Натаниэль Готорн, знаменитый американский писатель, жил в Смитхиллсе во время посещения Англии, и был так впечатлен историей кровавого следа, что вплел повествование о нем, в различных вариантах, в несколько своих произведений.

   Одна из версий приводится в книге "Септимус Фелтон", а поскольку она полностью отличается от приведенной выше легенды (принятой семьей и окрестными жителями), ее стоит повторить здесь. Возможно, Готорн основывал свою версию на подлинных фактах, которые узнал, будучи гостем в Смитхиллс Холле, поскольку древние семейные легенды, основываясь на традиции и передаваясь из поколения в поколение, всегда значительно отличаются в деталях. Были ли у Готорна какие-либо факты, на основании которых он написал то, что приводится ниже, или же это - полностью плод его яркого воображения, мы никогда не узнаем, но вот какова история кровавого отпечатка, рассказанная автором "Септимуса Фелтона".

   "На ступеньке одной из лестниц Смитхиллс Холла, - пишет он, - имеется кровавый след, впечатанный в камень, словно бы оставленный окровавленной ногой; утверждается, что в определенную ночь года, в определенный час ночи, если вы придете и посмотрите на него, то увидите, будто он оставлен только что. Некоторые делают вид, что кровь, - это всего лишь роса, но разве может покраснеть от простой росы платок? Оставит ли она алые пятна на кончиках пальцев, если коснуться ими следа? Но именно это происходит с кровавым следом, когда наступают назначенная ночь и час".

   Писатель так объясняет это явление.

   "Старый владелец Смитхиллса, изучавший алхимию, посвятил всю свою жизнь поиску способа продлить ее на неопределенный срок. Его целью было украсть продление жизни у природы, но та, как суровая надсмотрщица, не хотела, чтобы вмешивались в ее дела или обманывали. Она согласилась, чтобы старик добился своей одновременно великой и ужасной цели, но при условии, что раз в тридцать лет за него будет приноситься в жертву какая-нибудь другая жизнь, - тридцать лет, это срок жизни целого поколения, - только при этом условии, и никаком другом.

   Был только один человек, который подходил для жертвы, - это была одна из его родных, девушка-сирота, оставшаяся на его попечение после смерти ее отца. Его посетила ужасная мысль, что если он убьет ее, это будет стоить дороже, чем если бы он пожертвовал двадцатью другими жизнями ради достижения своих эгоистичных целей.

   Он оказался настолько подлым, что увел девушку в соседний лес и здесь, под дубом, вонзил ей в сердце кинжал. Затем он похоронил ее там, где она упала, и вернулся в дом. Но возмездие не заставило себя долго ждать. Он случайно наступил правой ногой в кровь девушки, и его мокрый ботинок оставил кровавый след вдоль тропинки, протянувшись до самой спальни. Слуги заметили это, стали перешептываться и переглядываться. А потом, когда выяснилось, что девушка пропала, их тревога и недоумение возросли.

   Сэр Форрестер начал понимать, какую подлость совершил; он покинул Холл, но след его окровавленной ноги так и остался на каменной ступеньке порога. Он бродил по свету, но куда бы ни шел, везле оставлял за собой кровавый след, и даже при дворе, вплоть до королевского трона, след этот оставался алым и влажным. В отчаянии он вернулся в Холл, где его встретили слуги, с ужасом переглядывавшиеся и дрожащими пальцами указывавшие на отвратительные следы, оставляемые им. Он снова исчез из Холла, но, как гласит легенда, все еще бродит вокруг дома, и время от времени можно увидеть оставляемый им кровавый след, в комнатах и коридорах, словно он проходил по ним совсем недавно.

   Такова легенда, - заключает Готорн, - о кровавом следе, который я сам видел в Холле".

   Джордж Марш был сыном мистера Джорджа Марша, йомена Дина, родившимся в 1515 году. Он получил образование в Болтонской гимназии и стал фермером, но после смерти жены оставил своих детей на попечение отца и стал студентом Кембриджского университета. В свое время был рукоположен и назначен викарием Оллхэллоу, Брэд стрит, Лондон. Будучи известен как пламенный реформатор, он так рьяно проповедовал протестантские доктрины, что слава о нем достигла его родного графства Ланкашир, и, когда он приехал в Дин, его отыскали и схватили слуги мистера Бартона, из Смитхиллса. Он был одним из трех ланкаширских мучеников, казненных во времена царствования королевы Мэри.

   В восточной фронтоне Бриндл Черча имеется небольшое углубление в форме ступни, которое, согласно преданию, было оставлено башмаком священнослужителя, в пылу спора пожелавшего, чтобы, в том случае, если отстаиваемая им доктрина истинна, нога его погрузилась в камень. Это случилось, и след остается заметен даже в наши дни.

   В начале восемнадцатого века двое или трое молодых людей, членов семьи Бертонов, в отсутствие родителей, вынули камень и бросили его в лощине позади Холла. Но в ту же ночь раздались такие ужасные звуки, что никто в доме не смог заснуть, а когда камень был возвращен на прежнее место, - все стихло.

   В 1732 году Джон Баттеруорт из Манчестера, бывший гостем в Холле, спал в Зеленой комнате, и ночью видел привидение в одеждах священника, с книгой в руке. Это был, разумеется, призрак Марша, исчезнувший в дверном проеме. Когда владелец Смитхиллса услышал о появлении духа, он распорядился, чтобы давно прекратившиеся богослужения в часовне были возобновлены.

<p>

ЛЕДИ В БЕЛОМ ИЗ СЕМЬИ ЛИТТЛТОН</p>

   Приводим старинную легенду, передающуюся в семье Литтлтон на протяжении многих поколений. Настоящий вариант был любезно прочитан и заверен ныншним главой семьи, виконтом Кобхэмом.

   Хагли, величественный особняк семьи Литтлтон в Вустершире, был построен Джорджем, первым лордом Литтлтоном, выдающимся поэтом и историком. Его сын Томас, второй граф, являл собой большой контраст по сравнению со своим выдающимся отцом, поскольку был известен своим современникам как "злой лорд Литтлтон" и, главным образом, своей связью с одной из самых известных историй о призраках. Неосторожный и расточительный в жизни, он позволил своим талантам пропадать втуне, давая им волю лишь иногда, и два тома приписываемых ему "Записок" и "Поэм" впоследствии были отвергнуты его душеприказчиками. Он родился в 1744 году и умер в ноябре 1779 года.

   Следующая история, героем которой он является, приписывается доктору Джонсону, услышавшему ее из уст лорда Уэсткота, дяди лорда Литтлтона, унаследовавшего титул и поместья после смерти племянника.