Рассинхрон что ли в этом виноват? Хотя, по зрелому размышлению, может и он. Девчонки-то тоже в рассинхроне.

– Светофор, – громко сказал Хэнк.

«Бьюик» остановился. Снаружи едва слышно шумел город, вдалеке взревела и умолкла сирена полицейского автомобиля, слева раздались нетерпеливые гудки. Ингрейв чуть сместил револьвер, врезавшийся в ребра рукояткой.

– Едем, – сказал Хэнк.

И автомобиль повернул, а затем прибавил скорость.

Третье. Ингрейв поморщился. Что все-таки с планом? Хэнк и Перссон сдаются Ричи. Это глупо, но ладно. Значит, мне надо вступить примерно в это же время. Или нет, чуть попозже. Но до того, как Ричи придумает, как от них избавиться. Если охрана Ричи будет сосредоточена на пленниках, то двойникам поневоле придется повторять их действия. Они-то не в рассинхроне. Или как раз тут и возникнет рассинхрон?

Нет, возразил сам себе Ингрейв, это у доминантов может случится рассинхрон, а у отражений другого выхода нет, как соответствовать. При синхроне, собственно, Хэнк сдавал бы двойника Перссона, а я бы тащил к Ричи Перссона-доминанта, и все было бы тип-топ. Но Перссон у нас в единственном числе. А я – свободный художник. Это дает мне немалое преимущество среди отражений.

Только для того, чтобы реализовать это преимущество, мне необходимо забраться на двадцать пятый этаж «Холидея» в доминантном мире. Кто думает, что это будет просто? Нет таких.

«Бьюик» еще раз повернул, взвизгнули тормоза.

–Почти на месте, – сказал Перссон. – Мы остановимся, чуть-чуть не доезжая. Трансфертный зал будет прямо напротив. Хэнк поведет меня в обход.

Ингрейв стукнул кулаком в стенку, показывая, что понял. Через две минуты «бьюик» затормозил. Хэнк связал Перссону руки, вместе они выбрались из автомобиля. Затем со щелчком приподнялась крышка багажника.

–Спаси Инесс, – прошептал Перссон.

–Давай, Стиви, шевели копытами, – входя в роль, сказал ему Хэнк. – Не заставляй Ричи ждать.

Ингрейв сосчитал до тридцати и выбрался наружу.

15.

«Бьюик» Хэнк поставил грамотно, задницей к кустам, в самый конец стоянки, куда не добивали осветительные лампы. Рядом темнел раскуроченный, оставленный без колес «шевроле».

Ингрейв несколько раз присел у автомобиля, возвращая ногам кровообращение, из багажника достал и одел плащ и двинулся к сияющей громаде отеля.

В голове словно отстукивал метроном, двойник тянул Ингрейва за собой, сопротивляться тяготению еще было можно, но детектив чувствовал, что это требует все больших усилий. Вместо того, чтобы двинуться за Хэнком, как хотели того ноги, стиснув зубы, он повернул к парадному входу в «Холидей».

Здесь все сияло электричеством. Украшенные гирляндами ламп афиши зазывали на бой Ластарза и Буччерони, приглашали в кабаре «Долли» и игровые залы, отдельноосвещались вывески «Комфортабельные номера» и «Девушки для вашего досуга». У арки с вращающейся стеклянной дверью-турникетом стояли парни в красных ливреях и раздавали пробные игровые фишки всем желающим.

– Казино Ричи ждет вас!

Люди поднимались по широким ступенькам. Доминанты слегка отсвечивали. Их было сразу видно. Количество ярких личностей, честно говоря, удивляло. Нет, понятно, в отраженном мире доминант и сильнее, и удачливее, но Ингрейв всегда видел в этом некий обман, подставную игру, когда вместо легковеса на встречу с тобой вдруг заявляется боксер-супертяж.

Сам он ходил в зеркало исключительно по делам.

– Ваша фишка, сэр.

В ладонь Ингрейву лег золотистый кружок.

– Она действует в обе стороны? – спросил детектив.

– Конечно! – улыбнулся парень в ливрее.

– А то я уже загостился здесь.

– Понимаю. Трансфертный зал направо, игровой – налево.

– Спасибо.

Ингрейв шагнул на крутящуюся площадку. Следуя за прозрачной дверной створкой, он вышел в просторный холл.

– Надеюсь, вам было хорошо у нас! – успел крикнуть парень.

Ингрейв не обернулся.

Вообще, конечно, это было наглостью – пройти в трансфертный зал «Холидея», зная, что его хозяин находится с тобой в несколько напряженных отношениях. Впрочем, тут стоило поразмыслить. Ричи ведь мог ни черта не знать, что он и Хэнк решили его кинуть. В сущности, они все еще на него как бы работают. Тем более, что Ингрейв только сейчас понял, что те два придурка, заставшие их в комнате Перссона, в доминантном мире вовсе не сдохли. Это от головной боли у него все перепуталось. Пройдет день, и отражения Эрика Гобба и его напарника прорастут здесь снова, только помнить ни черта не будут. Иначе каждый двадцатый в городе ходил бы уже без двойника. А это что? Правильно, это долбаный всепоглощающий рассинхрон. Но так просто его не заработаешь.

Другое дело, когда дохнет доминант. То есть, не доминант в доминантном мире, а доминант – в подчиненном.

Тут у двойника есть возможность протянуть дольше своего альтер эго. А вот двойники, убитые в доминантном мире, уже не возрождаются. Что и произошло с девчонками, которых Ричи набрал для здешнего борделя. А теперь вопрос: как убить двойника, не трогая доминанта, при том, что один мир копирует другой?

Ответ: нужны такие же парни, как они с Хэнком.

– Сэр.

Ингрейв шагнул в сторону, пропуская мужчину в светлом костюме под руку с тонконогой блондинкой в синем вечернем платье с длинным вырезом по бедру. Блондинка чуть посвечивала, ее спутник – нет. Одна из девчонок Ричи?

Когда парочка направилась в игровые кущи, Ингрейв чуть не двинулся за ними. Он вдруг подумал, что можно будет выбрать момент, когда мужчина отлучится разменять баксы на фишки, и спросить блондинку про Инесс. Наверняка они знакомы. Круг общения таких девчонок очень тесен. Но Хэнк, Хэнк позвал его в другой зал.

К зеркалу в два человеческих роста и длинной в добрых два десятка метров вели красные ковровые дорожки. Видимо, из-за отражений просторное помещение казалось многолюдным. Доминанты сновали туда и сюда. Их двойники повторяли их движения. Охранники в костюмах темными силуэтами теснились у стен. Ингрейв понаблюдал за ними, делая вид, что ожидает приятеля или подругу. Охранникам на него было наплевать.

Он подкараулил группу мужчин с седоватым доминантом в центре и затесался к ней. Мужчины шумно обсуждали злачные заведения отраженного города. Пристроившийся с краю Ингрейв кивал и всем видом показывал, что с этими отвязными парнями заодно. Хотя и слегка выбивался из коллектива своим плащом.

Зеркало приблизилось, открываясь в зал, идентичный тому, в котором они находились, но, пожалуй, более яркий. Напротив каждого из мужчин встал двойник, и только напротив Ингрейва образовалась пустота.

Ну так и не впервой.

16.

Проходить из одного мира в другой было как сквозь воздушную паутину. Невесомые нити касались лица, шеи, кистей рук, липли, стягивали, но рвались и отпускали, достаточно было приложить небольшое усилие.

Хлоп! – и Ингрейв ступил на ковровую дорожку по эту сторону. Свечение людей вокруг погасло. Доминантный «Холидей» встретил теми же аляповатыми лампочками, окаймляющими проемы, бахромой портьер, высоким сводом. Охранники привычными столбиками расположились у стен.

Выход и вход были разделены символическим барьером из протянутой между опорами атласной ленты. На входе стояла касса. Впрочем, она стояла и на той стороне.

– Сэр! – окликнули детектива, едва он успел сделать шаг.

– Да? – повернул голову Ингрейв.

Один из тех мужчин, что толпой следовали за седовласым доминантом, придержал его за рукав плаща.

– Простите…

– Извини, парень, у меня нет времени, – сказал Ингрейв.

– Но ваш двойник!

Ингрейв оглянулся на отражение, где мужчина сжимал пальцами пустоту, таращась на самого себя.

– А что? Такое бывает.

– Но это же… как бы…

– Что? Рассинхрон?

Мужчина хватанул воздух ртом и кивнул.

– Ну, – сказал Ингрейв, – ничего не могу с этим поделать. Я знаю, что я уникум и почти музейный экземпляр, но, кажется, ничего не нарушаю.