– Я как раз бьюсь над этой задачей, – пробурчал Крынкин, уставившись честными глазами.
Такой немного придурковатый и преданный взор подчиненных всегда означал только одно – еще даже не приступал, но если вы настаиваете…
– Я во второй половине дня к ним собиралась, – пролепетала начальник юридического отдела.
Агафонов махнул рукой, понимая, что Ксюша-юбочка из плюша далеко от Крынкина не ушла.
– А ты, Юрий Петрович, – рыкнул на Неженцева. – Что с рекламой дома на Московской? Неси баннеры на утверждение.
– Их только завтра дизайнер пришлет, – ухнул будто филин начальник отдела продаж.
– Прекрасно, просто прекрасно, – процедил шеф, теряя терпение, и громко позвал секретаря: – Ольга, зайди!
Лица Агафоновских замов сразу же превратились в посмертные маски.
– Пожалуйста, – Михаил Александрович строго глянул на маленькую, похожую на олененка, женщину, мать троих детей и жену здоровенного амабала Леши, работающего в компании прорабом. – Ольга Владимировна, я вас очень прошу в понедельник с утра сформировать в Документообороте отчет по невыполненным задачам. Красным маркером выделите тех героев, у кого по одному просроченному поручению. Тем урежу премию. У кого два – лишу тринадцатой зарплаты. Три и больше – уволю на хрен, – сурово закончил Агафонов и слишком ласково улыбнулся. – Как говорили наши коллеги в Древнем Египте и Месопотамии, работайте, друзья, солнце еще высоко!
Дана подняла на любовника взгляд, полный негодования, и уже собралась что-то сказать, как на столе зазвонил сотовый.
– Па-а-п, – заныл Егор. – Я тебя жду-у. Мама меня специально домой загнала…
– Через пять минут буду, – поспешно бросил Агафонов и, схватив куртку, ринулся к выходу. – В понедельник планерка, – отрывисто заметил, обернувшись около двери. – В девять утра. Прошу не опаздывать. Будем обсуждать ваши косяки и начислять премии.
– Все твои идеи, Крынкин, – услышал он на бегу бас Неженцева.
– Я только предложил, – пошел на попятный сисадмин.
«Идиоты», – мысленно вздохнул Агафонов и внезапно понял, что с понедельника в офисе начнется шоу «Кукла для босса». Он негодующе фыркнул и решил во что бы то ни стало спутать карты новоявленным свахам.
Всю дорогу от поликлиники и обратно Егор исполнял арию сиротки из оперы «Мать-ехидна, отец-негодяй». Он ныл, что не хочет жить с матерью и ее новым мужем, а желает перебраться к отцу.
– Вот было бы классно, правда, пап? – с надеждой глянул на Агафонова Егор.
– Мама не разрешит, – мотнул головой Михаил вдруг остро ощутив, что жить вместе с сыном – это прекрасная идея. Просто отличная. – Даже заикаться не стоит.
– А чего ей? – насупился сын. – У нее вот-вот еще один сын родится. Пусть он им остается, а я только твой буду.
– Мама тебя любит, – улыбнувшись заметил Агафонов и поспешно добавил: – Я тоже. Нужно научиться, Егор, как-то сосуществовать в наших непростых условиях. Во всяком случае, пока у мамы не родится ребенок, – он постарался подавить вздох, но не получилось, – и пока мы не станем посвящать ее в наши планы.
– Так ты согласен? – радостно подпрыгнул сын. – Папа! Ура!
Егор глянул на отца заговорщицки и пробормотал чуть слышно:
– А когда можно будет? Через три месяца?
«Значит, Нинка на шестом», – хмыкнул про себя Агафонов, а вслух предложил:
– Посмотрим, сынок. Пока загадывать рано. Зато, раз у тебя с ушами все в порядке и уже начались каникулы, мы с тобой можем съездить к дедушке Саше. Погулять по лесу. Погонять на вездеходе…
– Суперидея, пап! – радостно вскрикнул сынок и, как только машина припарковалась около дома, со всех ног бросился к матери, стоявшей около подъезда.
В скромном черном пуховичке она походила на бочонок на тонких ножках.
«Пять грамм мозгов и шестьдесят килограмм стервозности», – мысленно усмехнулся Агафонов. Но вслед за сыном подошел к его матери и доложил:
– Это Егору шею сквозняком протянуло. Натри вечером мазью. А с ушами все в порядке. Их просто надрать некому.
– Ребенком не только мать должна заниматься, – ехидно бросила Нина. – У него еще и отец есть.
– Согласен, – кивнул Михаил. – Собери его вещи, мы завтра к деду Саше поедем.
Нина глянула недоверчиво на бывшего мужа.
«У этой женщины особый талант! Мигом распознает мое вранье и закатит истерику. Детектор лжи, блин!» – про себя поморщился Агафонов.
– А как же… – попыталась она найти повод, чтобы отказать. Но на ходу ничего не могла сообразить. – Ты же вроде не собирался, – пробурчала чуть слышно.
– Так думал, Егорка болен, а с ним все в порядке, – бодро соврал он и приготовился к следующему вопросу.
– На сколько дней? – осведомился личный Агафоновский дознаватель. – Мы собираемся уехать на все праздники. Егор едет с нами.
– Куда? – лениво поинтересовался Михаил, точно зная, что правды ему не скажут.
– У семьи мужа дом за городом, – сообщила довольно Нина. – Вся соберутся на праздник. Это традиция такая.
– Хорошая традиция, – кивнул Агафонов и поинтересовался от нечего делать: – А много народу?
– Не очень, – махнула ладошкой Нина. – Свекор со свекровью, их четверо детей и мы с Егоркой, – улыбнулась бывшая жена. – Если ты пообещаешь до тридцатого вернуться, – спокойно без воплей предупредила она, – то отпущу.
– Конечно, – закивал Агафонов, напоминая себе ишака из «Кавказкой пленницы». – Обязательно вернемся. Может, соберешь сегодня вещи, а я попозже вечером за Егором заеду?
– Завтра утром, – возвестила Нина, вновь почувствовав свою значимость.
– Хорошо, – рыкнул Агафонов, – в восемь утра. Нам еще полдня ехать.
– Но, – попыталась возмутиться она. – Я так рано не встаю…
– У тебя два варианта на выбор, – процедил он, теряя терпение. – Или сегодня вечером, или завтра утром. Решайтесь, мадам! – криво усмехнулся, глядя на бывшую жену и в который раз осознавая, что ничего не чувствует к ней.
– Завтра. Утром, – отрезала Нина. – Приезжай к девяти, Агафонов.
Возвращаться в офис Михаил не стал. Спонтанная поездка к отцу требовала подготовки. Поэтому, поставив машину на станцию техобслуживания, пешком вернулся домой и позвонил бате. Трубку никто не взял.
«Увидит пропущенный, перезвонит», – хмыкнул он про себя и направился в кабинет работать. И только поздно вечером осознал, что отец так и не перезвонил.
«Ерунда какая-то, – скривился он. – Приеду, проведу беседу!»
До праздничного банкета оставалось совсем немного времени. Поэтому вернувшись домой, Ева сразу кинулась накрывать на стол. Девчонки обещали приехать сразу после работы. Она весело носилась по кухне, пританцовывая и напевая себе под нос. Заказала пиццу и роллы. Выставила на стол пузатые бокалы на высоких ножках.
– We Will Rock You! – пропела знаменитый хит Квинов и даже ногой в такт притопнула. – Мы вас сделаем, и весь мир будет у наших ног, – напевала Ева, моя фрукты и выкладывая их на тарелку.
– Это только начало, – заявила она самой себе, пристальным взглядом осматривая стол. – Я смогу состояться в профессии! А иначе и быть не может. Взяли ж меня в этот «АМА-Девелопмент»! АЯ даже Глеба Старшинова обошла, – усмехнулась она и, услышав звонок домофона, пошла открывать дверь подружкам.
– Йеху! – заорали с порога Милка и Яна и полезли целоваться. – Сегодня мы пьем за твою карьеру, мать!
Уже намного позже, когда бокалы опустели, а коробки из-под пиццы сложили в кулек и выставили на балкон, Ева обвела глазами подруг и решительно встала. Вытащила из шкафчика еще бутылочку вина и провозгласила:
– Я хочу выпить за вас, девчонки! За нашу дружбу! – пьяненько всхлипнула она. – Что бы я без вас делала.
Подружки серьезно кивнули, и каждая в душе припомнила те мелкие и не очень неприятности, когда две других бросали все свои дела и мчались на помощь.
– Наша дружба, – пьяно икнула Камилла, – дороже всех денег мира. Только вы оказали поддержку, когда Вадик Рыльский обвинил меня в воровстве. Я думала, что со стыда сгорю, – протянула Милка, схватившись руками за пунцовые щеки.
