Я полюбил дело, ради которого меня сюда призвали.

И был удовлетворен так, как никогда бы не смогли на меня повлиять наркотики, секс и прочие греховные штучки.

Творя божью работу, я знал, что имел определенное влияние. Я направлял тех, кто заблудился, сойдя с пути, тем самым делал мир лучше.

Несколько недель назад я разговаривал с матерью мисс Гринвуд, Стэфани. Очевидно, в начале учебного года ее дочь связалась со школьным консультантом. Чуть позже он попал в тюрьму, поскольку переспал с несколькими своими несовершеннолетними ученицами – с подавляющим большинством которых не по обоюдному согласию. К несчастью для мисс Гринвуд, она забеременела от него. Носила ребенка месяц или два, прежде чем потеряла. Бедная девочка, казалось, едва вырвавшись из этого кошмара, связалась с жестоким торговцем наркотиками. Как только падать ниже для мисс Гринвуд стало уже некуда, Стэфани захотела помочь дочери вернуться к жизни.

И привела ко мне.

Хотя церковный проповедник – совсем не то, чего я ожидал от своей жизни, сейчас это мое предназначение. Мне нравилось помогать нуждающимся людям. Я любил наставлять их на правильный путь. Однажды я тоже обезумел и едва не разрушил свою жизнь. Если бы закон, семья и друзья не взялись за меня, то, кто знает, может, я бы умер, как мой брат.

Однако у Бога были свои планы.

На меня именно такие.

Тихий стук в дверь вырвал из потока мыслей, я закрыл папку и положил поверх нее Библию, прежде чем ответил.

– Входите.

Дверь со скрипом открылась, и в мой кабинет вошла длинноногая блондинка. В тот же миг мои глаза приковались к ее медового цвета обнаженным ногам, начинавшимся от белых крошечных хлопковых шортов. На ногах были обуты белые кеды, а на лодыжке мерцал браслет, отражавший солнце позади меня. Когда я нашел в себе силы оторваться от ее ног, то стал поднимать взгляд выше, отмечая узкие бедра и талию, и задержался на выпуклости груди, едва прикрытой ярко-желтой майкой. Когда разглядел соски под тонкой тканью, едва не застонал. Длинные светлые волосы волнами спадали на ее обнаженные плечи. Наконец, я посмотрел на блестящие розовые губы, которые сейчас чуть кривились в улыбке.

Черт.

Я прокашлялся и встретил самодовольный взгляд голубых глаз. Золотая бровь была вопросительно изогнута.

– Привет, проповедник.

Я стряхнул оцепенение и стиснул зубы. Передо мной стояла старшеклассница Лэйси Гринвуд. Ее мать была обеспокоена, поскольку жизнь дочери состояла из одних неприятностей. Но меня поразило, как легко – просто в считанные секунды – я забыл, кем являлся. Проповедником. Вместо этого я просто бродил взглядом по ее телу, словно простой мужчина по заинтересовавшей его женщине.

Это было невероятно глупо.

Впрочем, я был лишь мужчиной, не застрахованным от привлекательных женщин.

Теперь, оценив, как в действительности Лэйси была красива, я мог оставить это позади и двигаться дальше.

– Проповедник Истон Макэвой, – ответил я с милой улыбкой. – Пожалуйста, мисс Гринвуд, садитесь, – мой голос оказался хриплым, и я не стал вставать, чтобы поприветствовать ее, поскольку иначе во всей красе показал бы неуместную эрекцию. Меня раздражала такая потеря самообладания.

Я прочитал про себя быструю молитву, взывая к силе. Бог помог мне пережить трудные моменты в жизни, потому, конечно, поможет справиться и с этим. Безусловно, я был обязан вести себя как можно лучше. Когда я был на самом дне, именно любовь и прощение Христа вытащили меня оттуда.

Лэйси неторопливо подошла к креслу и грациозно села. Она окинула взглядом мою замершую фигуру, и в ее глазах вспыхнул огонь.

«Проклятие. Проклятие. Проклятие».

Дэйн и Рик наверняка бы предостерегли меня сейчас:

«Бог покарает тебя прямо на этом самом месте из-за того, что твой член жаждет эту девушку».

Я потер затылок и откашлялся. Снова.

– Твоя мать сказала, что у тебя был непростой год.

Ее самодовольная улыбка дрогнула. В красивых голубых омутах отразилась сердечная боль, и Лэйси уставилась на свои колени.

– М-да.

Я поерзал на стуле, прогоняя похоть, которая пыталась помешать мне делать свою работу. Мой разум все еще находился в ловушке прошлого. Я считал, что именно поэтому не мог распределить свое внимание. Мне стоило жить настоящим. В котором я был благочестивым человеком. Лидером церкви. Кем-то, кто поклялся Богу и церкви, что пойдет по более трудному пути, чем большинство, чтобы привести людей к Иисусу.

– Поэтому я и сижу здесь. Чтобы поговорить об этом.

Она сглотнула и пожала плечами, так и не подняв взгляд.

– Я не хочу об этом говорить, но моя мама заставила сюда прийти.

Склонившись, я уперся локтями о стол и постарался поймать ее взгляд.

– Лэйси, – позвал я командным голосом, – посмотри на меня.

Она подняла взгляд, и на мгновение мне открылось окно в ее душу. Лэйси действительно была сломлена. Сильная снаружи, но медленно умиравшая внутри.

– Все наладится. Я обещаю, – я ободряюще ей улыбнулся. – А теперь расскажи, как все началось. Что у вас было с мистером Поулком?

Лэйси нахмурила золотистые брови, а кончик ее носа порозовел.

– Я думала, что он любит меня.

Я сочувствовал ей. Она ведь была еще совсем ребенком, а какой-то старый мудак воспользовался ею. Ему следовало направлять и советовать. А не охотиться на нее.

– Продолжай.

Лэйси сглотнула и тяжело вздохнула.

– Но это было не так. Очевидно, он переспал со многими девушками. И я тоже попалась на его удочку. Купилась на все глупые слова и нежные поцелуи. У нас был секс, – она посмотрела на меня, оценивая мою реакцию. Конечно же, Лэйси ничего не увидит. После восьми лет в тюрьме, начиная с восемнадцати, мне требовалось что-то большее, чем просто упомянуть секс, чтобы выйти из себя. Поняв, что я не отреагировал, Лэйси продолжила. – Мы занимались сексом, а потом я забеременела, – у нее вырвался какой-то сдавленный звук. – Это... я... – по ее щекам потекли слезы и скатились вниз по подбородку. Мне захотелось смахнуть их с ее фарфоровой кожи, что меня испугало, но я лишь подвинул в ее сторону коробку с салфетками.

– Я слышал, что он попал в тюрьму, – произнес я. – А что случилось дальше с тобой?

Лэйси выдернула салфетку из коробки и промокнула кожу. Покрасневшие голубые глаза буквально умоляли меня понять, что творилось в ее голове.

– Я осталась одинокой и беременной. Но я была счастлива.

– В этом нет ничего постыдного. Дети – божье благословение.

Ее ноздри расширились, когда она посмотрела на меня.

– Должно быть, я слишком плоха, поскольку Он забрал свое благословение обратно. Забрал у меня Майки.

Чтение отрывков из Библии – совсем не то, что поможет ей прямо сейчас. Я знал это, ведь помогал многим осужденным преступникам бороться со своими демонами. Я знал, что людей нужно слушать, а не проповедовать им. Этому меня научил Том. Когда я купался в жалости к себе, он сперва слушал, а потом давал советы. В конце концов, Том стал жизненно важным для меня человеком. Вторым отцом. Лучшим другом и наставником. Я покажу ей стихи в свое время, когда они смогут исцелить ее сердце, как вышло со мной.

– Бог так не поступает, – тихо ответил я ей. – Что случилось после твоей потери?

Она шмыгнула носом и пожала плечами.

– Я была сломлена и опустошена. Мое счастье вырвали с корнем. Я хотела забыться. Познакомилась с парнем по имени Нолан Дженкинс. И быстро выучила, какие таблетки помогают все забыть очень быстро. Однако вскоре начались новые проблемы. Нолан был жестоким, – в ее глазах мелькнул стыд. – Я не знала, что делать. Попала из одного кошмара в другой. Я просто ужасно разбираюсь в парнях. Все мои подруги, похоже, находят замечательных обожающих их мужчин, а мне достаются остатки.

Я хмуро посмотрел на нее.

– Возможно, тебе следует пока сфокусироваться на собственном счастье. Счастье, не вращающемся вокруг поисков парня. Что ты любишь делать, чтобы развлечь себя, Лэйси?