Кроме вышесказанного, мне деревенская жизнь нравится еще и потому, что она способствует развитию в человеке доброго отношения к себе подобным более, нежели другие обстоятельства. В городе меня постоянно задевают те, кто мне чужд, кто обо мне ничего не знает, кому я не интересен. В деревне я знаю всех, и каждый знает меня. Если меня есть за что уважать, то это будет признано всем местным обществом без исключения; я даже могу вызвать у кого-нибудь искреннюю привязанность, если окажусь этого достойным.
В провинциальном городишке за вашими моральными устоями, разумеется, следят так же тщательно, как и в большом городе. Здесь много любопытных глаз и досужих языков, вы всегда находитесь под их прицелом, и стоит только вам на мгновение потерять осторожность, как маленький мир вокруг вас тут же будет посвящен во все тонкости ваших больших и малых прегрешений. В городе вы можете сколько угодно ругаться с женой, не опасаясь того, что это кому-нибудь интересно и может стать темой разговоров; но в деревне все самые мельчайшие детали ссоры становятся известны всем на следующий же день после того, как она случилась.
Интерес, который испытывает к вам общество, поистине удивителен. Стоимость любого предмета в вашем хозяйстве известна так хорошо, как если бы вы вывесили ценник на стенах дома. Вы не можете пустить людям пыль в глаза; если ваши слова не соответствуют действительности, достаточно замечания какой-нибудь пожилой женщины, обнаруживающего ваше притворство, - и вот, в какой-нибудь час, вы становитесь предметом презрительных взглядов и изгоем. В деревне знают, как одеваются ваши дети и как они учатся; как часто у вас подают на стол баранину и степень вашей любви к говядине. Сколько вы заплатили за ковры, - общеизвестно; разборки с вашими слугами обсуждаются повсеместно, покупка новой одежды для любого члена вашей семьи становится объектом номер один интереса окружающего вас общества. Приобретение вашей женой зимней шляпки становится событием для всей деревни; в то время как она приобретает предмет одежды, общество получает тему для разговоров, поэтому неизвестно, кто на самом деле более счастлив: она - получившая обновку, или общество - получившее возможность эту самую обновку оценить со всех сторон.
Каждому человеку необходим пример для подражания; и если в городе мне сложно выбрать себе кумира по причине многочисленности кандидатов, то в деревне это проще простого. Здесь всегда имеется кто-то, почитающийся воплощением почтенной добродетели. Он богаче всех прочих односельчан; его дом самый роскошный; он принадлежит к семье, живущей в деревне со дня ее основания, и его притязания на превосходство без малейших сомнений признаются благоговеющими перед ним жителями деревни. Мой голос звучит в унисон со всеобщим хором, выражающим восхищение, я ощущаю в его присутствии то же, что ощущают остальные, и это объединяет нас великим чувством сопричастности. Конечно, я не могу не понимать, что объект моего восхищения, в некотором роде, не представляет собой ничего выдающегося. Я вынужден признавать, что его состояние кажется большим только по сравнению с моим или Джонса; что его дом велик постольку, поскольку отбрасывает тень на мой собственный; что если разум его ослабнет по причине возраста или поведение станет надменным, он сразу же потеряет свое выдающееся положение в деревенском обществе. И еще я знаю, что в большом городе он не представлял бы из себя ничего особенного. Тем не менее, я признаю его претензии на уважение жителей. Мне приятно видеть, как он играет свою маленькую роль, наблюдать за его спокойствием, величественной уверенностью в своем праве быть кумиром и причитающиеся кумиру почести, на протяжении своей жизни. И я знаю, что, в конце концов, для мужчин, живущих вне суеты больших городов, этого вполне достаточно. В больших городах претензии на превосходство также во многом выглядят фиктивными; и, вне всякого сомнения, если бы могли разглядеть их получше, подобно сельскому кумиру, мы бы обнаружили, сколь много в их положении и репутации играют наши собственные о них представления.
Наш великолепный сельский набоб - самый настоящий. Я в этом уверен. Он участвует в жизни общества, руководит им, честно исполняя свой долг, и при этом он - настоящий джентльмен. Я любил бы его, даже если бы он обладал только одним из этих качеств, поскольку, благодаря ему, испытываю истинное наслаждение от сельской жизни. Когда я посещаю город и вижу, кто захватил в нем власть, когда я вижу лукавство, неправды, подлости этих людей, этой клики, когда я всматриваюсь в их лица, - лица объединившихся для грабежа и власти, - я вижу в них только пошлость, невежество, порок и присущее им полное отсутствие морали; это заставляет мою душу испытывать скорбь. Но когда я возвращаюсь, то с удовольствием оцениваю те простые методы управления, которые приняты в нашей деревне, и отдаю дань уважения простому старому джентльмену, играющему столь значительную роль в ее судьбе.
Если вы желаете спокойствия, то в Нью-Кастле оно может быть получено, как мне думается, самым явным образом. Пока за обладание этим местом боролись шведы, голландцы и англичане, здесь царило спокойствие; но наступило время Революции, а вместе с ним пришли военные корабли и каперы, колонны войск и обозов, по дорогам от Нью-Кастла во Френчтаун и из Дэлавера в Чесапик, создававшие в старом городе суматоху. Потом последовал период затишья, до второй войны с Англией, когда история повторилась. Очередную сумятицу внесло строительство железной дороги, одной из самых первых в стране, до Чесапикского залива; но как только ажиотаж угас, старый город вновь погрузился в спячку и дремал в продолжение сорока лет так крепко, что, казалось, ничто и никогда не сможет его разбудить. Но время иногда преподносит нам удивительные сюрпризы, и, возможно, настанет день, когда близость старого города к бухте, ее глубина, легкость транспортировки и благоприятные условия развития производства превратят провинциальный городок в большой промышленный центр, с сотнями предприятий и множеством рабочих. Впрочем, даже если это и случится, нет никаких гарантий, что мы проснемся. У нас до сих пор присутствуют глубокий покой и отсутствуют изменения, что делает это место столь дорогим для тех, кто именно таким и знал его в детстве. У нас имеются улицы, густо поросшие травой; старые причалы, вдающиеся в реку, которые сегодня используются рыболовами и горластыми мальчишками, прыгающими с них в воду; гранитные блоки ледоломов на реке; старое здание суда, чей шпиль является точкой, из которой радиусом в двенадцать миль проведена дуга, составляющая северную границу штата Делавэр; покосившееся здание мэрии, старые церкви и мрачные дома, с покрытыми мхом крышами; парк Бэттери, с его плакучими ивами и прекрасным видом, открывающимся на реку и противоположный берег, аллеями с пышной растительностью, закрывающей небо, идя по которым вы словно бы идете по улице.
И вот, в таком-то домике, подобном описанному выше, неподалеку от реки, с соседями, чьи дома располагались не намного дальше, чем на расстояние вытянутой руки, я и поселился с женой и домочадцами, с ларами и пенатами, чтобы начать жизнь, описание которой и составит содержание данной книги. Может случиться так, что самые интересные события окажутся вне поля зрения читателя, но может и так, что изложенное ниже покажется ему интересным и развлечет, хотя бы ненадолго.
