На гребне политических столкновений в решающий момент оказываются лидеры - таковы правила игры, такова логика истории. Блуждая по лесу, о потере ориентиров вы догадываетесь не сразу. И только очутившись дважды на одной и той же поляне, вы начинаете понимать, что заблудились. Так и в общественной жизни: куда бы мы ни поворачивали, куда бы мы не отклонялись, проплыв достаточно, выруливаем к одной и той же экспозиции: Горбачев Ельцин. И удивительное постоянство взглядов одного, что возможно назвать политическим упрямством, если говорить о Ельцине; и движение разновекторное вкупе с непостижимой переменчивостью суждений, словно бы целью было запутать следы, уходя от преследования, если иметь в виду президента, по сути, политическая западня.

Спасение Президента - в очевидном сохранении Ельцина на политической арене. И самое парадоксальное - сохранение не в качестве символа, а как фигуры, обладающей реальным объемом государственной власти. И вся стратегия реакционных сил на уничтожение Ельцина, на низложение его на внеочередном съезде, который, уступая своей человеческой обидчивости и политической уязвленности, подыгрывает Президенту, для самого Президента, по сути, политическая западня.

Сегодня, скажем Президенту откровенно, правые в том привычном понимании (а не в лукавом переиначивании левых на правых), вобравшие всю закостенелость системы, идеологический догматизм, видящие оптимистические сны "о Сталине мудром, родном и любимом...", не преисполнены чувством любви и благодарности к Президенту. Их сдержанное песнопение Президенту объясняется очень просто: правым не под силу вести войну на два фронта. Кстати, это не под силу и левым, но в данный момент мы рассуждаем о правых. Им надо сокрушить Ельцина как фигуру, объединяющую так или иначе большинство демократических течений. И Президент им нужен как таран, вот почему они его терпят на посту Генерального секретаря. Ельцин, его команда и "так называемые демократы" заставляют правых держать силы на этом фронте. Сокруши они Ельцина, и Президенту будет непозволительно уезжать даже в отпуск.

Пора подниматься из окопов - девиз, под которым прошел последний Пленум ЦК КПСС. Уже никто не тревожит себя вопросом: почему Президент не оставил пост Генерального секретаря партии, которая, по изменившейся конституции, якобы более не является правящей?

Согласиться быть неправящей и стать неправящей - это разные состояния. И если первое оглашено, то второе не осуществлено. Непредсказуемость последствий политических реформ насторожила президента. Партия, которая в силу объективного развития была средоточием крайне консервативных сил, встретила процесс демократизации в штыки. И не надо умиленных всхлипов, что КПСС была инициатором обновления, не следует инициативу пяти человек адресовать всей партии.

Критика в адрес партии обрела характер всенародного движения, и это явилось для КПСС полной неожиданностью.

Горбачев удерживал свои позиции в партии только потому, что оставался до поры достаточно популярным лидером вне КПСС. И в тот момент консерваторы внутри партии терпели Горбачева, скованные страхом перед народным брожением.

Но то было раньше, иные мысли и чувства теперь.

Партия, напуганная событиями в Восточной Европе, в спешном порядке остановила демократический процесс в своих рядах. Произошла перегруппировка сил. В спешном порядке правые силы были сосредоточены в зоне РКП. Неудивительно, что именно эти силы инициировали движение комитетов общественного спасения, идеи военного путча, вовлечение армии в политическую борьбу. Подобный маневр сохранял реакционное ядро в партии как бы в заповедном состоянии, что ещё раз подтверждает мысль: крайний консерватизм - главный генофонд КПСС. Какое-то время эта поляризация сил давала определенный эффект, пока сам Президент теоретически числил себя фигурой центристского характера. Но как только Президент сместился на правый фланг, съезд и ЦК партии стали стремительно превращаться в однофамильный, одноцветный массив. Изгнание инакомыслящих, призывы к единству, сплочению имеют явные и неявные последствия.

Единство в партии, выпестованное в традициях догматизма, - это путь к одинаковости. Предание анафеме Станислава Шаталина - шаг запредельный. Интеллект тем значительнее, чем ощутимее энергия несогласия.

Было время, когда коммунисты, отвергая Полозкова, заявляли: при чем тут Полозков, мы в партии Горбачева. Теперь разницы нет.

Самое любопытное, что эту схожесть подчеркнул Полозков на последнем пленуме РКП. "Если ещё недавно противопоставляли КПСС и компартию РСФСР, Горбачева и Полозкова, "хороших" коммунистов и "плохих", реформаторов и консерваторов, то теперь ясно - это игры вчерашнего дня. Да это и была просто дымовая завеса". Как говорится, лучше не скажешь.

Ныне Генеральный секретарь, он же Президент, в своих выступлениях напоминает нам, что коммунистов все-таки 16 миллионов. Не станем возражать Генеральному секретарю, однако Президенту напомним, что беспартийных чуть больше - 270 миллионов.

Из Липецка сообщают, из Витебска сообщают, из Гомеля сообщают то же. После почти годичного невыезда Президент посетил Белоруссию. И вот уже ТАСС поправляет нашу неточность, предлагая вернуться к старому прочтению: Генеральный секретарь, Президент страны.

Ничего нынче нет. И лампочек электрических нет тоже. На Тишинском рынке несколько ханыг продают перегоревшие лампочки по рублю за штуку. Видел всякое, но такую коммерцию разумом не понять. Зачем? Отвечают: жизни не знаешь. Покупаешь у меня лампочку, приходишь на работу, вывинчиваешь нормальную, ставишь на её место испорченную и требуешь заменить. Операция проста как гвоздь. Тебе хорошо и государству приятно - позаботилось о сотруднике. Двойной выигрыш. Неисповедимы пути Господни, и разум народа нескончаем. Такая у нас нынче жизнь. От лампочки Ильича до лампочки Горбачева.

Глава I

НАЧАЛО,

РАЗОРВАННОЕ ПОПОЛАМ

ПОКА ТОЛЬКО ОЩУЩЕНИЯ

Год 1991-й. Июль. IV съезд Жизнь уже ничем не может нас удивить. Продуктов нет по-прежнему. Цены возросли настолько, что человеческое воображение сделало уважительный шаг назад, потому как социалистическому разуму, а иного, в силу поспешности перемен, у нас быть не могло, такие величины попросту незнакомы. У экономистов всех направлений и ориентации, от Шмелева до Сергеева, появился повод с одинаковой убедительностью заявить - мы предупреждали. Несомненно, что одной из неразрешимых проблем ближайшего периода будут поиски ответа на житейский вопрос: как считать денежные знаки - в километрах или на вес. И самое смешное, что все это говорится серьезно, без претензии на юмор. В безнадежной ситуации придумывание надежд становится профессией.

Театр политических действий переместился в Россию. Тому уже год. Мысль о низвержении Ельцина терзает душу разномастного центрального руководства.

Энергию неприятия Ельцина аккумулирует партаппарат, практически во всех звеньях. Сюда правомерно прибавить хозяйственный актив, однако с оговоркой, здесь картина более пестрая: армия, КГБ тоже не однозначны. И тем не менее противоборство Ельцину вызревает внутри этих структур.

Отчего был столь странен рисунок борьбы? Это был ни на что не похожий съезд. Не обремененный объемной повесткой дня, он, скорее, предполагался как ритуальный. Впервые Президент. 2 тысячи журналистов. Благословение Патриарха Всея Руси. Замеченное на всех континентах рукопожатие Ельцина и Горбачева и несколько пространная речь союзного Президента, произнесенная в нарушение всех канонов и сценариев не до, а после музыкального финала. Но все равно впервые, впервые, впервые.

И вдруг сбой на рабочем старте - Председателя Верховного Совета избрать не удалось. Все остальное взаимосвязано. Нет Председателя Верховного Совета, нет Конституционного суда, состав которого предлагает глава законодательной власти. Таким образом, IV Съезд, торжественно начавшись, неторжественно, устало и даже изнурительно завершился.

Мавр сделал свое дело - мавр может уходить.