Эта учительница, которой я видел всегда только со спины, понесла все тетради к себе на стол, сложили их аккуратно, и положила в свой портфель. Сейчас я смогу встать и подойти к ней, что можно спросить:

– То, что вы сказали про воображение, это действительно, правда?

– Да, Олеандр. Надо больше мечтать и воображать, тогда все твои желания могут сбыться. Вся наша жизнь – сказочное превращение из рождения в жизнь, после смерти в рождение. Поэтому мне так нравится читать сказочные истории. Вас я тоже этому учу. Тем более в школе стали происходит странные вещи. Вот неизвестно, что сейчас происходит с госпожой К. Питчево, говорят, она даже потеряла дар речи. Пока ничего другого я не могу тебе рассказать. Ты все сам вскоре узнаешь. Олеандр, твое воображение безгранично. Больше смотреть на звездное небо и мечтай. Главное ничего не бойся.

– У вас действительно есть такая уверенность, что сказки могут разобраться в жизни, навести на верный путь? С чего вдруг? Мы можем потеряться в этих сказочных мирах и не обрести себя. Мне не нужно бояться, ведь весь страх поселился во мне. Мне знакомы все Ваши препинания, как вы обычно пишете на доске мелом, что может быть сказочного в том, что мир, наполнен безумием, в который и попала многоуважаемая госпожа К. Питчево. Вы разве сможете помочь ей выбраться?

– Олеандр, поставь рюкзак на стол. Можно я буду обращаться к тебе просто О. Ведь так тебе проще взглянуть на вещь, которая сейчас стоит на моем столе. Внимательно присмотрись к его материи, к его формам и то, насколько он может изгибаться, отдавать себя всецело времени.

– Меня сейчас может интересовать только одно, как быстро закрасили эти стены в другой цвет, и могу ли я пробраться туда, где меня ждет сражение и освобождение.

– Возможно, все, что может быть у человека, так это остатки адреса. Адрес тебе известен? – поинтересовалась учительница.

– Нет, адреса уже все размыты соленой водой, возможно, есть только один адрес, который мне недавно навязали. А потом этот клочок разорвали, а кто-то подобрал и склеил по частям заново. Но разве клочок бумаги может быть уже прежним. Буквы расплылись, где-то оборвались линии. Где, сейчас может быть этот тетрадный листочек в линейку.

– Стоит туда заглянуть, милый О. Что там может быть? Может тебя, ждет замок со снежными кристалликами.

– Думаю, подняться туда будет сложно. Что может послужить отправкой в те, края, где существует отдельное чувство, которые покинуло меня.

–Обретение снова этого чувства. Будь немного смелее. Да и не забыть свой рюкзак. Обязательно оценю твое сочинение, хоть даже маленьким очерком.

– Благодарю Вас, госпожа А.А. Фова.

Постоянно нужно облекать в слова, для понимания их же самих, каждого, кто встречается тебе. Ты даришь им обозначения, ровно такие же какие свойственны только им. То есть даешь им прийти к себе, посмотреть на себя со стороны.

Возле сада

Э.луна. Столько было теплого в этом имени, тепло было предназначено не для меня. Что я могу поведать этой девочки? План, который она так долго искала.

Что же вот лавочка в саду. Сад был огромный, он произрастал по всей территории школы. Странно, но все вокруг, все ученики обходили его стороной. Здесь можно было наполнить свои страницы отважным безумием и поделиться немного с Э.луной. Она такая обычная, что иногда кажется, что подходящее ей слово, может только начать восхищать её, как только она запомнит другое слово. А руки были другими, такие пальцы, мизинец был длиннее всех пальцев. Все, что я заметил в ней. Она подошла, немного опоздала, но решила извиняться, я вроде принял эти извинения, просто улыбнулся ей.

– Давно ты меня ждешь здесь?

– Да, совсем немного. Всего пять минут. Что тебе рассказать?

– Что именно ты всегда рисуешь в свой таинственный блокнот? – задала вопрос Э.луна.

– Что больше тебя ничего не интересует, кроме этого блокнота? Странно, Э.луна. Ничего особенного в нём нет. В нем я рисую с маленького возраста, страницы в нем все время сами по себе обновляются. Это конечно удивительно. Он бесконечный.

– Откуда он у тебя?

– Однажды я его нашел на берегу моря. Море его выкинуло на берег. Подобрал я блокнот, потом высушил его на нашей кухонной батареи. В какой-то день стал в нем рисовать. Мне удалось однажды написать свои первые буквы.

– Как интересно, Олеандр. А у него есть название?

– Притчет. Так было написано на его обложке.

– А можно я в нем что-нибудь нарисую? К примеру, девочку в платье со звездами.

– Хорошо, Э.луна, нарисуй. А кто эта девушка?

– Не знаю, она просто появилась в моем воображении. У нее жемчужная, белая кожа, длинные волосы с переливами апельсинового цвета и бесцветные, голубые глаза. Она в очень прозрачном белом платье, расшитое звездами, на ее шеи повязано серебряное ожерелье из цветов и ракушки, но ракушка была пустая, в ней явно не хватало жемчуга. На платье красивая брошь. Так, сложно рассмотреть брошь, похоже, что это заглавная буква. Она вся переливается и ее тело прозрачно ломкое, в нем еще изменяется неизведанное водное пространство, в котором показаны кадры, кадры то обрываются, но начинают снова обретать начало, потом крики и тишина. Кресла сиденье завода поглощает океанское созревание чувств, покрывает и заглатывает, остаются только корешки от матери, они на поверхности. Её полет над этим поглощением, она умеет летать, так как она не прикасается к земле. На голове девочки одета корона в виде месяца. Месяц зеркальный и отражает солнце. Вижу, как эта девушка протягивает ко мне свои тонкие руки и о чем-то просит. Но ее было так плохо слышно, что я ничего не расслышала, только послышалась ели уловимая музыка. Видимо ей очень плохо. Что-то говорит про утраченное чувство. Повторяет: – Оно утрачено! Оно утрачено!

– Зарисуй её в блокнот Элу, чтобы она не исчезла. Что может, послужит исчезновению? Посмотри на деревья в этом саду, Элу, посмотри на их стволы. Крепче уже ничего не может быть. Как они так произрастают, корнями впиваются в землю.

– Так и чувство, Олеандр. Чувство, которое утрачено.

Э.луна взяла блокнот и стала рисовать очертания девочки, медленными линиями она вырисовывала ее лицо. Некий образ появился в воздухе. Мне удалось вымолвить слово:

– О., это ты?

Но образ был безмолвен, девочка просто смотрела в мои глаза и парила в воздухе. Алое озеро по центру ее груди переливалось и показывало мне некоторые фрагменты из мира, которого не существовало.

– Удивительно, захватывает дыхание! – решил протянуть руки к образу, но рука проходила сквозь неё. Это всего лишь была проекция О.

Как бы хотелось до нее дотронуться.

– Ты меня слышишь? – и вновь было молчание.

Потом Э.луна закончила рисовать, и образ расплылся в воздухе. Все так быстро растворилось, что не успел налюбоваться её красотой.

Все вернулось, я выхватил из рук Э.луны блокнот и снова выбежал из сада. Мне хотелось вдохнуть глоток свежего воздуха, пробежать сквозь время, я бежал так быстро, что у меня внутри проявлялась боль, боль расстояния. Просто продолжать жить и дышать. Как только это возможно. Зачем мне эти проекции? Взяв блокнот, я записал в него над рисунком Элу.

«Для него это было воздухом. От представления, что когда-то он просто прикоснется к руке О., у него все внутри замирало от волнения. Что же это такое за странное чувство? Никогда раньше он такого не испытывал. В таком возрасте, когда ты еще совсем юн, это происходит просто в мгновение.

Мне еще предстояло много понять, но понимание, того, что с каждым днем он делается все взрослее.

Тогда я вспомнил, меня ударило током. Все это другой мир, другая граница. Но стоит посетить адрес, возможно, я ждал так долго, что может изменения, вступят в силу. Однажды утром я проснулся и задал себе вопрос: – Что же изменилось? Ответа так и не последовало.