много и не всегда понятно, зато очень мило и уверенно.
