Вне всякого сомнения, его полусонное состояние добавило ужаса. Чарльз вскочил на ноги, словно его ударило током, и увидел двух огромных медведей гризли.

   - Бегите, профессор, бегите! - крикнул он, и в то же мгновение заметил Лонгворта, бросившего свой маленький молоток и ринувшегося в башню.

   У Чарльза не было возможности успеть добраться до башни, но сук большого дуба, под которым он отдыхал, находился в пяти футах от него. Страх дал ему крылья. В один прыжок он оказался возле дерева. Еще один прыжок - и он ухватился за нижний сук. Судорожный рывок, и он ухватился за другой сук, повыше, в то время как ужасные когти гризли впились в кору в том месте, где мгновение назад находились его ноги. Не останавливаясь, обливаясь потом, он поднимался все выше и выше, пока не оказался на толстой ветке в тридцати футах от земли. Какое-то время он сидел, прижавшись к стволу, и дрожал, слушая рев и рычание внизу.

   - Держись, Чарли, мой мальчик! - услышал он голос профессора. - Я увидел тебя из окна и убедился, что ты в безопасности. А потом поднялся сюда.

   Профессор Лонгворт находился на вершине башни. Он потерял свой шлем, его волосы растрепались. Он тяжело дышал. Медведь и медведица, между тем, бросались от башни к дубу и обратно, издавая ужасный рев. Вскоре к ним присоединились два взрослых медвежонка, принявшиеся подражать своим родителям.

   - Ну, Чарли, - крикнул профессор, - у нас незваные гости. Надеюсь, они тебе нравятся.

   - Мне нравится, что между нами и ими имеются башня и дерево. Похоже, вы были правы, профессор, когда сказали, что у них логово в башне, но не были правы в том, что они приходят сюда только на зиму. Они приходят сюда каждый вечер.

   Профессор Лонгворт нервно рассмеялся.

   - А как ты относишься к тому, Чарльз, - крикнул он, - что все наше оружие осталось внизу? Даже мой геологический молоток. У меня имеется только перочинный нож, но им вряд ли можно расправиться с двумя взрослыми и двумя подростками гризли, обезумевшими от того, что мы вторглись в их жилище.

   - Это дерево и я некоторое время не покинем друг друга, - отозвался Чарльз. - Это лучшее дерево, какое я когда-либо видел, прекрасное дерево, это дерево-защитник; оно росло здесь с особой целью - спасти мою жизнь, и, может быть, ожидало этой возможности сто лет.

   Он пытался говорить весело, но это была трудная задача. Он по-прежнему дрожал, но старался взять свой страх под контроль. Медведи все еще метались между деревом и башней, с пеной на губах. Они били лапами по ружьям и пистолетам, и мальчик опасался, что они схватят их зубами и повредят. Однако, гризли, обнаружив, что те представляют собой холодный металл и совершенно несъедобны, оставили оружие в покое и стали, рыча, пытаться добраться до еды, висевшей на ветке.

   Потерпев неудачу и здесь, поскольку не могли дотянуться до рюкзаков, они снова взревели от ярости. Наконец, они прекратили попытки достать их. После чего один из взрослых присел у подножия башни, а другой - возле дерева. Двое любопытных медвежат обыскивали все вокруг. Один из них нашел шлем профессора и ухватил зубами за край.

   Профессор рассердился и начал выкрикивать проклятия. Этот шлем был ему дорог. Много дней он давал ему защиту от пылающего солнца.

   - Брось его! Брось! - кричал он. - Зачем он тебе понадобился, ты, невежественный, глупый медведь? Брось его, я сказал!

   Но в юном медведе, похоже, присутствовал дух противоречия. Он присел на корточки, по-прежнему удерживая шлем в зубах, и посмотрел на профессора. Чарльзу показалось, что зверь подмигнул профессору, продолжавшему кричать, чтобы тот бросил шлем.

   Шум привлек внимание второго молодого медведя, который, почувствовав запах, исходящий от шлема, подошел и слегка похлопал по нему лапой. Профессор Лонгворт застонал.

   - Юные негодяи, - крикнул он. - Они не оставят мой шлем в покое, а в этих горах второго такого нет.

   У молодых медведей, определенно, присутствовал некий спортивный инстинкт, проявившийся не так, как хотелось бы профессору. Тот, который держал шлем в зубах, опустил его на землю, и ударил лапой так, что тот прокатился, подобно мячику, четыре или пять футов. Другой, также ударом лапы, отправил его обратно первому.

   Чарльз рассмеялся, профессор Лонгворт пришел в ярость. Его гордость была задета.

   - Мошенники! - крикнул он. - У меня кровь вскипает в венах, когда я вижу, как эти бездельники обращаются с важной частью моей экипировки.

   Шлем покатился к краю скалы, и, когда один из медведей нанес чуть более сильный удар, закрутился и свалился на выступавший из каменной стены куст, в пяти или шести футах ниже. Оба медведя подошли к краю и попытались достать его лапами. Но вскоре отказались от своих попыток и легли под ветвями дуба. Профессор вздохнул с облегчением.

   - Насколько я могу видеть, - крикнул он, - шлем невредим, и позже я его достану. Но эти демоны, похоже, не собираются отсюда уходить. Есть ли у тебя мысли, как следует поступить, Чарльз?

   - Не могу придумать ничего подходящего. Наверное, придется просто ждать.

   Наступила ночь, но было необыкновенно светло. Небо было светло-синим, усеянным блестящими звездами. Мальчик и мужчина прекрасно видели друг друга, и время от времени переговаривались. Никакой надежды на то, что медведи уйдут, не оставалось - башня была их домом. Звери лежали неподвижно, но продолжали присматривать: один - за башней, другой - за деревом.

   - Это должно послужить нам уроком, Чарльз, - сказал профессор. - Никогда больше нам не следует оставаться без оружия, где бы мы ни находились. Я вижу его лежащим возле ствола дерева, но с таким же успехом оно могло бы лежать на расстоянии сотни миль отсюда.

   - Может быть, мой сторож уснул, - преположил Чарльз, к которому постепенно возвращалась уверенность. - Я попробую спуститься ниже и посмотреть.

   - Попробуй, - согласился профессор. - Только не упади!

   Чарльз осторожно спустился футов на десять, после чего в ужасе вскарабкался обратно. Оба медведя мгновенно бросились к стволу и, поднявшись на задние лапы, передними принялись свирепо драть кору. Их глаза были налиты кровью, из пасти шла пена. Чарльз вернулся на свое прежнее место.