– Мы ищем Перссона, – сказал Ингрейв.

Окунув мясо лобстера в лимонный соус, Кэрби медленно его прожевал.

– Перссон мертв, – сказал он, промокнув губы салфеткой. – Здесь.

– Но…

Кэрби поднял вилку, показывая, что не договорил.

– Но двойник его жив. Только это, как вы понимаете, ненадолго.

Хэнк посмотрел на Ингрейва.

– Ты понимаешь?

– Они поменялись? – спросил Ингрейв.

Кэрби кивнул.

– Трансферы происходят постоянно. Люди снуют из вашего мира к нам, туда и обратно. Кому-то хочется острых ощущений, кому-то – чувства настоящей жизни. Кого-то влечет нажива. Думаю, вы знаете, что доминанты здесь слегка выделяются?

Детективы синхронно кивнули.

– А двойники выделяются там, – сказал Кэрби.

– Так вы знаете, где сейчас Перссон? Его двойник?

– Нет.

– Мы – от господина Ричи, – сказал Ингрейв.

Кэрби устало отклонился на спинку стула.

– Хоть от самого господа Бога. После того, как Ричи занял «Холидей», в городе испортился воздух. Вы не находите?

– В смысле? – спросил Хэнк.

– Зря вы взялись на него работать. Ричи тот еще придурок. И многим в городе он не нравится. Под него сейчас копают федералы.

– Здешние?

Кэрби усмехнулся.

– Какая разница? Копают здешние, значит, скоро заинтересуются и тамошние. А у вас, парни, кстати, есть возможность красиво соскочить.

– Какая? – спросили и Хэнк, и Ингрейв одновременно.

– Найти Перссона и привести его ко мне.

– За просто так?

Кэрби кивнул, отщипнул виноградину от здоровенной кисти.

– Люблю деловые разговоры. Пятьсот.

– Тысяча пятьсот, – сказал Хэнк.

– Ага, и домик в Оклахоме, – скривился Кэрби. – Вы границы-то не переходите.

– Кинуть Ричи тоже имеет свою цену.

– За такие деньги я десяток человек наберу.

Ингрейв поднялся.

– Желаю успеха.

– Куда? – Кэрби показал жестом, чтобы детектив сел обратно. – Я же так, на пробу сказал. Тысяча двести. Но только выдвигаетесь сейчас. А то есть у меня опасения, что Ричи не только вас на поиски снарядил.

Ингрейв кивнул.

– Годится.

– А вообще я сейчас завидую самому себе. Представляете, жру себе, доминантный, в одиночестве, – Кэрби вздохнул. – Вы-то оба здесь.

6.

Конкретного адреса Кэрби не знал.

На салфетке он нарисовал примерный план, как идти от «Охотницы». Дом стоял чуть ниже по склону. Семь этажей. Два подъезда. «Шестой этаж», – приписал Кэрби.

Хэнк шел впереди, Ингрейв, чтобы не искушать судьбу, отставал на пять или шесть шагов.

Опускался вечер, но солнце пекло по-прежнему. Вялый ветерок позвякивал проволочными ограждениями и гнал по улице мусор. Два парня стучали мячом об асфальт, изображая игру в баскетбол. Гремел попаданиями самодельный щит.

– Постой, – сказал двойнику Ингрейв, направляясь за ним в грязный, полный воняющего мусора двор. – Надо кое-что обсудить.

– Что обсуждать?

– Я так понимаю, что Кэрби работает на федералов.

– Или на тех, кто хочет прижать Ричи, – сказал Хэнк.

– А Ричи здесь, похоже, доминантный. И в рассинхроне.

– Я всегда так думал. Раскрутиться до «Холидей» – это, знаешь, как нам в лотерею «Трипл» выиграть. Без билета.

Ингрейв достал пачку с последней, так и не выкуренной сигаретой.

– Значит, кидаем его?

– Думай сам. Но я предлагаю сперва колонуть Перссона. А после уже решить.

– Ну, я думаю также. В конце концов, пошла такая игра, что, похоже, можно всерьез беспокоится за нашу общую шкуру.

– Последняя? – кивнул на сигарету в пальцах Ингрейва двойник.

– Да, Хэнк.

– Поделишься?

– Окей.

Ингрейв закурил, затянулся два раза и, оставив сигарету на бетонном обломке, отошел к куче битого стекла. Двойник, подступив, взял сигарету.

– Не помнишь, что там Маф сказал насчет способностей? – спросил Ингрейв, с некоторой завистью наблюдая, как Хэнк выдыхает дым.

– Не-а.

– Ну, намекал.

– Ты про Ричи?

– Я вообще.

Двойник выбросил окурок и двинулся к подъезду.

– Не знаю.

– Я вот знаю, что меня убить здесь тяжело, – сказал Ингрейв.

– Двойнику или доминанту?

– Интересный вопрос, не проверял. Я просто думаю, как мы по этажу Перссона искать будем. Стучаться в каждую квартиру?

– Сейчас.

Хэнк наклонился и оторвал круглую крышку от хрупнувшей под ногой жестяной банки.

– Это зачем? – спросил Ингрейв.

– Зеркало, – сказал двойник, вытирая рукавом жирную сторону крышки. – Смотри.

Он запустил в глаза доминанту солнечный зайчик. Ингрейв прикрылся рукой.

– Делать нечего?

– Идея одна есть. Из разряда неочевидных.

Рискуя посадить пятно, Хэнк опустил крышку в карман плаща.

У подъезда никого не было, и они прошли в темные недра дома, удивляясь неожиданной безлюдности. Лифт, как водится, не работал.

– Он что, не заселен? – спросил Ингрейв, шагая за двойником по лестнице на расстоянии одного пролета.

– Нашел, кого спросить, – ответил Хэнк.

Солнце пробивалось сквозь стеклянную крышу и заглядывало в узкие прорези окон. Чуть светились разрисованные граффити стены. «Мэдиган навсегда!». «Солано, помни о смерти!». «Танцуй как Марвин».

Детективы поднялись на четыре этажа, вслушиваясь в скрипы, вздохи и посвист ветра. Ингрейв не выдержал и заглянул в жилой коридор. Взгляду его предстал вздувшийся линолеум, сбитый пожарный щит и два ряда закрытых дверей, сходящихся в дальнем конце в слепящий квадрат окна.

– Не сделал ли Кэрби из нас придурков?

– А смысл? – отозвался сверху двойник. – Думаешь, Маф решил, что мы недостаточно хороши? Или сомневается в том, что мы сдадим ему Перссона?

– Не знаю. Ты скажешь мне про крышку?

– Лови.

Хэнк сбросил ему жестянку, сверкнувшую золотой рыбкой. Ингрейв поймал.

– И что с ней делать? – спросил он, чувствуя, как маслятся пальцы.

Двойник фыркнул сверху.

– Ты светишься здесь, и это видят все двойники. Соответственно, двойник в вашем мире тоже будет фонить. В обратную сторону. Ясно? Он и сам будет потемнее, и обстановка вокруг него станет чуть приглушенной. Тебе, как доминанту, это должно бросаться в глаза. Я надеюсь.

– Через отражение? – уточнил Ингрейв.

– Именно.

– А дальше?

– Кто из нас двоих умный? Соображай. Все, я на шестом.

– Понял.

Ингрейв достал револьвер. Осторожно шагнув на площадку, он выглянул в коридор. Двойник, прижав палец к губам, медленно отступал-скользил в рассеянном свете мимо закрытых дверей, приглашая следовать за ним.

Ингрейв задержал крышку у левого глаза.

7.

Оказалось, ничего сложного.

Отражение хоть и было мутновато, но представление о предмете давало. Двери квартир, искажаясь и вытягиваясь, вместе с ковриками и граффити поплыли мимо. На мгновение в глубине дома послышался голос Чабби Чекерса, предлагающего заняться твистом, но затем снова все стихло.

Пятая дверь была потемнее, поущербнее остальных.

На всякий случай, заставляя двойника отступать дальше по коридору, Ингрейв проверил по две квартиры справа и слева и вернулся обратно.

– Кажется, эта, – шепотом сказал он, разглядывая тени и наплывы в отражении.

– Уверен? – спросил двойник.

Ингрейв кивнул.

– Отойди, а? – попросил Хэнк и коротко влупил по двери ногой в районе замка.

Что-то звякнуло, клацнуло, и дверь распахнулась в темноту квартиры. Двойник пощелкал выключателем.

– Света нет.

– Что теперь? – спросил Ингрейв, остановившись на пороге.

– Ищем зеркало.

Двойник скрылся в проеме, ведущем на кухню и в санузел. Ингрейв прошел в комнату, полную танцующей в воздухе пыли, обогнул бугристый диван и чуть раздернул шторы у окна, впуская загустевший вечерний свет.

– Почему ты думаешь, что здесь должно быть зеркало? – спросил он.

– Хэм, ты непроходимый тупица.

– Мы, Хэнк.