Чуть ранее Президент совершает инспекционный выезд в воинские части. Обычные поездки немедленно истолковываются как подготовка к введению чрезвычайного положения.
Парламент буквально срывается на вопль о защите Конституции. В спешном порядке начинают создаваться комитеты по защите конституционного строя, легализирующие действия оппозиции по созданию полувоенных формирований - дружин, отрядов.
Примерно в это же время происходят две отставки. На этот раз в окружении Хасбулатова. Покидает свой пост бессменный руководитель секретариата Перисадченко - тень Хасбулатова. Уходит с должности руководителя Парламентского центра Константин Лубенченко. И если первая отставка была инициирована самим Хасбулатовым и её детали ещё предстоит узнать, то вторая - бесспорное желание самого Лубенченко, пожалуй, наиболее способного политика в окружении Хасбулатова. Очень скоро стала известна причина этой отставки. По словам самого Лубенченко, во время очередной акции, проводимой Верховным Советом, ему было предложено разместить в Парламентском центре более двухсот человек, названных "техническим персоналом". Вскоре в распоряжение этой команды поступило несколько ящиков с аппаратурой, которые по внешнему виду и весу, скорее, напоминали ящики, в которых обычно хранится оружие. "Технический персонал" оказался обыкновенными боевиками. Лубенченко выступил против подобных действий руководства парламента. Потом он скажет: "Этот ополоумевший человек требовал беспрекословного подчинения".
Из свидетельств соратников Хасбулатова. "Наступали моменты, когда его охватывала мания преследования. Гонимый нервным недугом, Хасбулатов среди ночи вызывал машину, приезжал в парламент, где под защитой охраны, в собственном кабинете, досыпал ночь".
Слухи о террористах Дудаева, якобы появившихся в Москве с единственной целью - устранить Хасбулатова, из той же серии. Повсеместно спикера сопровождает чуть ли не взвод личной охраны. Обстановка подогревается разговорами о связи Хасбулатова с чеченской мафией. Миф, рассчитанный на московского обывателя. Хасбулатов достаточно осторожен, чтобы оказаться заложником этой авантюры. Присутствие чеченца во главе парламента (независимо - есть генерал Дудаев - нет его) переполняет души соплеменников гордостью. Второй человек в России - чеченец! И неблагополучие в самой Чечне, и чувство вседозволенности - свой не обидит, защитит - способствовало разрастанию чеченской мафии без всякого видимого участия в этом самого Хасбулатова. Это можно назвать синдромом самовнушения. Факт присутствия в руководстве Верховного Совета чеченца Хасбулатова и дагестанца Абдулатипова (естественный в многонациональном государстве), в момент хаоса спровоцировал амбиции именно этих регионов. Засилье в столице и других крупных городах представителей Северного Кавказа на колхозных рынках, при перекупке предприятий торговли в малом и среднем бизнесе, которое можно уподобить лавине, хлынувшей с гор, происходило именно в эти три года. Возможно, голос крови, возможно, внутренний протест за прошлое угнетение (Кавказ издревле завоевывался русской армией) и вечно мелькающий на телеэкране СВОЙ на властном Олимпе - вселяли надежду. И двигаются жаждущие разделить добычу, двигаются на запах надежды...
Из сказанного следует - Фронт национального спасения, обеспечивший полный контроль над действиями парламента, опьяненный этим успехом, стал проговариваться об идее вооруженного сопротивления.
Скорее всего, именно этот пункт программы Фронта напугал Зюганова, лидер РКП стал пятиться назад, придумывая малоубедительные причины к разногласию.
Не случайно, что в июле - августе средства массовой информации характеризуют действия оппозиции как подготовку к государственному перевороту. Демократы тотчас в паническом единодушии начинают обвинять Президента в нерасторопности, в утрате инициативы. При всех эмоциональных издержках этой критики она справедлива. Результат апрельского референдума в пользу самого Президента и в пользу его экономической политики не оставил у оппозиции шансов, но Президент позволил себе неосмотрительную паузу, и возможность фронтального наступления на законодательный саботаж парламента была упущена. Не станем утверждать, что столь традиционно повторяющиеся паузы в самый неподходящий момент есть некая продуманность, характеризующая политическую стратегию Президента. Не станем тратить на обоснование этой условности политологических доводов. Признаемся в очевидном. Президент устал от нервного переутомления. С каждым следующим годом он не становится моложе. Он не может бежать всю долгую дистанцию со скоростью спринтера.
Уже 1 мая Фронт национального спасения спровоцировал беспорядки и попробовал тактику силового давления. Не лучшим образом действует правительство Москвы. Становится ясно, что милиция не располагает ни навыками, ни желанием противостоять агрессивно настроенной толпе.
9 мая шествие, посвященное Дню Победы, московскими властями разрешается. Непримиримая оппозиция проводит смотр своих возможностей. Народу собрано достаточно, где-то около 70 тысяч. Толпа агрессивна, хотя факт, что ответственность за соблюдение порядка взял на себя Верховный Совет, её беспокоит. Каких-либо видимых эксцессов не происходит. Организатором шествия является Союз офицеров. Руководитель Союза подполковник Терехов, изгнанный из армии распоряжением министра обороны и восстановленный решением суда, производит впечатление личности маниакальной. Его популярность прямо пропорциональна чувству обиды среднего армейского офицерства. Власть их забыла, власть от них отвернулась. Деятельность офицерских собраний в армии запрещена приказом министра обороны Павла Грачева. Еще один рецидив политического реформаторства. Партия держала армию в руках, полагаясь на разветвленную систему политических органов. С первых дней революции, понимая, что рабоче-крестьянская армия обречена, если она полностью лишится военспецов, большевики оставляют часть прежнего офицерства на командных постах, но создают систему политического надзора. В воинских частях появляются комиссары, отвечающие, согласно политической лексике того времени, за "торжество идей революции в душах красноармейцев". Они и стали впоследствии основой армейских политических органов, так называемыми замполитами глазами и ушами партии в воинских частях. Кадровое офицерство, в меньшей степени рядовой состав всегда недолюбливали ГлавПУР, нарушавший принцип единоначалия в армии. Но вот что любопытно. Упразднение армейского политсостава лишь подтвердило истину - порядок в армии держался на двух точках опоры, а не на одной, как полагали командующие полками, дивизиями и армиями. Возможно, это сила привычки - ведь 70 лет двуопорная система держала боевую и политическую подготовку на высоте. Одну опору вынули, и армия закачалась. Стянув обручами партийности весь армейский офицерский корпус, партия держала армию в железных тисках идеологии. Идея офицерских собраний - это, с одной стороны, конец политической Атлантиды, а с другой попытка среднего офицерства воспользоваться своим численным превосходством и накинуть на армейский генералитет узду. Терехов в этом смысле изгой, в его подполковничий мундир закачано ефрейторское начало. Такие не в состоянии объединить офицерство. Обыкновенный бунт обиженных подполковников, не ставших генералами, не получивших каракулевых папах.
Итак, затраты на политсостав были сокращены, но... В жизни чистых политических решений не бывает. Практически это стало началом социальной неблагополучности в армии. Разоружение, конверсия, изменение военной доктрины, распад Варшавского договора и вывод войск из стран Восточной Европы, а затем и с территорий бывших республик - все это обрушилось на армию если не одномоментно, то в срок крайне короткий в историческом пересчете. При этом вся тяжесть социального дискомфорта сосредоточилась на российской армии, составлявшей в прошлом основной костяк Вооруженных Сил СССР. К тому времени российская армия ещё была не узаконена, самообразовывалась как армия независимого государства.
