Я просидела в ванной почти два часа, наблюдая за розовеющей водой, что стекала с моего тела. Багровые полоски соединялись в лепестки, создавали водоворот, но после — растворялись. Так, будто их никогда и не было…

Я не могла собраться с мыслями. Буквально тряслась всем телом ежедневно. Чувствовала уязвимость и скованность, замкнутость и неуверенность постоянно.

Дина теперь часто пропадала. Я видела её только на лекциях, и те она всё же умудрялась пропускать с завидной частотой. Мы перебрасывались парой слов, когда завтракали утром, иногда сидели в гостиной и смотрели какой-нибудь сериал по телевизору, но допытаться о случившемся Дина так и не смогла. Видела, что мне нужно отойти от чего-то серьёзного, и понимала меня. За это я была и рада, и разочарована. Она была единственной, с кем я делилась всеми секретами и своими переживаниями. А сейчас мне пришла пора переживать свои проблемы самой. Самостоятельно. Без чьей-либо помощи. Наверное, так будет лучше для всех…

Вы скажете, что я спятила, но через несколько дней после той самой вечеринки я начала активно переписываться и созваниваться с Димой Лисицыным. В нём я увидела человека, готового хотя бы выслушать меня! Мне так было необходимо просто общение…

Парень внимательно меня выслушивал, говорил, что расставание — это правильное решение, ведь он с самого зарождения этих отношений почувствовал, что я слишком сильно меняюсь. И не в хорошую, а в плохую сторону…

А я слушала. Впитывала его советы как губка. Не каждое слово обдумывала самостоятельно, и иногда просто согласно кивала, неосознанно соглашаясь, порой, с невероятными высказываниями.

Иногда Дима не говорил и не советовал ничего, а просто тихо выслушивал мою историю в который раз, но уже с новыми и новыми подробностями и мыслями.

Я не чувствовала, что надоедаю ему. Я верила, что он искренне хотел мне помочь, поднять на ноги и заставить вернуться к светлой жизни снова. Он уверял, что именно ему я смогу доверить всё, что накопится позже.

А я верила. И верила настолько, что к концу месяца Дима знал всю историю нашего со Взводовым знакомства во всех подробностях.

Октябрьский день балует жителей города ярким солнцем, который хоть как-то, но греет местных от лёгкого мороза.

В этот день Дима не пишет, не звонит и не отвечает. Возможно, что-то случилось, но я могу вновь чего-то себе надумать. Просто человек устал после первой школьной контрольной, а суббота — замечательное время для отдыха.

Вибрация телефона отвлекает от разглядывания трещины на потолке, которая интересует меня уже несколько минут. Я поднимаю экран и вижу входящий вызов от, неожиданно, Вовы.

Сбрасываю и откладываю телефон обратно, вновь обращаясь к тоскливой трещине, в который раз обдумывая сказанные и несказанные слова.

Вибрация повторяется, но я не горю никаким желанием отвечать на звонок. В голову приходит мысль: а что, если случилось что-то серьёзное? Быть может, кто-то нуждается в моей помощи. Например, Вадим Дима.

— Алло? — мой тихий голос кажется сейчас слишком громким…

— Ты дома? — без приветствия. Голос Вовы звучит очень грубо. Я сразу теряюсь, но вспоминаю, что Вова никогда бы не причинил мне вреда. И сейчас этого не сделает.

— Да…

— Тогда почему не открываешь?! — недовольно шипит парень, после чего сбрасывает звонок и только теперь я слышу громкие дверные стуки.

Не слишком желанно направляюсь к двери, открываю её и впускаю разъярённую фигуру Морковина внутрь.

— Ответь мне на один вопрос, — Вова захлопывает за собой дверь с громким треском, от которого я зажмуриваю глаза. Воспоминания о треске клинков ударяют по голове, заставляют вздрогнуть всем телом и срочно коснуться пострадавшей шеи, с которой совсем недавно начала пропадать синева.

Становится невероятно страшно, но я всё же поднимаю глаза к другу и ожидаю продолжения.

— Неужели наши отношения стоили всего этого?!

Я впервые вижу Вову таким злым и потерянным. Он мечется по коридору, не находя себе места.

— Ты о чём? — не понимаю, к чему эти вопросы относятся.

— О, ты не знаешь, — Вова вдруг тормозит, вытягивается и скрещивает руки на груди, глядя на меня сверху вниз. — Лисицын сбросил вашу переписку. Рассказал все подробности твоих похождений с этим невменяемым быдлом! — Морковин надвигался ко мне, почти зажимая в угол, но быстро развернулся, цепляясь и оттягивая свои волосы.

Я остолбенела, не веря своим ушам. Вены загудели тугим шумом. Где-то в голове вновь отбивались удары клинков… Проклятье! Когда же они уже вылетят из моей головы!

— Дима… сбросил… — я закрыла лицо руками и сильно зажмурилась, сдерживая нахлынувшее волнение и страх.

— Зачем тебе эти интрижки, Алён? Мы ведь так замечательно выглядели вместе! Я любил тебя, ты любила меня. Что пошло-то не так, а? Почему тебе вдруг захотелось поехать налево верхом на этом, что б его, мотоцикле?!

Вова продолжал метаться из угла в угол, изредка приближаясь ко мне, дабы я чётко ощущала его слова и эмоции.

— Захотелось чего-то новенького? Захотелось так просто перечеркнуть все те года, что мы были в отношениях?

— Ты называешь это отношениями? — тихо подала голос, убирая, наконец, руки от лица. Морковин остановился, молча вглядываясь в моё лицо. Закусил язык. — Мы были хорошими друзьями, но точно не парой, Вова… Это не любовь, это дружба.

Я прекрасно понимала, откуда в моей голове появлялись эти мысли. Я всегда знала этот факт, но тщательно скрывала его от самой себя, чтобы не разочаровать окружающих. Ну, а сейчас мне было абсолютно всё равно на то, что скажет мне в ответ Морковин. Его личность осталась в моём недалёком прошлом, про которое хотелось сейчас вспоминать меньше всего.

— Возможно и так. Но нам ведь было хорошо друг с другом. Верно? — он опустился на корточки и коснулся моих рук, которые я тут же отдёрнула. Вова нахмурился.

— Пожалуйста, Вова. Не сейчас… — я вновь зациклилась на пустой точке, нехотя прокручивая моменты, когда была счастлива: поцелуи Вадима, заботливые касания, удовлетворение… Я тихонько улыбнулась, зажмуриваясь от прильнувшей к сердцу печали.

— Я вижу, что ты перестала и думать обо мне. Да что уж думать, даже воспринимать меня отказываешься! Как же сильно он на тебя повлиял…

Парень поднялся в полный рост и вымучено оглядел моё печальное лицо.

— Слышал, что у него дела идут не в гору. Думаю, что тебе стоит попрощаться с ним, пока ещё есть такая возможность, — я резко подняла голову на голос и замерла, мысленно подгоняя слова Вовы, — Я так и не рассказал тебе тогда, чем решил заняться. После той первой вечеринки, просёк, что можно поднимать деньги на ставках. Теперь я тоже, так сказать, в этой команде «бедбоев»… — он обернулся ко мне, ухмыльнувшись, — Да, твой взгляд уже потеплел, а стоило только упомянуть себя в этой компашке! Короче, твой ненаглядный наверняка собирает манатки у себя дома. Надеюсь, что после прощания ты примешь правильное решение и вернёшься ко мне. Надеюсь, он сломает тебя перед своим исчезновением. И, поверь мне, я тебя подожду…

Морковин сделал последние шаги к моей фигуре, слишком медленно поцеловал светлую макушку и быстро скрылся за дверью.

Через пару минут после этой встречи на телефон приходит сообщение от Димы Лисицына: «Прости, но ты мне действительно очень нравишься как девушка. Не нужно было меня постоянно отшивать, тогда и Вова бы ничего не узнал. Сходим в кино?».

— А какие ещё открытия меня ожидают сегодня? — отбрасываю телефон подальше, тут же вспоминая лицо Димы, которое спешно переливается в лицо Вадима.

На самом деле, я ни дня не проводила без размышлений о ситуации Вадима. Да, он вступил в эту секту добровольно, но наверняка и понятия не имел, на что подписывается… Его жизнь — это череда потерь и разочарований… Сначала измена матери, затем предательство друга, а теперь и я бросаю его в самый сложный момент жизни. Мы ведь не чужие люди с ним, а люди, которые признались друг другу в своих чувствах… Он открылся мне, рассказал всю правду, доверился мне. А что сделала я? Это скорее нужно исправлять…