Я понятия не имела, куда мы так спешим, ведь ни задания, ни маршрута, не было обозначено, но упорно следовала вместе со всеми. Спустя несколько минут нашего бегства, мне показалось, что ряды-то наши существенно редеют. Да нет, не показалось, действительно однокурсников стало меньше, но куда они подевались?

Поворот не туда

Логика не мой конек, в отличие от импровизации. Я, поразмышляв пару секунд, начала опасное продвижение в левую часть нашей, несущейся непонятно куда, колонны. Не знаю, каким чудом меня не затоптали устремленные вперед студиозы, но в итоге мне таки удалось задуманное. Когда я очутилась сбоку от бегущих, то решительно свернула с широкой дороги. Почему я не испугалась темного, неизвестного леса, ответа на этот вопрос у меня не было. Возможно, выброс адреналина, бурлившего в молодой крови, возможно, природные отвага и слабоумие.

Но, как бы то ни было, я уже неслась через не особо густой еловник. К слову, не особо долго неслась. Мой бег грациозной лани прервала яма, которую я не увидела в темноте. Точнее, когда я ее увидела, то уже не успела затормозить и, по инерции, нырнула в нее всем телом. Полет вверг меня в дикую панику, я мысленно попрощалась с целостностью своих костей. Не зря все же эти ниндзя взяли с нас подписи. Очень предусмотрительно.

Полет оказался краткосрочным и ожидаемого приземления, о твердую поверхность, не произошло. Меня отпружинило то ли от сетки, то ли от батута, потом еще и еще раз. Все-таки, это была эластичная, туго натянутая сетка. Я благодарила милостивые небеса и святого апостола Петра за то, что отсрочили нашу встречу. Перевернулась со спины и, встав на четвереньки, отползла от все еще колышущейся сетки, которая спасла мои кости, а возможно и жизнь.

В яме так темно, что глаз коли. Я с опаской озиралась по сторонам, мало ли чье это логово. А что, если я провалилась в берлогу к медведю? Вокруг было тихо, это и пугало и успокаивало одновременно. Потом услужливая фантазия нарисовала в воображении огромного, метра три в высоту, многоглазого паука, с мохнатыми лапами. Может быть, это его паутина меня спасла от верной смерти? Вот тут-то я заголосила. Как же орала! Ненавижу, дико боюсь и искренне призираю всё, что связано с этими членистоногими гадами. Даже по, любимой в школе, биологии я получила пару, потому что не смогла заставить себя читать про этих мелких, и не очень, тварей.

– Помогите! Спасите! Я здесь внизу! – кричала я и зачем-то подпрыгивала, хотя прекрасно видела, что до входа в яму не меньше трех метров.

Точнее, это была даже не яма, потому что я провалилась в дырку, служившую входом во что-то, похожее на погреб. Я даже пробовала, раскачиваясь на сетке, выпрыгнуть из ловушки, но куда уж там. После десяти минут мои оры, все же, возымели смысл.

– Кто здесь? – послышался мужской голос, а наверху ямы показалась голова в черной маске.

– Я здесь! Сюда! – размахивала я отчаянно руками.

Голова исчезла. Эм, и что это значит?

– Вернись! Вернись, пожалуйста. Я замерзла и мне страшно. И я ужасно боюсь пауков! – кричала я, в надежде растопить сердце неизвестного мне ниндзя.

Неужели он увидел меня и свалил, да что же это такое? Я негодовала и злилась. Но, к моему восторгу, в просвет отверстия начала спускаться длинная лестница. Я воодушевленно запрыгала на месте, радуясь спасению. Когда лестница достигла сетки, вниз заспешил ловкий мужской силуэт. Ко мне подошел спаситель.

– Ты как тут оказалась? – спросил парень в черном. Голос его был бархатным и обволакивающим.

Я всматривалась в его светлые глаза, но не могла понять, откуда я его знаю, голос мне совершенно незнаком, такой бы я уж точно запомнила. Парень держал в руках мантию, в свете луны, выплывшей из-за облаков, я увидела нашивку факультета путешественников во снах. На фиолетовом фоне изображено выгнутое грудиной вверх, словно парящее в невесомости, тело, в окружении замысловатых схем из пересекающихся линий.

– Замерзла? – утвердительно спросил парень, протягивая мне мантию.

Поколебавшись пару мгновений я, все же, недоверчиво приняла её. И тут случилось вовсе неожиданное. Длинная лестница, по которой спустился спаситель, резко начала уползать наверх. Он обернулся и поднял голову.

– Эй, придурки! – пробасил незнакомец, наблюдая, как исчезает лестница. – Верните на место! Это я! Эм! – зло не кричал, а рычал парень.

Но, несмотря на это, дыру над нашими головами закрыли крышкой, которую, я, кстати, не заметила, когда бежала. Снова воцарилась темнота, но ненадолго. В воздухе замерцали маленькие искорки, и я увидела, как незнакомец по имени Эм, сооружает прямо в руках огненный шарик. Надеюсь, он не планирует устроить войнушку, ибо я пас. Парень легонько подкинул шарик вверх и тот завис сантиметрах в пятидесяти над нашими головами, стало значительно светлее.

– Чего не надеваешь? – Эм указал на свою мантию, которую я до сих пор сжимала в руках. – Ты же кричала, что замерзла.

Я накинула эту мантию поверх своей, она была мне велика, что не удивительно, парень-то высокий.

– Ты вообще разговариваешь? – сощурил серые глаза Эм.

– Да. – пролепетала я, пытаясь выбраться из-под ауры обаяния этого типа. – Тебя зовут Эм? Я Карина.

– Эм, для друзей. – холодно ответили мне. – Меня зовут Амадей.

Моя самооценка рухнула ниже уровня этой треклятой ямы. Не то, что бы я уже считала нас закадычными друзьями, меня обидел сам его ледяной тон.

– Ясно… – чуть слышно произнесла я.

– Но ты можешь называть меня Эм. – великодушно разрешил парень.

– Ты всегда так быстро заводишь друзей? – зачем-то огрызнулась я.

– Как хочешь. – безэмоционально ответил тот.

Я почувствовала себя дважды дурой и поджала губы. Он мне показался привлекательным, но судя по всему, очаровывать парней не моё, к сожалению. Я уже догадалась, кто этот надменный мистер твистер. Затем он стянул с головы балаклаву, подтверждая мои догадки, его черные волосы взъерошились во все стороны и от этого он выглядел очень соблазнительным.

Я украдкой разглядывала, в непосредственной близости, его приятные черты породистого лица. Полные, четко очерченные, чувственные губы, розовые щеки на смуглой коже вообще повергают в экстаз. Волевой подбородок, широкие скулы, и, конечно же, глаза, такие бездонные, волнующие и глубокие. Они словно ртуть или расплавленное олово.

Амадей нахмурил лоб, отчего его кожу пронзили три глубокие морщины, после чего перевел взгляд на меня, все это время изучавшую его уже не исподтишка. Я даже заморгала от неожиданности, и отвернулась под тяжелым взглядом его серых, волшебных, гипнотизирующих глаз.

– И что мы теперь будем делать? – спросила я, зябко кутаясь в его мантию, которая благоухала невероятным, тонким, мужественным ароматом.

От этого запаха ноги подкашивались, я представила, как же должно прекрасно пахнуть от самого хозяина мантии. От этой мысли в голове вспыхнуло несколько непристойных картин, а еще вспыхнули мои щеки. Очень уж я надеюсь, что этот несговорчивый тип не умеет читать мысли и что он не эмпат. По меньшей мере, ни один мускул на его прекрасном, точеном лице не дрогнул, и я сочла это благим знаком.

– Хороший вопрос. – произнес бархатистый голос, я уже и забыла в чем он заключался.

– Ты не умеешь лазить по стенам? – почему мой язык, порой, бежит вперед моих мыслей, ставя меня в удручающе глупые ситуации?

– Чего? – нахмурил еще больше лоб Амадей, но уголки его губ дрогнули в намеке на улыбку. – Я же вампир, а не паук-оборотень.

Услышав про паука, я оборонительно выставила перед собой руки и замахала ладонями, мол, не подходи ко мне. Потом до меня дошла первая часть фразы, и я задумалась, какая перспектива хуже. Сделала вывод, что лучше пусть из меня сейчас выпустят всю кровь, чем я хоть на секунду узрею перед собой мохнатое чудовище, пусть даже оно и могло бы вытащить меня из этой распроклятой ямы. Я, без сомнений, выберу тысячу раз вариант с вампиром.

– Вампир? – прошептала я. – А ты меня не выпьешь?