Мешал В. П., который продолжал заведовать кафедрой. Но, скоро ему должно было исполниться шестьдесят, и молодая завистница носила на него кляузы в ректорат, чтобы там не было сомнения, что его надо отправить на пенсию. Уже значительно позже стало ясно, что она сама метила на должность заведующего. И ей это удалось, когда прежнего ректора «съел» партийный лидер института.

Однажды С. Г. зашла в ректорат по делу, и услышала крики, доносившиеся из кабинета ректора. Кричали друг на друга ректор и парторг института. Через некоторое время ректора сняли. Но, он успел подписать приказ о переводе С. Г. на должность старшего научного сотрудника, то есть создал ей условия для завершения работы над докторской диссертацией. Ректор, зная, как её травят, спасал ее.

Ректором назначили парторга. Как только В. П. исполнилось шестьдесят, вновь назначенный ректор отправил его с «почетом» на пенсию. Но, супруга успела организовать празднование его шестидесятилетия на факультете. Она заранее разослала письма всем ученым страны, которые знали В. П., с просьбой, чтобы они поздравили его с юбилеем. К юбилею получили много телеграмм, в том числе и из Министерства образования, из Президиума АПН СССР, от академиков, докторов, ведущих ученых страны, из издательств, редакций журналов, из-за рубежа. Это был триумф.

Для многих преподавателей и студентов было неожиданностью узнать отношение истинных ученых к Вадиму Павловичу.

Директор НИИОПП АПН СССР, член-корреспондент АПН СССР, писал: «Сердечно поздравляем юбилеем творческого учёного, развивающего новую педагогику, методы подготовки учительских кадров».

Член – корреспондент АПН СССР, главный специалист по истории педагогики АПН СССР поздравлял В. П., «талантливого вузовского педагога, учёного, исследователя славным юбилеем», желал «крепкого здоровья, творческого долголетия, новых радостей в труде, личной жизни». Ещё один академик из Москвы писал: «Дорогой В.П.! Сердечно поздравляю Вас юбилеем, желаю доброго здоровья, новых успехов в разработке сложных вопросов педагогики. Дружески Ваш…». Телеграммы прислали и из Минска – профессор из пединститута, вице-президент общества психологов СССР, профессор пед. университета, которые отмечали, что «научная деятельность юбиляра получила широкое признание».

Телеграмма пришла и из издательства «Педагогика», в журнале которого за многие годы научной деятельности В.П. было опубликовано немало статей. «Сердечно приветствуем своего автора В.П.Ш. с днем шестидесятилетия. Желаем ему здоровья, творческих успехов и новых книг. Главный редактор издательства ».

Самая сердечная телеграмма пришла с Дальнего Востока, с места прежней работы юбиляра, от «преданных коллег кафедры педагогики и психологии» и от Героя Социалистического труда Ивана Кузьмича Шахова. Когда-то Шахов обратился в консультпункт за помощью в работе с молодежью завода, где он работал, а потом остался работать, на общественных началах, в службе, которая помогала в воспитании детей, подростков, молодёжи не только города, но и всего края. В психологическую службу нередко приезжали учителя, родители из других городов и посёлков Дальнего Востока.

«Дорогой В.П.! Поздравляем Вас славным юбилеем. Мы с благодарностью вспоминаем годы, прожитые Вами в нашем городе. Ваша энергия организатора и учёного-новатора помогла в работе кафедры и создании городской психолого-педагогической службы. Педагогические зёрна, заложенные Вами, дают хорошие всходы. Мы рады Вашим успехам и гордимся тем, что работали рядом с Вами. Желаем дольше сохранить присущую Вам страсть к работе, творческих успехов, долгих лет жизни».

С.Г. организовала выставку многочисленных публикаций В. П. На факультете сделали праздник для преподавателей и студентов, пригласили руководство горисполкома, отдела образования, педагогического института, политехнического института, общества «Знание», директоров школ, в которых супруги читали циклы лекций, и помогали учителям в решении трудных ситуаций взаимодействия с учащимися.

Музыка, поздравления, шампанское, цветы. Цветов было столько, что, когда супруги сели в машину, ими усыпали все свободное пространство салона.

В самом начале, когда только приехали в город, сразу же пришли в общество «Знание». Супруги занимались исследованием проблемы формирования личности, а это и было главной целью страны в то время. Поэтому, их лекции пользовались большим спросом и успехом. Выступать приходилось в различных аудиториях – на заводах, в ЖЭКах, в школах, и слушатели были разные – и руководители, и простые люди, и родители, учителя, старшеклассники. В основном, лекции читала С. Г. – В. П. постепенно отходил и от науки, и от общества «Знание». На лекциях С. Г. старалась показать людям, насколько наличие знаний о специфике взаимодействия друг с другом делает жизнь людей счастливей.

Лекции, которые читали супруги, запоминались, заставляли людей задумываться. Спустя много лет к С. Г. на улице подходили люди и говорили: «Я слушал (а) Вашу лекцию на … (называли предприятие), и до сих пор помню, как Вы рассказывали…(и повторяли случаи, которые С. Г. использовала на лекциях для анализа причин негативных отношений супругов, родителей и детей, людей друг с другом)». Она привлекала людей и запоминалась не только эрудицией, эмоциональностью, но и внешними данными. Она была все еще хороша собой. Уже много лет спустя ей передавали реакцию на нее слушателей – отставников – военных: вместо того, чтобы слушать лекцию, двое мужчин переговаривались между собой: «Какая женщина! Какая фигура! А какие ноги!» Спустя несколько лет после того, как она читала цикл лекций для работников прокуратуры, оказалась в одной компании с сотрудницей прокуратуры, и та рассказала ей, какой фурор она производила среди прокуроров. Вместо того, чтобы анализировать, вместе с лектором, мотивы совершения преступлений, прокуроры обсуждали ее внешние данные.

Она читала лекции не только в городе, но и выезжала в область. Проводила семинары для работников райкомов, исполкомов. Ее пригласили преподавать социальную психологию в вечерний университет марксизма – ленинизма.

С. Г. продолжала заниматься научной работой. Представляла доклады, тезисы на многие научные конференции, на которые, как правило, супруги ездили вместе, и брали с собой А. Мама участвовала в работе конференции, а отец и сын гуляли по городу, где проходила конференция, посещали памятные места этого города.

А., когда они обосновались на новом месте, ходил в детский сад, поэтому его можно было в любое время увезти из города. На многие конференции С. Г. ездила сама, особенно уже после того, как А. пошел в школу. С ним оставался папа.

Когда они только приехали, у неё был почти готов первый вариант докторской диссертации. Еще перед отъездом с Дальнего Востока, она обсудила материалы докторской диссертации в Москве, в лаборатории школьной психологической службы и в лаборатории по изучению причин педагогической запущенности. Оттуда у нее были выписки из заседаний, где говорилось, что она выполнила докторскую диссертацию на 75%.

За первые два года работы на новом месте С. Г. доделала диссертацию. Повезла ее в Москву, чтобы найти место обсуждения и защиты. Приехала в институт психологии Академии наук. Зам. директора института, когда она представилась, сказал, что очень хорошо знает ее работы, публикации в научных журналах, давно хотел с ней познакомиться. Она изложила свою просьбу. Он отослал ее в сектор, занимающийся проблемами личности и ее формирования. Обсуждение диссертации назначили через несколько дней. Но, диссертация была не по формированию личности, а по организации психолого – педагогических служб. В секторе не занимались этой проблемой, и, вообще, в Москве по проблеме психологической службы в то время не было специалистов. В тот год, когда у С. Г. во Всесоюзной организации общества «Знание» была опубликована брошюра об организации работы городской психолого – педагогической службы, в школах Москвы начали эксперимент по внедрению в школы психологов.