– Твой папа ведь занимает высокую должность в полиции? – Он кивает. – Я помогу тебе только в одном случае.

– Надо замять какое-то дело? – тут же спрашивает он, наверняка вспомнив, как я врезалась в них с Блейном.

– Нет. Я хочу, чтобы полиция нашего района не трогала уличных ночных художников.

Растянув губы в улыбке, Дез смотрит на меня исподлобья и говорит:

– Я прекрасно тебя понял, Хейли.

Я получаю сообщение от Деза ближе к четырем часам следующего дня. По его словам, теперь ночные художники вольны делать то, что хочется их мрачным душонкам. В постскриптуме парень указывает адрес, как будто я не знаю, где находится дом братства, и говорит, чтобы я пришла сегодня в шесть.

Сначала я хочу отказаться, но понимаю, что раз он выполнил просьбу, значит, я обязана вернуть долг.

Откинув телефон, я борюсь с желанием застонать от досады, ведь мне совершенно не хочется общаться с бывшим другом. Вместо этого я могла бы провести время с пользой. Тем более мне выпал редкий шанс позависать одной, так как Лана ушла, сказав, что не придет раньше полуночи.

Закрыв лицо руками, я потираю пальцами веки, а затем вскакиваю с кровати так резко, что в глазах мутнеет на пару секунд. По дороге к шкафу я снимаю футболку и штаны, оставляя их валяться дорожкой на полу.

Переодеваясь, я умудряюсь одновременно кидать в рюкзак нужные конспекты. Это каким-то образом занимает полтора часа моего драгоценного времени.

К шести часам я уже подъезжаю к дому братства, но выходить из автомобиля не спешу. Вместо этого я сижу внутри, постукивая ногтями по рулю. Я ни разу не была внутри, но этот адрес известен чуть ли не каждому студенту в Нью-Йорке.

Ходит слух, что здесь устраивают самые запоминающиеся вечеринки.

Подняв голову, я рассматриваю окна, веранду, входную дверь и ровный газон. Что-то пугает меня в этом месте. Наверное, тот факт, что я буду здесь одна в окружении горячих парней. Что ж, многие девчонки могли бы мне позавидовать.

Вдохнув побольше воздуха, берусь за ручку машины и открываю ее. Свежий вечерний воздух тут же залетает внутрь.

Хлопнув дверью, я поправляю края футболки и уже собираюсь сделать шаг в направлении дома, когда вдруг меня окликает голос, который невозможно забыть:

– Поражаюсь твоему стилю.

Повернувшись, я вижу Блейна, сидящего на капоте машины, припаркованной неподалеку, и покуривающего сигарету.

– Ты имеешь что-то против моего стиля? – спрашиваю я, выгнув бровь. Внутри вспыхивает желание посмотреть на себя и понять, что именно ему не нравится.

– И разговариваешь ты паршиво, – игнорируя вопрос, продолжает он выражать свое недовольство.

Думая, что лучшим вариантом будет безразличие, я отворачиваюсь и иду к двери, но Блейн снова начинает говорить:

– Такие формы я бы скрывать на твоем месте не стал.

Я застываю, потому что на этот раз голос звучит очень близко. Мои глаза расширяются. Повернув голову, я встречаюсь со взглядом хищника. Блейн источает волны опасности.

– После тебя, салага.

Салага? Хочу возмутиться, но, ощутив горячее прикосновение руки на пояснице, я захлопываю чуть приоткрытый рот. А ладонь Блейна тем временем опускается еще ниже и подталкивает меня к двери.

Люди с обжигающим взглядом, оказывается, еще и нахальные бесстыдники.

Я против собственной воли спрашиваю у Блейна, где могу найти Деза. Чему-то ухмыльнувшись, он проходит мимо и велит следовать за ним. Поднимаясь, я не встречаю ни души, что меня радует. Не хочу, чтобы у кого-то появились шальные мысли, а это вполне возможно.

Мы бредем по коридору второго этажа и останавливаемся только в самом конце, перед темной дверью. Махнув рукой, Блейн говорит, что Дез находится прямо за ней, после чего разворачивается и уходит. Я наблюдаю за удаляющейся фигурой до тех пор, пока она не скрывается за дверью напротив туалета.

Посмотрев перед собой, я чувствую себя чертовски неуверенно и безумно хочу свалить отсюда, но прежде чем я успеваю как следует поразмыслить, дверь распахивается и передо мной возникает улыбающийся Дез. Он словно чувствовал, что я нахожусь по другую сторону.

– Заходи, не стесняйся, – произносит он, отступая.

Тихо поблагодарив, я делаю неуверенные шажки вперед и останавливаюсь у кресла.

Дез забирается на кровать и ведет себя беззаботно, словно и не обижал меня. И я завидую его легкости, потому что сама тем временем мысленно содрогаюсь.

Сняв рюкзак, я кладу его на кровать, а после сажусь, сложив по-турецки ноги. В воздухе витает неловкость, но, кажется, ощущаю ее только я. Дез привлекателен и прекрасно владеет собой, в отличие от меня, поэтому ему совершенно не о чем беспокоиться.

Мы выписываем все темы, которые ему не даются, и, пробегая по ним взглядом, я понимаю, что нас ждет нечто трудное. Дез не знает и половины предмета.

Почесывая затылок, я начинаю объяснять первую тему, но по его нахмуренным бровям понимаю, что он не может сообразить, о чем я толкую.

– И как ты умудрилась понять этот предмет с самого начала, – качая головой из стороны в сторону, говорит Дез.

– Я просто не тратила время на глупые развлечения на первом курсе, – пожав плечами, отвечаю я.

– Ну да, ты же вся такая правильная малышка.

Я чувствую, как по моему телу прокатывается волна дрожи. Дез, похоже, даже не догадывается, как лишь одна его фраза подействовала на меня. Я погрузилась в воспоминания, от которых сначала сладко заныло сердце, а потом пришла боль.

Чтобы окончательно не улететь в облака, я откашливаюсь и продолжаю объяснения. Когда Дез начинает хоть что-то понимать, дверь распахивается, и мы оба поднимаем головы.

На пороге стоит Блейн с тетрадью в руках.

– Чувак, что ты здесь делаешь? – сведя брови на переносице, интересуется Дез.

– Решил присоединиться и получше узнать предмет, который вы тут обсуждаете, – отвечает Блейн и, захлопнув дверь ногой, подходит к кровати. – Двигайся, салага, – обращается он ко мне, и я в буквальном смысле вспыхиваю, залившись румянцем.

– Салага? – удивленно произносит Дез. – Ты хоть знаешь, что значит это слово?

– Прекрасно знаю, – кивает Блейн.

– Тогда почему называешь ее так?

– Просто нравится. На чем вы остановились?

Находиться в компании Деза нелегко, но общество Деза и Блейна куда тяжелее. От моего внимания не ускользнуло то, как парни обмениваются взглядами, которые мне не по силам разгадать. Они что-то безмолвно обсуждают, и надеюсь, не меня.

Больше всего на свете мне хочется убежать из этого дома, в прямом смысле выпрыгивая из штанов. Смущенная присутствием двух горячих парней рядом, я запинаюсь и слишком часто откашливаюсь, пытаясь придать голосу былую твердость и уверенность.

Судя по тому, как Дез опускает голову и ухмыляется, оба прекрасно понимают, что их поведение заставляет меня нервничать. Я никогда не была в подобной ситуации, поэтому не могу расслабиться.

Извинившись, я говорю, что мне надо в туалет, и спрыгиваю с кровати. Стараясь как можно спокойнее подойти к двери, а не лететь к ней, как к спасательному кругу, я пару раз спотыкаюсь о собственную ногу, отчего краснею еще сильнее. Прежде чем выйти из комнаты, я слышу, как Дез кричит мне вдогонку, что никто меня не укусит.

Оказавшись в коридоре, я едва не падаю. На меня в буквальном смысле налетела редактор университетской газеты Амелия Картен. Извиняясь, она понеслась дальше, взвизгивая и смеясь. Следом за ней тут же пробежал один из «братьев». Это был Ник. Он направился в комнату, в которую залетела Амелия, потом стало тихо, а после я услышала вскрик и низкий смех Доминика.

Внутри меня вновь вспыхнуло знакомое чувство. Опять ненавистная зависть. Но так просто избавиться от нее я тоже не могу. Где-то в глубине души я мечтаю быть как Амелия, хочу иметь такие же отношения.

Покачав головой, отворяю дверь туалета и вскрикиваю от неожиданности. Около большой раковины стоит Джаред Блеф с полотенцем вокруг бедер и с бритвой в руках. На щеках и на шее видна пена для бритья. В этом доме принято так делать?