Мне было больно. Больно от того, что я смогла так безжалостно предать подругу, которая была рядом со мной на протяжении всех этих лет. А сейчас я просто потеряла её и больше не знаю, что мне нужно говорить, чтобы мои слова снова обрели смысл в её глазах.
Когда щеки пропитались от ручья слез, послышались шаги позади.
— Каролина? Блять, ты что здесь делаешь? — голос Влада заставил вздрогнуть и повернуть к нему заплаканное лицо, которое вызвало у него ещё больше вопросов, — Ты плачешь? Что случилось? Если тебя кто-то обидел, я убью его… — собираясь уже метнуться ко мне, Романовский встретился с моими вытянутыми руками в знак протеста.
— Да, Романовский, меня обидели. Испортили отношения с подругой и заставили её отвернуться от меня. Этот человек ты. Я подумала и решила. Не подходи ко мне больше, я не хочу тебя видеть, — сквозь всхлипы истерила я, упёрто продолжая отсекать все возможности прикоснуться к себе, — Оставь меня в покое, пожалуйста.
— Куприянова, ты ведешь себя сейчас очень странно. Пару минут назад ты спокойно сидела и не подавала признаков истерики. Повторяю вопрос, что случилось? — всё-таки настигая меня и вжимая в стенку коридора поднял голос парень, оперевшись руками по обе стороны от головы.
Мы глядели друг другу в глаза, отыскивая хоть одну причину остановиться и сдаться, отдавшись друг другу вновь. Но меня осенило. Это был мимолетный поступок. Такой же, какому подверглась и Ира год тому назад. Конечно, как же я не смогла догадаться сразу? Чепуха. Всё, что он лил мне до этого времени не больше, чем просто стратегический план по захвату ещё одного тела. Когда силы вновь вернулись, я выпрямилась и, встряхнув головой, невозмутимо выдала.
— Ты мне не нужен. Я тебя… не люблю, — после секундной хрипости шепнула, наблюдая за шокированными глазами Влада.
После пары секунд неотрывного контакта, он, пошатнувшись, отступил назад, скинув руки со стены и стремительно удаляясь, оставляя после себя шлейф любимого аромата, встревоженный воздух и меня — опустошенную и потерянную.
========== Мирное время или головные мюсли ==========
На следующее утро я просыпаюсь в какой-то комнате с койками, что сияет своими белоснежными стенами, тумбочками и потолками. Атмосфера чрезвычайно давит на психическое состояние, заставляя постепенно прекращать видеть границы предметов в комнате. В голове туман, а вспомнить ничего не удается. Глаза устало подчиняются мне, когда я осматриваюсь вокруг себя. Пустая тумбочка, на полу тапочки, в метре вешалка с моей курткой и сумкой. Пытаюсь подняться, но голова схватывает прибой и ничего не остается, кроме как упасть обратно на кровать.
Мысли прерывает женщина в белом халате с подносом, что входит в комнату через дверь, которую я замечаю только сейчас. Лениво оглядываю её потертую накидку, больше смахивающую на растянутую сорочку и аккуратные мягкие сандалики, которыми она спешно семенит в мою сторону.
— Уже проснулась, спящая красавица? — старушка ставит обед на тумбочку, осматривая меня с доброй улыбкой. — Как себя чувствуешь?
— Голова побаливает, а где я? — потирая лоб, отвечаю встречным вопросом, еле переплетая слова между собой. Головная боль действительно даёт о себе знать.
— Не помнишь ничего? — прищуривается врач, оголяя свои морщинки на лбу.
— Нет… — растерянно протягиваю я, интересующе осматривая собеседника.
— Ты в медпункте комплекса, упала вчера ближе к ночи в обморок, тебя нашли и принесли сюда, — женщина растворила какую-то таблетку в принесенном стакане воды, после чего приподняла меня и протянула раствор, — Выпей это, станет легче.
— Спасибо… Вы говорите «принесли»? Кто это был? — делая глоток за глотком, чуть не давлюсь от противного привкуса раствора.
— Мальчик какой-то молоденький. Так берегся о тебе, хотел ночевать тут. Всё выспрашивал, что мы делать с тобой будем, — хохотнув и пожав плечами, рассказывала старушка, после чего забрала пустой стакан из рук и прошла к двери, — Покушай и поспи. Не беспокойся, у тебя просто слабость в связи со стрессом и волнением. Было ведь?
— Не без этого… — почти шепотом, я сползла по подушке вниз и, прикрыв глаза, вновь провалилась в сон, так и не дослушав причитания врача по поводу пищи.
***
POV Владислав Романовский
Она лежала за белыми стенами третий день, а я все это время даже не мог коснуться её. Чертовы старухи не пускали меня к ней, как бы я не пытался наплести им о чём угодно, лишь бы сработало. Останавливали меня, подозревая, что именно я и стал причиной её обморока.
Единственное, чем я мог наслаждаться все эти дни, так это видом через окно с улицы, которое отыскал случайно. Мог видеть как она спит. Как грудь её вздымается и опускается. Как она бормочет что-то во сне, а я готов был снести все эти стены, что не давали мне услышать её голос. Благо всему, она дышала. Дышала и я знал, что она жива и она всё ещё со мной на этой чертовой планете, которая теряла свой смысл, только я отпускал её руку.
Тот вечер стал роковым. Тогда мне показалось слишком долгим отсутствие Каролины и я, противясь уговорам девушек остаться хоть ещё на пару песен, отправился на её поиски. Когда моя девочка нашлась на одном из этажей на полу, я нехило испугался, уже сдерживая сжимающиеся кулаки, что готовы были разукрасить морду любого, кто посмел сказать хоть слово той, с которой я так забывался.
Когда она всё же повернулась ко мне, её заплаканные глаза не излучали ничего кроме боли и ненависти.
Ненависти… ко мне?
— Ты мне не нужен. Я тебя… не люблю, — шепнула она своими дрянными губами, которые я тут же захотел заткнуть чем угодно, лишь бы заткнуть.
Она удивила меня. Это сложно было сделать, но она смогла. Я уже начал предполагать различные блефы с её стороны, но когда посмотрел в её глаза не смог сказать и слова. Руки просто опали со стены, а я, кажется, даже пошатнулся, делая шаг назад. Значило ли это что-то? Да. Действительны ли её слова, что он так отчаянно выдавила из себя? Не знаю. В голову лезли разные паршивые мысли по поводу некой мести, что они задумали с Ирой, но были мгновенно разломаны как и старые доски на заднем дворе дома. Да, сорвался. Ломал всё, что только попадалось на пути. Через дикие минуты припал к стене, пытаясь отдышаться после такого мощного выпуска сил и энергии. Нет, я не верю ей. Она лжет. Всё это фальшивая обертка, в которую она так старательно пытается укутаться. Это не та Куприянова, которую я так хочу видеть рядом с собой, а какая-то печальная кукла, что неоднократно подверглась надругательствам.
Не помню как быстро свежий воздух сменился на запах коридоров, но я упрямо не давал себе и повода для того, чтобы думать о её равнодушии ко мне.
Я нашёл её у лестницы.
Замер, когда она, мутно поднимая на меня глаза, шепнула тихое «не оставляй меня» и, закатив глаза, уже готова была полететь вниз, как была подхвачена на руки. Такая маленькая, беззащитная и расстроенная, Каролина не отвечала ни на один мой вопрос, вынуждая прибегнуть к единственному правильному решению, а именно отнести её в медпункт.
И вот сейчас, когда я наблюдаю за ночным видом твоего лица, что освещается лишь зимней луной, я готов на всё, лишь бы ты открыла глаза… И ты открываешь. Сонно замечая мою фигуру, улыбаешься сквозь сон, прикрывая глаза вновь. С этим я и живу до следующего дня. Этим продолжаю дышать.
***
За день до отъезда меня отпускают под важным наказанием в случае чего незамедлительно обращаться к врачу. Я, полная впечатлениями от сжирающей меня белой комнаты, киваю как болванчик, мечтая поскорей покинуть это убежище шизофрении.
Время близилось к обеду когда я впервые за эти три дня вдохнула свежий зимний воздух. Оглянувшись по сторонам, заметила падающую шапку снега с крыши, что мягко разбилась на мелкие кристаллики по левую сторону от меня. Разбилась так же, как и недавно я.
За неимением дел в медпункте, я целые дни проводила в своих мыслях, отчаянно пытаясь выкарабкаться из этой пропасти лжи и обид, в которые так быстро успела улететь. Вся та лапша, которую я так старательно вешала на уши Иры, полетела в эту пропасть вместе со мной, оставляя последний обиженный взгляд Иры на краю. Неизбежное падение сопровождалось моими слезами, которые заливали всё пространство вокруг, волнуясь громадными волнами и разбивая собою корабли, которые олицетворяли попытки помощи со стороны.
