- Так вот в чем дело? - расхохотался Миша. - А мне после твоей статьи Крюков из комитета по изобретениям написал. И пошло дело, завертелось. Сам не заметил, как готовить разучился. До сих пор не успел опомниться!

Мне хотелось отомстить за свою бездарность, рассказать, какие случайности привели сюда - через театры и лаборатории - каждого из моих гостей. Случайности, представителем которых был я. И я вспоминал, как Валерку, ныне художника, меня просили отвлечь от несчастной любви, как я на пари написал статью о самом неприметном из сотрудников заготконторы - воспользовался его любовью к шахматной композиции (мастер спорта покивал мне головой), как...

Они слушали и смеялись. Да, все это были случайности. А за ними стояла строго по Гегелю - необходимость. И я замолчал. Принесли мороженое. Общий разговор разбился. Я снова остался один. И аппарат - тоже. Все желающие уже измерили свой талант. Даже ассистенты потерялись в толпе - разумеется, где-то около Иры Панченко.

Секунда - и я был уже в той нише. Мягко защелкнулись контакты.

- Зачем же ты сам?! - укоризненно выкрикнул спохватившийся Миша и замер с открытым ртом.

- Я говорил, что она сломана, - торжествующе провозгласил в наступившем молчании писатель. - Девяносто четыре! Вы хотите, чтобы мы поверили, будто он великий журналист? Три ха-ха!

Но кибернетик был серьезен, как никогда.

- Почему же журналист? Аппарат ведь не определяет вид призвания. И профессию тоже. Судя по всему этому, - он обвел рукой зал, - испытуемый великий искатель талантов.

- Тоже мне талант! - сказал я насмешливо.

Но что я чувствовал...