– Фу-у-у, наконец-то! – облегченно вздохнул Саша. – Хоть и трясет, но спокойнее ехать. Сережка! Иди сюда, мы место для тебя заняли.

Шмыгая носом, Сергей протиснулся между пассажирами, стоявшими в проходе, сдернул рюкзак на пол и с пыхтеньем уселся между братьями.

– Ух, народищу! – сказал он. – Не понимаю, куда все едут? Ладно, у нас каникулы, а их-то чего несет?

– А несет их отпуск и дела, господин графин, – серьезным тоном сказал Славик. – Вы уж извините, что Вам не подали карету к парадной лестнице. Но мы здесь посовещались и решили, что Вам иногда полезно спускаться с небес на землю и побывать в шкуре простолюдина. Во, какую умную речь сказал, аж самому понравилось! Слышь, графин, а правда, что твои предки всегда так расшаркивались на разных приемах и балах?

– Откуда я знаю? – шмыгнул Сергей. – У деда спроси. Ха, он быстро объяснит и научит реверансы делать! Особенно когда вожжи в руки возьмет. Не только запляшешь, но и на французском заговоришь. Ха-ха, смешно! Представил, как ты перед дедом на задних лап…

– Ты, клювастый, – раздалась звонкая затрещина, – хватит издеваться! Не знаю, чего придумал дядя Коля, но чувствую, что достанется от него. Ой-ей!

– Не ссорьтесь, пацаны, – сказал Саша, посматривая в окно, – на месте разберемся. Глядите, уже знакомые места мелькают. Вон монастырь показался. Ничего себе!

– Что увидел, Санек? – спросил Славик, глянув в окно. – Чего там интересного?

– Что-что… Да-а-а, дядя Коля развернулся! Сначала не понял, а присмотрелся и вижу, что монастырь начали реставрировать. А он же еще хотел и лесопильный завод восстановить. Ну и скорость! Если и за нас так же возьмется, к концу лета станем строевым шагом ходить и честь отдавать каждому столбу. Сережка, Славик, петь умеете?

– Нет, а что? – с недоумением посмотрели ребята.

– Считайте, что научились, – расхохотался Саша. – Так заголосите, что все петухи из села сбегут.

– Смейся-смейся, – буркнул Славик, – к остановке подъезжаем, где на трибуне нас встречает главнокомандующий. Сейчас парад будет принимать. Готовьтесь…

Дернувшись, автобус остановился, скрипнули, открываясь, дверцы, и ребята увидели дядю Колю в чистой одежде, начищенных сапогах, с ухоженной окладистой бородой и его взгляд из-под густых насупленных бровей – строгий и острый как бритва.

– Здрасьте, дядь Коль! – хором сказали ребята, спрыгивая с подножки.

– Здравствуйте, юноши, здравствуйте, – степенно, размеренно сказал он, поглаживая холеную бороду и осматривая ребят с ног до головы. – Подросли, окрепли, лишь Сережа подкачал, так и остался сухощавым. Ничего, здесь наверстаем. И учиться продолжим, и поработаем на благо сельчан.

– Опять учиться? – с недоумением спросили ребята. – Мы только что закончили. У нас же каникулы, дядя Коля! Устали, отдохнуть хочется.

– Ничего, ребятки. Тяжело в ученье – легко в бою, – усмехнулся старик. – Свежий воздух, свои продукты. Что еще нужно для развития молодым организмам? Только тренировки!

– Дядь Коль, не издевайтесь! – загомонили ребята. – Сбежим, не выдержим.

Старик гулко расхохотался, хлопая себя по ногам, глядя на возмущенные лица ребят, и вытер выступившие слезы.

– Н-да, будущие защитники Родины, – протянул он, продолжая усмехаться, – не думал, что вы такие трусишки – трудностей испугались. Ничего, сделаю из вас смельчаков, сделаю. У нас времени много, а я не привык его по пустякам тратить. И вас к этому приучу…

– Дядь Коль, а где Грэйка, тетя Аглая? – спросил Саша, меняя тему разговора.

– Ох, старый, старый! – шлепнул себя по лбу старый граф. – Пойдемте, юноши, домой. Аглаюшка заждалась, небось. Да и Грэйка обрадуется. Помнит, вас. Помнит, шельмец! Торопитесь, юноши…

Ребята двинулись вслед за стариком по узкой тропинке, стараясь не отстать.

Глава 5

– Прибыли, юноши, – сказал дядя Коля, пропуская ребят через калитку. – Идите в дом, моя Аглаюшка дожидается.

Ребята направились по дорожке и вдруг услышали радостный визг, громыхание, скрежет и треск доски и увидели несущуюся огромную собаку, волочащую за собой на цепи обломок доски. Не обращая внимания на грозные окрики хозяина, она сбила с ног Сергея и, поскуливая, стала лизать ему лицо широким влажным языком. Потом резко развернулась и прыгнула на Славика. Тот сделал несколько неуклюжих шагов, стараясь удержать равновесие, но споткнулся и повалился на спину, увлекая за собой собаку. Саша засмеялся, глядя, как Грэй быстро сбил ребят и, поняв, что его ждет та же участь, торопливо юркнул за спину дяди Коли, с криком:

– Грэйка, отстань!

Собака бросилась за ним, но, наткнувшись на грозный взгляд старика, виновато заскулила и, резко поднявшись на задние лапы, положила передние на плечи хозяина и лизнула его в нос.

– Фу, Грэй! Фу, шельмец! – утираясь, сказал дядя Коля. – Ишь, обрадовался-то, как, аж цепь оторвал. Ну, негодник. Ну, баловник! Все, хватит лизаться. Знаешь, что я не люблю телячьи нежности. Место, Грэй, место!

– Грэюшка, отпусти Николашу. Здравствуйте, мальчики, – послышался спокойный ласковый голос тети Аглаи, которая стояла на крыльце и с улыбкой наблюдала за происходящим. – Проходите, ребята, в дом, проходите. Грэйка, и ты за ними? Нельзя! Сиди тут и охраняй. Если бы вы знали, ребятишки, как он скучал. А Николаша специально над ним подтрунивал. Скажет: «Грэй, а где наши мальчишки?» – тот начинает скулить, рваться с привязи, норовил все к калитке подбежать, мол, там они, там…

– Здрасьте, тетя Аглая, – сказали ребята, поднявшись с земли и направляясь к ней. – Ох, и зверюга! Не успели глазом моргнуть, как нас повалил. Силища!

– Грэйка – умница! – засмеялась она тихо. – Чужих никогда не подпустит, а своих за версту чует. Молодец! Из любой беды вызволит, отовсюду дорогу домой найдет. Золото, а не собака. Снимайте обувку, оставляйте рюкзачки и проходите в залу. Обед простыл, вас дожидаючи. Сейчас разогрею и накормлю, а вы пока отдыхайте, отдыхайте…

Саша сидел на старинном диване в полутемной прохладной комнате и осматривал ее. Год прошел с тех пор, как они сюда вернулись из пещеры и дядя Коля, войдя в горницу в грязных сапогах, под тихий недовольный ропот супруги, смахнул своей огромной мозолистой ладонью все предметы со стола и водрузил на него грязный промокший рюкзак.

– Николаша, ты в своем уме? – с недоумением спросила тетя Аглая. – Какой пример подаешь нашим мальчикам? Быстро разулся и вынес грязную обувь на крылечко. Я потом вымою сапоги. И убери мешок. Не место ему тут, не место… Все понял?

– Матушка, Аглаюшка! – загромыхал бас дяди Коли. – Не обращай внимания на эдакие пустяки. Ты взгляни, что в рюкзаке! И если бы не ребята…

– Николаша! – повысила голос тетя Аглая. – Мне кажется, ты не понял, что я попросила сделать. Изволь выполнить, потом поговорим.

– Теть Аглая, теть Аглая, – загомонили ребята, подталкивая друг друга от нетерпения, – там… там…

– Я ничего не хочу слышать и видеть, пока вы не снимите с себя обувь, грязную одежду, пока не вымоетесь и не переоденетесь в чистое белье, – тихим, но твердым голосом сказала она, показывая на выход. – Выйдите, отсюда! У меня свои устои, которые никому не позволю изменить. Прошу покинуть горницу!

Крякнув от досады, дядя Коля взъерошил бороду, махнул рукой, показывая, что спорить бесполезно, кивнул ребятам и грузно шагая, направился к выходу.

– Н-да-а-а, – протянул, когда они вышли на веранду, и взглянул исподлобья на ребят, – это характер! Ума, рассудительности хватит на троих. Прав мой батюшка был, царствие ему небесное, когда Аглаюшку за меня сватал. Говорил, что лучшей супруги не найти. В корень зрил, в корень! Давайте-ка, ребятушки, одежонку скидывайте, мойтесь-чиститесь, а потом и в дом войдем. Чистыми руками нужно брать то, что столько десятилетий нас дожидалось.

Торопясь, отталкивая друг друга, ребята быстро сполоснулись под висевшим на заборе рукомойником, достали чистую одежду и, путаясь, надевая на ходу, заскочили в дом, где тетя Аглая уже успела навести порядок и отмыть пол от грязных следов, оставленных ими. За ними, не торопясь, вошел и дядя Коля, в наглаженной рубахе навыпуск, брюках и расчесанной бородой. Взглянул на супругу, перевел взгляд на образа, размашисто перекрестился, что-то шепча, и, наклонившись к рюкзаку, достал старый ларец.