Я уже говорил - обе ветви власти испытывали чрезвычайный голод на профессиональные кадры. Одна и та же колода тасовалась по нескольку раз. Власть не знала сама, чем она в конце концов станет, и поэтому путано нащупывала замену на места выбывших. Отсеченные от президентской когорты Баранников и Дунаев не могли оказаться в другом лагере с пустыми руками, они пришли с легендой о своем влиянии в тех самых структурах, откуда они были изгнаны. И как доказательство этого влияния они захватили с собой информацию, компрометирующую исполнительную власть. Я не думаю, что, сложись ситуация иначе, проиграй это противоборство Ельцин, судьба двух генералов была бы в будущем благополучной. Они нужны были на момент столкновения. Ну а потом уже другая власть напомнила бы им о материалах, которые были оглашены ранее, об их женах, магазинах, норковых шубах, счетах в швейцарских банках. Являясь агентом как бы двух сторон, президентской и хасбулатовской, Баранников мог рассчитывать на будущее там, где властвовал либо тот, либо другой. Ельцин его изгнал сам, Хасбулатов был следующим, даже в случае своей победы в союзе с Руцким (что, кстати, спикер прекрасно осознавал).
Слухи о следственном управлении МВД, перешедшем на сторону осажденного парламента, о взбунтовавшейся Лубянке, конечно же, запускались в общественное сознание Баранниковым и Дунаевым. Первыми, кто верил в эту желаемую, но вымышленную информацию, оказывались депутаты. Сам ход последовавших затем событий лишь укреплял их веру. Легко отступившая милиция, легко совершившийся штурм мэрии, беспрепятственное движение вооруженных людей по Москве, ни одного заслона на их пути. В эти несколько часов город был открыт и беззащитен. Пишу эти строки и начинаю понимать, что ультиматум, заявленный Ворониным в Даниловом монастыре, был предчувствием близкой победы. Все шло по плану.
Мятежники споткнулись в "Останкино". Немыслимое поведение батальона специального назначения, который практически оголил мэрию, - это фрагменты хорошо разыгранной мятежниками партитуры. И что бы ни говорил впоследствии полковник Васильев - командир частей особого назначения - о якобы продуманном плане рассечения фронта атакующих, все это лишь усиливает чувство неуверенности и подозрительности. Последовавшая вслед за этими событиями, согласно распоряжению Президента, немедленная реорганизация частей спецназа подтверждает вывод - происшедшее не явилось случайностью. Как бы там ни было, а третьего октября к вечеру вернувшийся из загородной резиденции Президент, вертолет сел на Ивановской площади Кремля, получил неоспоримый шанс овладеть ситуацией. Президент понимал - силовое вмешательство без жертв обойтись не может. И, мучимый сомнением, он искал мирного решения, искал компромисса. Более того, весь предыдущий период непримиримые толкали Президента на крайние меры. Нужна была пролитая кровь, нужны были масштабные беспорядки, чтобы импичмент Президенту не встретил общественного сопротивления. И в июне, и в июле, и в августе, и в сентябре непримиримые ждали ельцинского срыва. И вот теперь ситуация развернулась на 180 градусов. То, что было невозможно для Президента вчера, стало необходимым и оправданным сегодня. Незаконно вооруженные люди учинили массовые бесчинства в столице. Президент обязан обеспечить безопасность сограждан, защитить их и подавить мятеж. Объективно с этой минуты общественное мнение на его стороне. Решительные действия, даже несмотря на их драматизм, восстановят его популярность. Россия любит сильную власть. Выход, который он мучительно искал, подарили ему непримиримые. Они пролили кровь. Теперь вопрос в другом - обладает ли он реальной силой, не замыкается ли круг верных ему людей стенами Кремля? Может ли он рассчитывать на армию? Сработают ли те сто с лишним генералов, которых аттестовал уже он? Грачев нервничает, сомневается. Ему нравится эта формула - армия вне политики. Сейчас они затеяли спор: кто должен отдать приказ? В угрозу штурма Кремля он не верил. Это возможно в одном случае, если армия и милиция перейдут на сторону парламента. Он ещё раз спросил у Ерина и Голушко, контролируют ли они ситуацию. Голос у Ерина бодрый - в полном объеме. Голушко, тот осторожнее - в основном да. Возможно, Москва так и не узнает, какую ночь она пережила с 3 на 4 октября. И в книге Президента опять же будет объективная субъективность.
В 22 часа Президенту сообщили, что штурм "Останкино" захлебнулся. Подошло подкрепление. Обстановка вокруг телецентра полностью контролируется. Макашов увел своих обратно к Белому дому.
В 23 часа Грачев подтвердил, что части регулярной армии входят в город для обеспечения порядка. Впереди трудная ночь и ещё более трудное утро. Одно ясно. Белый дом должен быть освобожден от засевших там вооруженных людей и депутатов.
- К восьми часам утра, пока Москва ещё не пришла в движение, все должно быть кончено. Главная задача - избежать кровопролития. Объяснить бессмысленность сопротивления. Предложить сложить оружие. Все гарантии, исключающие дальнейшие преследования, будут даны.
Таким Президенту представлялся итог.
К двум часам ночи Ельцин уже знает, сколько войск вошло в город и где они сосредоточены. Настроение стало ровнее. Беспокойство не улеглось, но перелом произошел. Он позвонил Черномырдину и попросил предупредить телевидение, что утром он выступит с обращением к народу. Теперь он это может сделать. Все должное случиться уже произошло. Он будет говорить уверенно и жестко. В такие минуты проповеди неуместны. Народ увидит и услышит решительного Президента.
ХОЛОДНЫЙ ДУШ
Потрясение от происшедших событий уходило в прошлое. Уточнялись цифры погибших. Представительная власть в регионах, негромко огрызаясь, самораспускалась. Россия вняла призыву Президента и приступила к подготовке выборов. У нас будет другой парламент, с другим названием. У нас будет другая Конституция. Разумеется, если то и другое произойдет. И выборы, и референдум.
Произошло, свершилось. Результаты оказались ошеломляющими. Об этом много сказано, ещё больше написано. Сам я отказался баллотироваться и в Думу (нижнюю палату), и в Совет Федерации (верхнюю палату) нового Федерального Собрания. Причина? Поначалу ещё было какое-то сомнение, но оно оказалось недолгим. Должно пройти отравление от моего прошлого депутатства. Устаешь отмежевываться от решений, которые принимаются вопреки твоей воле. На все сделанные мне предложения я ответил категорическим отказом.
Победу на выборах одержала партия Жириновского (Либерально-демократическая партия). Весомо выглядели коммунисты и аграрии. Эти три силы в нижней палате в результате блокирования составят устойчивое большинство. Демократы разругались ещё в преддверии выборов. Шахрай затеял новый маневр и образовал партию, уже с прицелом на президентские выборы, партию, ориентированную не на центр, а на регионы, всячески обкатывая идею федерализма. Григорий Явлинский создал свой блок из ранее замеченных, а затем обиженных нынешней властью. Лидерами блока стали сам Явлинский, бывший вице-премьер, Болдырев, бывший руководитель Контрольного управления при Президенте, Лукин, бывший посол в США. Каждый из названных имел свой личный объект борьбы. Явлинский хотел бы закопать Гайдара, впрочем, последний никогда бы не появился в сфере высокой политики, не окажись до него в этой политике Явлинского со своей программой "500 дней". Это был конфликт не только талантливых экономистов-теоретиков, но и сверстников, которые при той, прежней великовозрастной власти были завлабами, руководителями отделов и готовили той власти предреформаторские доклады. Болдырев имел персонального врага в лице Филатова, на долю которого выпала материализация долгого недовольства Болдыревым глав администраций, в результате которого и появился президентский Указ о его отставке. Без предваряющих встреч с главой государства и объяснений по поводу отставки. Лукин боролся с министром иностранных дел Козыревым и мысленно уже дважды занимал его место, но мир воображаемый существовал недолго и удручающие реалии все возвращали на свои места. Сначала Лукин, не без помощи Козырева, уехал в Америку в качестве посла. А затем, в этом же качестве, уже Козыреву противостоял. Почувствовав зыбкость своего положения в Америке (Буш потерпел поражение), решил попытать счастья вновь в сфере внутренней политики. Блок оказался удачлив на выборах, миновал пятипроцентный барьер, и его лидеры оказались в Думе.
