«Анатомический экзамен, вскрытие души или френология взаимосвязаны с Норном Улем и г-жой Заботой¹⁷. Это значит – получение земли; выигрыши, возникающие в результате труда, благословленные деньги умножились так, что они используются дальше и служат дальнейшему размножению».

Выражения деньги «размножились», и особенно «благословленные деньги», кажется странным. Они скорее подходят для сексуальной сферы, где они к месту при упоминании о «благословленных обстоятельствах» и «благословении детей». Источником умножения денег называется земля, которая раньше также была исходным пунктом для фантазий о размножении, и которая, как уже сказано выше, позже прямо называется «женщиной»¹⁸. Теперь пациентка говорит, что Базель связан с индийским миссионерством, с обращением язычников в христианство. Известно, что Базель – это место известного в разных частях света Базельского миссионерства. Примечательно, что пациентка после фантазии о размножении думает об этом институте; это кажется нам естественным, если мы вспомним об упомянутом в первой главе значении «религии» как сексуальности. «Обращение в христианство» – соответственно, обращение в «сексуальную жизнь».

Пациентка говорила еще о Dr. J. Она точно знает, что он уроженец города Базеля. Я спрашиваю ее, знакома ли она с кем-либо из Базеля. Мгновенный ответ на это, естественно, – «Dr./.», только звучит это иначе:

«Г-н Лауэрс из Базеля; я не знала, что Dr. J. имеет к этому отношение; тут пришел Арнольд Бёклин¹⁹; все это связано с алкоголем, а не с физической душой… или всё же? Он алкоголик, так как он должен был посвятить себя учению об алкоголе в качестве психиатра и трезвенника. Это должно быть связано с пониманием итальянского искусства, не только с живописью, но также и музыкой. Он, вероятно, неправильно расценил дружбу, в которой истолковал сексуальный вопрос так, что для проверки эксперимента также должна была быть изложена функция, которая связана с сексуальным вопросом, сикстинским искусством. В трезвом виде он просто не желал бы несчастья детям и женщинам».

Она видела сон, что Dr. J. «выполняет» на ней сексуальную функцию «для экспериментального бытия в более низкой атмосфере».

Начало имени «Лауэрс» (человек, живущий в Базеле) в звуковом плане сильно походит на Лао = Лаокоон. Как Лао = Лаокоон, у нас также есть Лауэрс = Лао. Как мы видели раньше, Лаокоон – это символ «генезиса». Вначале этой главы Лаокоон называется «доктором». Но здесь вместо ожидаемого Dr. J. пациентка называет Лауэрса (Лаокоона). То, что при этом у нее всплывает представление «доктор», но не признается, показывает непосредственно следующее предложение: «Я не знала, что Dr. J. имеет к этому отношение». После этой символической замены главного героя представление использует символическое облачение. Называется художник и утверждается его связь с алкоголем. Как пациентка приходит к мысли об алкоголике? Уже в начале этой главы мы узнали, что алкоголь – это питье, приносящее плодородие. Должен ли был Dr. J. как приносящий плодородие художник подавать ей этот напиток? Пациентка не может этого допустить. Следует компромисс: «все это связано с алкоголем, а не с физической душой», причем «физическое» – это положительное, а «душа» – негативное утверждение символа плодородия. Пациентка отмечает, что оба стоящие рядом понятия, собственно, исключают друг друга. В удачном размышлении она не обращает внимания на сложность: «Dr. J. алкоголик, так как он должен был посвятить себя учению об алкоголе в качестве психиатра и трезвенника». Конечно, у него есть негативный компонент, т. е. он трезвенник, таким образом, должен быть позитивный компонент, из которого возник негативный; у трезвенника должен быть позитивный, жаждущий алкоголя, компонент, против которого он борется. Точно так же, как если бы у нас не было света без тени; при том, что тень отрицает свет и создает его²⁰. Так, позитивный сексуальный компонент все больше превосходит, и мы, наконец-то, узнаем, что Dr. J. не только изучал находящуюся во взаимосвязи с сексуальностью функцию, но и прямым образом применял к пациентке. Она также видела это во сне. Когда же я подметила, что это было лишь во сне, а не наяву, она сильно разозлилась.

«Сновидения – символика, которая должна быть интерпретирована²¹. Если же мы не понимаем или не хотим понимать символику? Если же мы должны предаваться сновидениям? Если я буду говорить о сновидениях, то я должна буду пережить это еще раз. Сновидения – это переживания».

В другой раз она сердится из-за плохих предположений, которые о ней возникают; при этом она считает, что «предположение могло бы стать действительностью, чтобы объяснить свои права на существование». Мы находим также такие выражения как: «Вероятно, предположение хочет быть правильным». Такие воззрения или, точнее, чувства практически не внушены, потому что они выражаются с яростными аффектами и соответствуют психологии dementia ргаесох, которая охотно признает чужую тайную силу. «Предположения», которые часто выражают другие люди, как это и происходит у пациентки, как мы видим здесь и увидим еще позже, являются всегда эмоционально окрашенными группами представлений, следовательно, «комплексами»²².

Пациентка так сильно испытывает на себе силу своих комплексов, что одновременно считает их самостоятельными живыми существами, соответственно, существами, которые могут стать живыми лишь через существующие внутри нее желания. (Здесь я обращаю внимание на то, что мнение пациентки о самостоятельности комплексов служит существенным доказательством подвергающегося сильному сомнению учения об автономности²³.) «Предположение может стать действительностью». Такое мнение является основой страха перед «злым взглядом» народа, и что глубоко коренится в народном суеверии, всегда обосновано. «Предположение» в понимании нашей пациентки есть подозрение более или менее определенных намерений, т. е. определенных комплексов, которые, являясь эмоционально окрашенными группами представлений, естественно, требуют большего влияния на поступки. При известных обстоятельствах возможно, чтобы предположения сохранили права и немедленно стали действительными, потому что такие предположения, как уже было сказано, способствуют «объективному» осознанию не каких-нибудь любых возможностей, а комплексов, т. е. таких психических величин, которые так или иначе стремятся к тому, чтобы сформировать действительность по их образцу. Комплекс всегда представляет собой возможность, которая благодаря особой активизации приобретает право на существование, т. е. становится действительной, так «предположение» пациентки при благоприятных условиях могло бы стать действительностью: ее эротический комплекс с трудом находит средства выражения; эти средства выражения вызывают у другого человека соответствующие реакции лишь для того, чтобы это представление у других людей через другие многочисленные содержания представлений было совсем вытеснено на задний план, в то время как лишь живущая в этом комплексе пациентка видит соответствующее ее желаниям и поэтому переоценивает возможность активизации.

Алкоголизм Dr. J., как говорит пациентка, связан не только с пониманием итальянского искусства, да и не с живописью, как это будет соответствовать католической поэзии²⁴, а с музыкой. Пациентка музыкальна; как она говорит, протестантская поэзия (она протестантка) связана с музыкой. Любовью к музыке, таким образом, будет называться любовь к пациентке.

Мы должны вернуться назад, чтобы суметь понять «вопрос об алкоголе».

«Человек может быть растворен в воде» (мы уже узнали это); теперь мы слышим, что «он также растворяется в вине (духе или душе), алкоголе или при помощи химии. Это возможно благодаря одному виду Новозоона, который может переноситься в другое тело. Если добрые люди лечатся при помощи анатомии и мифологии, тогда хорошие качества покойника могут перейти в здорового человека». Далее: «Новозоон – состоящий из вида водорода – препарат мертвых тканей, может производиться из любого животного; он должен производиться из здоровой особи. Для появления нового пола необходимо препарировать все тело; новое поколение возникает из частей головы и сперматического образования животного».