<p>

СЕМЕЙНЫЕ ЛЕГЕНДЫ</p>

<p>

КРИЧАЩИЙ ЧЕРЕП</p>

   Эта история - необыкновенная легенда о кричащем черепе Бертон Агнес Холла, резиденции семьи Бойнтон.

   Эта история посвящена необыкновенной легенде о кричащем черепе Бертон Агнес Холла, резиденции семьи Бойнтон. Бойнтоны, жившие в Бойнтоне в течение значительного периода, стали обладателями Бертон Агнес Холла в начале XVII века посредством брака сэра Мэтью Бойнтона, первого баронета, с дочерью и наследницей сэра Гриффита; это имя до сих пор сохраняется в семье; настоящий баронет, восемнадцатый по прямой линии, носит имя сэр Гриффит Бойнтон. С именем и поместьем семья Бойнтон также унаследовала легенду о кричащем черепе - за подлинные факты, как сохранила их семейная традиция, я должна поблагодарить сэра Гриффита Бойнтона, оказавшегося настолько любезным, чтобы прочитать и исправить мою версию легенды.

   Бертон Агнес Холл, расположенный между Дриффилдом и Брайдлингтоном, в Восточном Ридинге, Йоркшир, является поместьем, связанным с настолько странной и сверхъестественной загадкой, что почти не имеет себе равных среди легендарных старинных английских особняков.

   Во времена правления королевы Елизаветы поместье, на протяжении многих веков передававшееся по наследству семьям де Сомервилля и Гриффита, перешло в единоличное владение трех сестер, принадлежавших к последней семье, ставшими сонаследницами, вместе с окружащей его значительной семейной собственностью.

   Эти три дамы имели очень высокое представление о достоинстве и значительности своей линии, а потому, получив во владение старый ветхий особняк, служивший много лет пристанищем их предкам, посчитали его слишком не соответствующим модному архитектурному стилю их времени для великих семей. Они обладали значительным богатством, и собирались использовать его на то, чтобы построить поместье, долженствовавшее затмить все прочие в той местности, - даже принадлежавшее могущественным графам Нортумберлендским, - превзойдя их красотой архитектуры, дизайна и украшений.

   Младшей сестре, Энн Гриффит, эта мысль была особенно по душе, и даже в снах она видела великолепное жилище, которое должно было стать их домом. Ее разум стал почти одержим видениями красоты, в своем воображении она видела, как из земли вырастает, словно вылепленный невидимыми пальцами, пышный дом, подобный сказочным дворцам Арабских ночей.

   Едва приняв решение, сестры взялись за дело всерьез: пригласили лучших архитекторов, каменщиков, плотников, за большие деньги приобрели материалы. Им понадобились услуги Иниго Джонса, знаменитого архитектора, и Рубенса, художника, - для художественного оформления интерьера; сестры заполнили комнаты и коридоры произведениями резчиков, картинами и скульптурами, расточая богатство на каждую часть нового Бертон Агнес Холла.

   Интерес Энн к дому постоянно возрастал. Она растворялась в нем, не думая ни о чем, кроме него. Когда он был закончен, она постоянно бродила по коридорам, любовалась картинами здесь, а скульптурами - там; размышляла над дальнейшим украшением и так почти совершенного жилища, осматривая окружавшие ее сокровища.

   Как-то днем, вскоре после того, как сестры обосновались в своем новом доме, Энн Гриффит решила посетить Сент-Квентин в Гарфэме, находившийся примерно в миле от поместья. Она сказала, что пойдет пешком и вернется обратно до наступления ночи, а поскольку у нее была привычка долго гулять по окрестностям, сестры не пытались ее отговорить. Одна из них, однако, предложила ей взять с собой ее любимую собаку, поскольку после ликвидации монастырей местность была переполнена нищими, которые не могли более рассчитывать на гостеприимство щедрых монахов и приставали к прохожим с требованием милостыни, иногда даже с угрозами.

   Энн не боялась нищих, но, с улыбкой кликнув собаку, отправилась по пустынной дороге, ведущей в Гарфэм. Ей никто не попался, но, подходя к колодцу Святого Иоанна, она увидела двух грубо выглядящих мужчин, спавших, или просто лежавших на траве. Поскольку она должна была пройти рядом с ними, она осторожно двигалась вдоль обочины, но это оказалось напрасным, поскольку при ее приближении один из мужчин поднялся и попросил у нее подаяния.

   Энн раскрыла сумочку и протянула ему несколько монет, но, когда она делала это, жадный взгляд мужчины упал на драгоценное кольцо на ее пальце, и он велел ей снять его и отдать ему.

   - Это - кольцо моей матери и семейная реликвия, - возразила Энн.

   - Реликвия, или не реликвия, а мы желаем получить его, красавица, - со смехом сказал другой нищий, - так что снимай его, или, клянусь Святым Иоанном, я тебе помогу.

   Энн принялась громко звать на помощь, собака залаяла, но жилищ рядом не было, и сердце у нее сжалось.

   - Прекрати кричать! - крикнул нищий, схватил ее за руку и начал снимать кольцо.

   Бедная Энн закричала еще громче, после чего негодяй, разраженный этим, схватил палку и нанес ей сильный удар по голове, отчего она упала на землю.

   В этот момент на дороге кто-то показался, и нищие поспешно скрылись, не сняв кольца и оставив Энн лежать на обочине дороги без сознания.

   Жители деревни осторожно перенесли ее в Гарфэм Холл, где леди Сент-Квентин ухаживала за ней и привела ее в сознание. На следующий день она поправилась настолько, что смогла вернуться домой, но, несмотря на заботу любящих сестер, все равно страдала от последствий нанесенного удара и пришла в состояние нервного истощения, от которого не оправилась. Через несколько дней она умерла и была похоронена в церкви Бертон Агнес.

   Теперь пришло время рассказать самую странную часть истории. В последние минуты жизни Энн то теряла сознание, то снова приходила в себя; при этом ее страстная любовь к прекрасному дому, казалось, доминировала над всеми остальными чувствами. Она понимала, что вот-вот покинет его, и ее душа, казалось, цеплялась за то место, которое она так любила. Когда она почувствовала приближение смерти, то позвала сестер к своей постели и сказала им, что конец близок, прибавив торжественным тоном: