— Хорошо, — пожала я плечами, ухватившись за шлейку сумки.

— Но кто-то должен остаться тут, — шумно выдохнул Кейел, глядя в сторону, где скрылись шан’ниэрд и эльфийка. — Они могут перепугаться, когда нас не обнаружат. Кричать в лесу Древних не лучшее решение, чтобы найтись.

— Я знаю множество языков, — тихо проговорила Елрех, отправившись вниз по течению и добавляя напоследок: — Найду переправу и вернусь, или в любом случае вернусь через шаг солнца.

Оставаться с Кейелом мне тоже не слишком хотелось, поэтому я шагнула вслед за ней, но Вольный преградил мне путь и произнес:

— Прости.

— Что? — испугалась я и отступила.

Он убрал челку за ухо и посмотрел на меня, а я вздохнула с облегчением, потому что поняла: он хочет просто поговорить.

— Аня, я о вчерашнем и вообще… Не знаю, как вести себя с тобой. Не понимаю, как ты можешь отреагировать на, казалось бы, обычные вещи. Зато к тому, к чему мы относимся с почтением, совершенно безразлично тебе, — он нахмурился, чуть помолчал и развел руками. — Я даже теряюсь, не зная, что должен сказать тебе сейчас. Достаточно ли просто попросить прощения или необходимо долго оправдываться?

Он ждал ответа, теперь уже вглядываясь мне в глаза. Я не могла ошибаться, что ему безумно важно, что он услышит. Я слабо улыбнулась, но улыбка дрогнула, когда я вспомнила Этирс.

— Просто будь собой, Кейел, — отвернувшись, тихо сказала я. — Мне придется привыкнуть к Фадрагосу. Привыкну и к тебе.

Мы молчали, стоя друг напротив друга. Я уловила движение, дернулась — Кейел так и не прикоснулся к моему лицу, долго рассматривал его, а затем убрал руку и ушел к берегу. Я направилась следом за Елрех, но остановилась, пытаясь разглядеть ее в зарослях папоротников, кустов и трав. Никого. Ни малейшего мельтешения. Если она чуть отойдет в сторону от берега, то я могу пройти мимо нее. Стоит ли теперь рисковать заблудиться?

Кейел стоял на высоком камне, вершина которого нависала почти над серединой реки. Я помнила, что делает вода Истины с живыми существами Фадрагоса. Разъедает плоть, как кислота. Хотела попросить Кейела уйти оттуда, чувствуя, как сильно волнуюсь за него, как сердце сжимается от мысли, что ему может что-то угрожать, но гордость и обида победили.

Я отвернулась к Тоджу, погладила перышки ласкового и часто неспокойного ящера. Он щурился от удовольствия и тихо ворковал, подставляя мне все новые и новые места для поглаживаний. Вскоре мое любопытство все же взяло свое.

Кейел уже спустился и теперь просто рассматривал поверхность реки с берега. Мерцание, будто звезды плыли под водой, завораживало. Я с трудом поборола сомнения в правильности решения и направилась к Кейелу. Вот только он, наоборот, пошел к Тоджу. Дыхание сбилось, когда он едва не коснулся меня рукой, проходя мимо, но даже не взглянул в мою сторону. Словно меня не существовало. Пока я пыталась придумать, чем его остановить и что с ним обсудить, он уже тихо заговорил с Тоджем. Глупо было бы опять разворачиваться и идти к нему.

Почему он так старается не пересекаться со мной? Почему избегает тогда, когда я стремлюсь к перемирию? Я покачала головой, пытаясь отвлечься на открывшийся вид, заодно обдумать, по каким правилам буду двигаться дальше, но мысли смелись за краткую секунду. Над выступом на ветке качалась тоненькая веревка с чем-то белым. Я погладила запястье и поняла, откуда взялось утреннее чувство непривычности. Клык лиертахона, который когда-то отдала мне Елрех, отсутствовал. Я не относилась к нему бережно или с фанатичной любовью, он просто был, поэтому и пропажу не заметила. Я обернулась, высматривая Кейела: он тихо разговаривал с Тоджем и даже не смотрел в мою сторону. Сглотнула и подошла ближе к камню, стараясь рассмотреть в ветках, что именно там увидела. Легкий ветер играл с листьями, а солнце отражалось от реки, не позволяя так просто справиться с несложной задачей. Может, я просто ищу повод, чтобы обвинить в чем-то Кейела? Но несколько шагов по камню вверх, и мне пришлось попрощаться с надеждами. Знакомый шнурок, знакомый клык… Я вновь посмотрела на Кейела. Он, как и секундами ранее, гладил Тоджа. Вот только шорох совсем близко и воспоминания о его способностях…

Я поспешила спуститься вниз, но столкнулась с невидимой преградой. Запястья крепко обхватили. Возле Тоджа Кейела уже не было. Он держал меня и смотрел мне в глаза. Сделал несколько шагов вперед, вынуждая и меня двигаться тоже. Я пыталась разглядеть хоть немного сомнения на лице Вольного, но видела лишь решительность. Мысли смешались с воспоминаниями, образуя хаос в голове, но даже так картинка сложилась.

Мы пришли за руной, которую может прочесть лишь неоскверненный войной предков. За руной, о которой не слышали даже исследователи. А если ее не существует? Соггоры устраивали жертвоприношение в реке Истины. Почему младенцев? Потому что они чисты. Может, надеялись, что они — неоскверненные войной предков.

— Кейел, пожалуйста, — просипела я, когда мы остановились на самом краю камня.

Парень громко сглотнул, на секунду лишившись серьезности. В это мгновение я не могла не заметить тоску в его теплых глазах. Вот только секунда не может длиться вечно. Кейел равнодушно осмотрел мое лицо, склонился ко мне, совсем легко коснулся губами уголок моих губ и едва слышно признался:

— Наверное, я люблю тебя.

— Кейел, не надо…

Он не оставил мне возможности зацепиться, когда оттолкнул от себя. Я закричала, будто крик мог помочь мне удержаться в воздухе. Внутри все скрутилось до боли от страха и понимания, какая смерть меня ждет. Удар спиной о поверхность густой жидкости оборвал крик. Теплота коснулась кожи, сладость попала в рот, темнота затянула пеленой глаза. Я не думала, стараясь выбраться из тягучей реки, боролась за возможность глотнуть воздуха, позвать на помощь. Не раздумывала, что, может быть, лучше было бы захлебнуться, чем страдать, умирая от жгучих язв. Цеплялась за любую ниточку, ведущую к жизни.

Я не чувствовала боли, подгоняемая страхом. Отгоняла мысли, что вскоре от меня ничего не останется. Я — жертва неизвестным мне духам в ненавистном мире.

Выбравшись на берег, я зажмурилась, стоя на четвереньках и опасаясь дышать. Видимо, от шока боль все еще не обжигала. Я не чувствовала собственных слез, но закусив губу, точно рыдала, хоть и беззвучно. Осторожно приоткрыла веки, все еще ощущая тяжелые, пропитанные влагой ресницы. Боялась, что ничего больше не увижу, но свет пробивался сквозь пелену. Я села и, прикрыв ладонью рот, стала рассматривать вторую руку. Целая. Совершенно здоровая и невредимая кожа, на которой медленно таяла вода Истины. А может, она сначала впитается, а затем начнет разъедать изнутри?

Я подняла голову и увидела Кейела. Он выглядел удивленным, разглядывая меня, и создавалось впечатление, что он чего-то ждет. Я молчала, продолжая сидеть, вспоминала последние дни, часы, минуты… Кейел нахмурился, хмыкнул и даже приблизился ко мне на несколько шагов.

И чем же он недоволен? Что я не гожусь для жертвы его духам?!

Пошатываясь и чувствуя сильную тошноту, я поднялась и, старательно сдерживая истерику, спросила:

— Переправа существует?

— Аня, мне жаль, что пришлось так поступить, — произнес он.

Я потеряла дар речи. Вольные помешаны на своих миссиях. Но разве это оправдывает его? Воздуха не хватало, чтобы отдышаться. Я схватилась за голову, до боли закусила губу, ощущая сладковатый привкус. Волосы были пропитаны водой, которая должна была убить меня. И все, что я слышу: «мне жаль». Я зарычала и не удержалась от хлесткой пощечины, позабыв об оружие. Кейел отскочил и зашипел, потянувшись к щеке, но так к ней и не прикоснулся. Он скривился от боли, сквозь зубы втягивая воздух. Его кожа покраснела на месте удара, вскоре стала покрываться мелкими волдырями. Они белели, но потом чернели, наливаясь кровью. Волдыри росли, лопались, кровь стекала по щеке, оставляя следы, которые пенились.

Я снова посмотрела на свои мокрые, но целые руки и всхлипнула. Мне пришлось очень постараться, чтобы вернуть самообладание. Теперь я видела, что ждало бы меня, если бы вода Истины могла обжечь мою кожу. Кейел подавил болезненный стон, хотел что-то сказать, но лишь стиснул зубы.